— Смотри-ка, не забыла. Разорить своих врагов нетрудно, если постараться. Например… — И совсем неожиданно для Жанны Эмма улыбнулась, но не так, как редко улыбалась раньше, а широко, открыто. — Извини, Жанна, не могу открыть тайну, я еще не завершила дела. Вот когда закончу, обязательно поделюсь опытом. Ты теперь богатая и независимая, авось пригодится мой урок и тебе, да только не дай бог, чтобы пригодился.
— Хочу знать сейчас, я имею право.
— Мне говорили, что ты настырная, — усмехнулась Эмма. — Ну хорошо. Они покупают материалы… догадайся, где?
— Откуда мне знать? — подняла плечи Жанна.
— У нас. И втридорога, но Ирка и Филипп этого не знают. Потом: на комбинате возник кризис, пришлось взять кредит… где?
— В банке вашей компании?
— Молодец. Плюс к этому счета-однодневки, когда не найдешь концов, где и за какую цену куплены материалы. Обычное воровство, когда, к примеру, делается ремонт в личной квартире или строится дача. В этом случае воруются материалы и деньги со счета комбината, то есть комбинат оплачивает личные нужды под видом нужд самого комбината. Ты ведь бухгалтер, знаешь, сколько счетов приходится подписывать предпринимателю за день. А если некто имеет право подписи хотя бы временно? Уследить невозможно. Вот и считай, как удается обеспечить врага дикими тратами и долгами. Все перечислить — много времени уйдет. Для выполнения данной задачи нужны преданные агенты, а кто это, уж извини, не скажу.
— А билет в филармонию? А откуда вы знали планы Филиппа?
— Ну, это как раз не составляет тайны. На комбинате работает секретаршей моя давняя подруга, она увольняется. Филипп часто поручал ей такие мелочи, как купить билет, ставил в известность, где и в какое время будет, ну и так далее.
— М-да… — только и вымолвила Жанна, подразумевая: Эмма — профессиональный жулик, затем захлопнула дверцу и отступила от джипа.
Ростислав Матвеевич сел не рядом с Ганнибалом, а с Эммой сзади, у него осталось чувство незавершенности, точка нужна и ему.
— Ты довольна?
— Как тебе сказать… С Ниной ушел смысл, с разоблачением Филиппа он не вернулся и не появится уже никогда.
— Ну, что ж поделать, Эмма, будем коротать вдвоем.
— Вот именно: коротать! — недовольно фыркнула она. — У меня еще Иркин комбинат на очереди. Захвачу его, тогда подумаю…
— Как захватить завод? — догадался он. Ростислав Матвеевич приобнял жену, притянул ее. Она не отстранилась. — Эмма, а может, ну их? Ирку, комбинат, завод? Давай просто жить, работать? Это не так уж мало.
Она взглянула на него по-женски мягко, положила на его плечо голову и тихо, устало произнесла:
— Может, ты и прав. Я подумаю. Но скажи, Ростик, куда деть ненависть? Если бы Ирка не влезла в отношения Нины и Филиппа, если бы не выслеживала ее и не доносила сыну свои фальшивки, наша дочь была бы жива. Доверие и недоверие — такой пустяк, а нет трех человек. Что она сейчас чувствует? Соображает или нет, что сама уничтожила единственного сына? Я ее ненавижу.
— Рассосется, поверь. — Он поцеловал жену в висок и вдруг отстранил ее, достал телефон: — Алло, Аля? Здравствуйте, Аленька, это Ростислав Матвеевич… Я же обещал позвонить… Возвращайтесь в город, не бойтесь. Убийца найден… Это Филипп. Его задержали. До свидания. — Положив телефон в карман, он снова обнял жену. — Вот теперь все.
Богатая и независимая Жанна нежилась на влажной гальке. Прозрачная вода ласково касалась ее ступней. Иногда ленивая волна доставала до колен, потом долго море держалось в покое. А иногда девчонки слишком громко визжали, визжали, как полоумные, нарушая дивный покой. Приходилось прикрикивать на них:
— Вика! Зойка! Прекратите беситься! И вообще, выходите. Вы уже синие, как мертвецы.
— Еще немножко! — прыгая в воде, повизгивали девчонки.
А мама отказалась поехать с ними к морю, гробам без цветочков никак не обойтись. Жанна уламывала-уламывала ее, но мать привыкла работать от зари до зари, боялась конкуренции. На доводы Жанны, что теперь можно спокойно не работать, у мамы один ответ:
— Кто ж его знает, как жизнь повернется? Вон сколько богачей разоряется, а что потом делать?
Но обещала подъехать на пару денечков. А Жанна с сестрами уже две недели отдыхают у тетки Лейлы. Жанне действительно нужен отдых. Прошло полтора месяца, а отойти от недавних потрясений не удавалось. Часто звонила бывшему шефу просто так. Правда, не забывала поинтересоваться, как идут дела, что с Ирмой, Филиппом и так далее. Иногда спрашивала, не видел ли он Вениамина. Ростислав Матвеевич предлагал поговорить с ним, но Жанна запрещала. Разговоры — это лишнее, каждый должен сам решать, что ему нужно.
— Тебя кто-то зовет, — выпрыгнула на берег Зойка.
Жанна обернулась… подскочила. На спуске стоял… нет, это мираж.
— Кто это? — спросила Зойка.
— Мой… один хороший человек.
— Жених, что ли? — фыркнула Зойка. — Не повезло ему. Ты же вредная, у тебя только одно слово есть — нельзя.
— Получишь у меня, — пригрозила Жанна и на всех парах побежала наверх, держась за грудь, потому что сердце выпрыгивало. Остановившись в метре от улыбающегося Вениамина, она, задыхаясь, спросила: — Как нашел меня?
— Ты же оставляла конверт, я запомнил адрес. Приехал к твоей маме, она рассказала, как тебя найти.
— Веня… — Жанна подошла к нему, обняла за шею.
Зойка, обходя целующуюся парочку, задержалась и поморщила нос, а Вика толкнула ее в бок, мол, иди дальше. До Жанны и Вениамина долетел их шепот:
— Как он тебе? — Это сказала Зойка. — По-моему, ничего.
— Ничего особенного. — У Вики завышенные требования.
— Я их когда-нибудь поколочу, — рассмеялась Жанна.
— Не стоит, — сказал он. — Главное, я понравился твоей маме.
— Как? Уже? — наигранно удивилась она. — Когда ты успел?
— С первой же минуты, — хвастливо заявил он. — Кстати, мама рассказала обо всех твоих недостатках и как с ними бороться.
— Мама предала меня? Не может быть. — Жанна потянула его к дому. — Идем, тетя Лейла готовит потрясающий обед.
— Жанна, постой, я хочу…
— Ничего не говори, не надо. Знаешь, я чувствовала… в общем, не важно. Веня, как я рада, что ты приехал.
Но у ворот целовались до бесконечности, пока появившаяся Зойка не пропищала:
— Долго это будет продолжаться? Все ждут их, а они…
