— Я имел честь обучаться в Шанно-Лансине. — Он мельком взглянул на родовой шеврон старшего. Перспективный юноша, следует, пожалуй, запомнить. — Приветствую братьев и прошу проводить в лагерь. Мне необходимо встретиться с мэссером.
Дозорный внимательно изучил знак, считывая данные, потом отсалютовал, отдал команду, и один из юнитов тут же растворился во мгле подступающей ночи, спеша сообщить новости.
У ворот обнесенного частоколом лагеря их уже ждал мастер Ливазис, личный секретарь мэссера. Коротко поздоровался и повел герцога к большому шатру, разбитому сразу за строевым плацем.
— Рад тебя видеть, Рэм.
Крепкий мужчина с коротко стриженой седой шевелюрой и ясными умными глазами отложил в сторону бумаги, быстро поднимаясь из-за стола навстречу гостю.
— Учитель. — Саллер почтительно склонил голову.
Сколько лет они не виделись? А он все тот же, совершенно не изменился. Наставник Камм, вернее, мэссер Каммго Шанский — бессменный глава Шанно-Лансина, школы для юных истинных.
Несколько мгновений хозяин не спеша рассматривал гостя, словно вспоминая его прежнего и оценивая нынешнего. Легко улыбнулся тому, что увидел. Тихо предложил:
— Вишневую? — Редко кого Камм удостаивал подобной чести — выпить с ним наливки, которую он сам готовил.
Дождался согласного кивка, подошел к походному шкафчику, достал оттуда кувшин, две чашки и поставил все это на стол. Плеснув густой ароматной жидкости, произнес первый положенный тост:
— За истину и истинных.
Выпили. Помолчали…
Камм не торопил, зная, что придет время, и ученик сам заговорит о цели приезда. Так и получилось. Он рассказал наставнику все. Почти все. О том, что Мэарин — хэленни, без позволения короля герцог не имел права сообщать даже главе Шанно-Лансина.
— В присутствии этой женщины я утрачиваю контроль над собой. — Даже сейчас, вспоминая, он невольно сжимал кулаки. — Знаю, так быть не должно, но все способы противодействия постороннему влиянию с ней не работают. Я лишаюсь равновесия, теряю самого себя… Я болен ею. Чувствую себя так, будто нахожусь под любовным заклятием. Хотя это абсурдно. Прошу, помоги разобраться, наставник.
Камм прищурился, взгляд его стал острым и цепким.
— Точек подсадки заклинаний я на тебе не вижу, — заговорил он вполголоса. — Эфирная магия?.. Тоже нет. Аура чистая… Ты здоров, полон энергии… Никакой зависимости, тем более в школе ты получил все нужные прививки. Но привкус посторонней магии я все-таки ощущаю. Что-то экзотическое? Из-за южных рубежей? Хотя и там и здесь магические основы одни и те же, а здесь нечто иное, не человеческое…
Учитель запнулся. Потом протянул руку, перехватил запястье Саллера и, резко сдавив, приказал:
— Расслабься!
Он подчинился. Закрыл глаза, привычно отсекая все мысли. Ни один сознательный импульс с его стороны не должен помешать наставнику отделить истинное от ложного в теле и духе ученика.
Минута… другая… третья…
— Магия действительно не человеческая, — выдохнул наконец наставник и убрал ладонь. — Даже не магия, отголосок. Это не приворот, не заклинание зависимости, не чары обольщения. Я не знаю, что это, и вряд ли кто-то из людей знает. — налил полную чашку вишневой, залпом выпил. — Есть единственное место, откуда это могло прийти, где тебе дадут ответ. Если захотят.
— Хауддан, — Саллер не спрашивал, утверждал.
— Хауддан, — подтвердил учитель.
— Но нелюди никогда не вмешивались в наши дела…
— И межмировых порталов давненько не создавали, — в тон ему продолжил Камм.
— Такой портал способен построить и сильный стихийник. — Герцог возражал, но уже понимал, что и в этом наставник прав.
— Способен. Но наши маги действуют грубо, всегда оставляя после себя четкий энергетический след. Если ты до сих пор ничего не нашел — это точно не человек.
И Саллер опустил ресницы, соглашаясь.
Повисла пауза.
— Что мы знаем о магии, жизни и целях нелюдей? — пожал плечами глава Шанно-Лансина. — Только то, что они не против нам показать и сообщить. То есть ничего. Я помогу тебе, усилив личную защиту, но это временная мера. Тебе нужно в Запретные Земли. И чем скорее, тем лучше.
* * *
Первое время после столкновения с Саллером я с опаской выходила из комнаты. Казалось, сейчас из-за угла вывернет разгневанный хозяин Эрменлейва, схватит, потащит куда-то и опять примется обвинять. И неважно, что я ни в чем не виновата, судя по всему, ему особых поводов не требуется. Сам придумал — сам поверил, разозлился и вынес приговор, причем без права на обжалование.
Встречаться с мужчиной после того, что произошло в кабинете, не было ни малейшего желания. Негодование утихло, едкая горечь от его слов уже не ощущалась так остро, но на душе оставался неприятный осадок. Не хотелось ни видеть его, ни слышать, и уж тем более общаться.
Но герцог так и не появился ни на следующий день, ни через несколько суток. Осторожно расспросила Дору, узнала, что господин в сопровождении Вильма отбыл по какому-то важному делу, даже ночью не возвращается, и успокоилась. Мэссер, конечно, мой «спаситель и могучий избавитель» — спасибо ему огромное, лавровый венок на макушку и медаль на шею, но лучше я продолжу выражать свою благодарность на расстоянии. Он кузен моего «мужа» — не меньше, но и не больше. А все остальные мысли, чувства и желания на его счет нужно поскорее забыть, как дурной сон. Они в моем положении непозволительная роскошь.
Искренне расстроило то, что Дильфор перестал со мной разговаривать так, как раньше. А ведь я уже привыкла к нашим ежедневным беседам — теплым, непринужденным, порой неспешным, а иногда очень оживленным. Мастер по-прежнему приходил к концу дня, осматривал Ольеса, но, обсудив его состояние с помощником, сиделкой и сделав необходимые распоряжения, почти сразу же исчезал. Не задерживался, не улыбался тепло и чуть снисходительно. Не спрашивал, блестя глазами: «О чем сегодня читали, ваше сиятельство?» Глупо, но я почему-то чувствовала себя преданной.
На третий день не стала ждать его вечернего визита, чтобы лишний раз не расстраиваться. За час до ужина закрыла книгу, традиционно пообещала графу, что обязательно приду завтра, попрощалась с Леомом, радостно встрепенувшейся Ниавой и направилась в свою комнату. Ничего, поброжу в парке, в библиотеку наведаюсь или… В общем, найду чем заняться, не пропаду.
День выдался хмурый, прохладный и ветреный — не лучшая погода для прогулки, хорошо хоть дождь, немного покрапав, прекратился так же внезапно, как и начался. Но я упрямо кружила по аллеям, не обращая внимания на ежившуюся за спиной камеристку.
— Добрый вечер, миледи.
Дильфор нагнал меня, когда я повернула на узкую боковую дорожку, затканную с обеих сторон красивыми вьющимися растениями. Поклонился и пошел рядом, подстраиваясь под мой шаг.
