После завтрака в моем расписании значилось посещение Трэя, но, честно говоря, мне уже порядком надоело бессмысленно сидеть у кровати несчастного графа, до рези в глазах вглядываться в изможденное лицо и невольно вспоминать брата, по которому отчаянно тосковала. Поэтому я поддалась внезапному порыву, захватив с собой «Историю Намарры» — все веселее. Действительно, часы за чтением промелькнули очень быстро — я и не заметила, как настала пора уходить. И время с пользой провела, и «супружеский долг» выполнила. На следующий день я снова принесла книгу.
Так и повелось. Завтрак — чтение у постели Трэя — обед — чтение в своей комнате — короткая прогулка — сон.
Я быстро закончила первую «Историю» и, предварительно выяснив у Доры, когда герцога не будет дома, совершила еще один набег на хозяйскую библиотеку. За новым учебником. В конце концов, Саллер не посмотрел тогда, что я беру, значит, ему совершенно все равно, какими плюшками, то есть картинками в данный момент балуется его гостья.
За книгами о королевстве Намарра последовали «Жизнь и деяния Ильмиара Великого», затем «Рассказы о природе и истории Риоса». Учебники чередовались, неизменным оставалось одно — каждый вечер перед сном я доставала «Легенды и сказания» Халлгерда. Вновь чувствовала тепло чужой руки, сжимающей мою ладонь, вспоминала негромкий голос, уверенно чеканивший заклинание, и мне казалось, что еще чуть-чуть, и иллюстрации оживут даже без магии мэссера.
Однажды во время визита к Трэю я встретила Дильфора. Мастер посетовал, что граф выздоравливает медленнее, чем хотелось бы, попросил иногда заглядывать к его сиятельству после обеда и посоветовал… с ним разговаривать. Вид у мужчины был озабоченный и мрачный. Мне показалось, он боялся, что я сочту его предложение глупым и с негодованием откажусь. Но я прекрасно помнила, что пациенты, находящиеся в коме, лучше поправляются, если с ними общаются родные и близкие, поэтому восприняла слова лекаря совершенно нормально.
Сначала просто сообщала графу, как прошел предыдущий день. Но рассказ быстро подходил к концу, общие воспоминания нас не связывали, трепетных чувств, в которых можно признаться, Ольес у меня не вызывал, и я начала читать вслух.
Мне нравился мой безмолвный собеседник. С Трэем я не испытывала постоянного напряжения и не следила за каждым вздохом, как с Саллером. Он не язвил, не иронизировал, не злился, а мои риторические вопросы: «Интересно, правда?» — «Как считаешь, это реальный факт?» — «А ты знал, что?..» воспринимал с явным одобрением. Я замечала тень улыбки на его губах в эти минуты.
Постепенно я стала задерживаться у постели графа все дольше и дольше — делала перерыв на обед, потом возвращалась и уходила к себе лишь перед ужином. Дильфор был счастлив, Трэй, судя по всему, тоже, лишь Ниава выглядела понурой, расстроенной и откровенно тосковала по тем временам, когда красавец-граф «принадлежал» лишь ей одной.
Прошла неделя наших, если так можно выразиться, совместных чтений. Я как раз заканчивала «Описание природы и истории Риоса», и у меня накопилось много вопросов, большинство из которых касалось загадочного Хауддана.
— Как думаешь, Трэй, почему о нем так мало написано? Что это за государство в государстве такое?
— Государство в государстве… Какое любопытное определение. И очень точное.
Резко обернулась на звук чужого голоса, лихорадочно соображая, как давно меня подслушивают и не успела ли я брякнуть чего-нибудь лишнего.
Дильфор.
Когда он успел зайти, причем так, что я даже не заметила? Ладно, не герцог — и то хорошо. Расслабилась я, привыкла, что во время моих визитов сюда никто не приходит. Даже Леом, и тот, уверившись, что я не собираюсь мешать лечению и не рвусь совершать ничего предосудительного, с недавних пор дежурил в соседней комнате.
— Миледи… — Мужчина шагнул в комнату, склонил голову в вежливом приветствии и спокойно продолжил: — Я слышал, вы окончили школу леди Вивил. Разве наставницы не рассказывали вам о Хауддане?
— Рассказывали, — подтвердила, наблюдая, как длинные пальцы мастера ловко перебирают склянки со снадобьями на прикроватном столике. Быстро «пробежалась» по воспоминаниям Мири и уверенно добавила: — Но очень мало.
— И что же вас интересует? — вскинул брови Дильфор.
Он закончил изучать лекарства и теперь внимательно смотрел на меня.
А, была не была. Надеюсь, ничего крамольного я не скажу.
— Хауддан называют Запретными Землями, но они неподвластны короне, хотя почти полностью находятся на территории Намарры. Что это такое? И кто там обитает? В книге написано — «нелюди», и учителя говорили о том же. Но… хотелось бы знать подробности. Откуда они взялись, и не с ними ли воевал когда-то король Ильмиар?
— А вы как считаете?
— Наверное, все же не с ними, — протянула задумчиво, — иначе Хауддан просто уничтожили бы. Скорее всего, это какие-то родственные племена.
Умолкла, выжидательно глядя на мужчину, а он вдруг улыбнулся.
— Вы очень догадливы для… — запнулся на мгновение и закончил: — юной леди.
Уверена, на языке у него вертелось «для светской пустышки», но мастер, конечно, не стал озвучивать свои мысли.
— В Эрменлейве все дни похожи один на другой — ни занятий, ни развлечений, и Трэй пока не пришел в себя. Я начала читать и… неожиданно увлеклась.
Потупилась, смущенно и чуть виновато. Мол, вот такая я неправильная «юная леди», сама себе удивляюсь.
Дильфор не был знаком с Мэарин до нашего с графом появления в имении. Он не представляет, на что Мири способна, откровенно глупа или все-таки не совсем безнадежна, поэтому не должен слишком уж удивляться моей неожиданно проснувшейся любознательности. От скуки и не такое случается. А мне, признаться, до отвращения надоело изображать из себя дурочку. Может, хоть с мастером поговорить удастся? Осторожно, не выходя из образа слишком далеко и надолго.
Я рискнула и не прогадала — Дильфор оказался замечательным собеседником. Правда, он так и не рассказал мне о Хауддане, ловко обойдя эту тему, но зато сообщил много занимательного о мире вообще и о Намарре в частности. Появлялся лекарь обычно к концу дня, осматривал Трэя, давал указания Леому и Ниаве, а потом мы болтали.
Подтянутого широкоплечего мужчину с копной вьющихся темно-рыжих волос никто не назвал бы красавцем, но он оказался чертовски обаятелен. И очень много знал. С мастером было легко, приятно, порой весело и всегда очень интересно. С ним я забывала о своем двусмысленном положении, даже изматывающая тоска по дому, по Петьке в его присутствии пусть ненадолго, но отпускала.
* * *
— О чем сегодня читали, ваше сиятельство?
Дильфор последний раз провел рукой над телом Трэя, на несколько секунд задержал ладонь у сердца, а потом, удовлетворенно кивнув каким-то своим мыслям, развернулся ко мне.
— О войне между Сигиллой и Онижем.
— Первый раз встречаю леди, которую интересуют сражения. — Мне досталась мягкая улыбка.
