– Нет, – прошептал он, отпрянув от шкафа.
Звук повторился, а за ним последовали удушливые хрипы и попытки откашляться.
– Нет. Это все происходит не на самом деле, это не правда, – убеждал себя Дэрил.
Маленький ключ в кельтском стиле повернулся, удушливые хрипы стали явственнее, и дверь с зеркалом стала медленно открываться.
Внутри, между длинными зимними куртками и офисной рубашкой Дэрила, в петле висел его брат Джо – в синих джинсах, белой футболке и кроссовках Nike. При жизни Джо был красив, но сейчас его лицо посерело и опухло, глаза с остановившимся взглядом наполнились кровью, а рот был растянут в широкой улыбке. Дэрил закрыл глаза, но это не помогло. Когда он их открыл, Джо продолжал висеть на туго натянутой скрипящей веревке. Ноги в кроссовках висели где-то в метре над дном шкафа. Вдруг из его неподвижного растянутого рта вырвался ужасающий смех, и Дэрил почувствовал, как что-то теплое и мокрое льется ему на трусы. Он посмотрел вниз. Джинсы Джо были расстегнуты, он держал в руках член и писал на Дэрила.
Вдруг лицо Джо оживилось, и он открыл рот.
– Обоссался, обоссался! – зашипел он, улыбаясь еще шире.
Дэрил резко проснулся и сел. В комнате было темно, в дверь громко колотили. Нетвердой походкой он подошел и открыл дверь. За ней стояли родители.
– Время полпервого, мать твою, – начал Джон. – Какого черта ты спишь?
– Я взял больничный, – ответил Дэрил, протирая глаза.
– Не взял, – вступила мать. – Только что звонила некая Брайони, сказала, что она твоя начальница, и спрашивала, где ты.
– Работа делает из обезьяны человека, – Джон тряс пальцем для пущей убедительности. – Работа есть работа, миллионы людей не могут ее найти.
– Я разберусь, пап.
Джон опустил взгляд.
– Да ты обос-с-сался!
Дэрил посмотрел вниз и, к своему ужасу, увидел, что все трусы у него мокрые.
– О, нет…
– Сколько ж тебе лет? Господи! – воскликнул Джон и, качая головой, пошел к лестнице.
– Мам, я не… я… – начал бормотать Дэрил, все еще во власти ночного кошмара.
Мэри обеспокоенно посмотрела на него, а потом нагнулась и начала стаскивать с него трусы.
– Нет! – запротестовал Дэрил, пытаясь отойти в комнату, но она уже схватилась за резинку.
– Перестань, мне надо их в стирку положить.
– Мама, пожалуйста.
В итоге мокрые трусы болтались у него где-то в области колен, и он задом пятился в комнату.
Мэри не сдавалась.
– Чего я там не видела. Положу их в стирку, – повторяла она, стаскивая их с его расставленных ног.
Дэрил оглянулся в поисках одежды. Ему ничего не оставалось, кроме как прикрыть наготу руками. Мать прошла мимо него в комнату, неся в руках трусы, с которых капало, и раздвинула шторы.
– Мам, уйди, – умолял Дэрил.
Она оглядела комнату – стол с компьютером, огромную ламинированную карту Большого Лондона на стене и большое желтое мокрое пятно на простыне. Дэрил лег на пол, прикрывая руками пах.
– Вымойся. Похоже, снова придется доставать пеленки, – бросила она, выходя из комнаты и на ходу размахивая мокрыми трусами.
Когда мать вышла, Дэрил встал и схватил со спинки стула полотенце. Его охватили стыд и смущение. Он посмотрел на шкаф. Последний раз он описался в шестнадцать лет, когда повесился Джо.
Глава 51
Поквартирный обход был проведен в полном объеме, но не принес никаких результатов. Никто не вспомнил ничего необычного за последние недели и никто ничего не видел в ночь происшествия. Камеры фитнес-клуба и железнодорожной станции не захватывали проезжую часть. А значит, убийце в очередной раз удалось приехать и уехать, не оставив и следа.
Эрика вернулась домой во второй половине дня и рухнула на диван в надежде поспать хотя бы несколько часов, но сон ее был неспокоен: ей снились побитые лица Джанель, Лейси и Эллы, а потом она оказалась на парковке, огороженной высоким забором. Дело было ночью, парковка была совершенно пустая, только в дальнем углу стоял черный мусорный бак. Над ним склонился мужчина невысокого роста в бейсболке. Она побежала к нему, поскальзываясь на снегу, схватила его за плечо, развернула к себе и сбросила кепку. Вместо лица у него было расплывчатое пятно. Она отпрянула и заглянула в бак. В нем лежала она сама – избитая, в крови, на мешках с мусором, в окружении яичной скорлупы и гниющей пищевой массы.
Эрику снова разбудил звонок. В темноте она нащупала телефон. Это был Айзек.
– Вскрытие завершено.
– Выезжаю.
Когда она подъехала к моргу в районе Пендж, шел мелкий дождь, и Эрика поскорее вбежала внутрь. На улице потеплело, мокрый снег перемежался с дождем. Айзек встретил ее у двери, и вместе они сразу пошли к телу Эллы. Его бригада – инспектор, криминалист, фотограф и хранитель личных вещей жертвы – уже собиралась уходить. Они кивнули Эрике, проходя мимо. Тело Эллы лежало на стальном столе под чистой белой простыней. Голова была открыта.
Эрика не находила в себе сил снова пройти через эту процедуру. Она уже знала, что ее ждет, знала, что эту девушку замучили самым жестоким образом.
– Постараюсь как можно быстрее, – тихо сказал Айзек, читая ее мысли. Он подошел к телу и снял простыню.
– Как и у Лейси Грин и Джанель Робинсон, у нее множество порезов, некоторые из них на момент смерти начали заживать. Рядом с левым соском рана, похожая на укус.
– Укус? Ведь предыдущих жертв он не кусал?
– Нет. К сожалению, след недостаточно четкий для более детального исследования. Левая скула, череп и правое запястье сломаны. Также сломано три левых ребра. На правом бедре перерезана артерия. Это и стало причиной смерти, как и в предыдущие разы.
Эрика закрыла глаза и положила руку себе на лоб. Когда она снова нашла в себе силы посмотреть на косой разрез на груди Эллы, аккуратно, но жестоко зашитый крупными стежками, у нее закружилась голова, и ей пришлось схватиться за край стола. Колени подкосились, и Айзек еле успел подхватить ее.
– Все хорошо, – ободряюще сказал он, крепко ее держа. Два ассистента недоуменно посмотрели на Эрику.
– Я в порядке, – сказала она. Но как только он ее отпустил, колени снова затряслись.
– Так, пойдем ко мне в кабинет, выпьешь стакан воды.
По сравнению с холодным моргом в кабинете Айзека было тепло и уютно. Эрика села в удобное кресло. Он подошел к маленькому холодильнику и достал бутылку воды. Она щедро отпила и откинулась на спинку.
– Ты бледная.
– Я всегда бледная, – пошутила Эрика.
Он взял ее запястье и стал считать удары.
