— Вот, — подытожил братец, — Саллер-то не в курсе, что для нас данный вариант категорически исключен. Ни сейчас, ни через месяц, ни через год — мы никогда на это не согласимся. А он подождет, подождет, а как ты забеременеешь — прибьет меня, чтоб никто не мучился. А главное, чтобы наследник в законном браке родился. Кузен-кузеном, но ребенок всяко дороже.
— А вдруг он узор подделать сумеет?.. — предположила неуверенно.
— Угу… Татуировку быстренько сымитирует — причем и мою и твою, ауры ловко подрисует, поселит нас рядом, чтобы всегда контролировать, и заживем мы сплоченной шведской семьей.
— По вечерам станем пить чай на открытом воздухе… — не удержалась я от цитирования.
— И государь, узнав о такой бескорыстной дружбе, пожалует нас генералами… — закончил Петька.
Гоголя мы оба одинаково нежно любили.
— Маха, я не слепой, вижу, что он тебе нравится. Нравится-нравится, не морщись. Не представляю, правда, почему. Жесткий, высокомерный, самоуверенный козе… хм… собственник, — смягчил определение братец. — У такого шаг вправо, шаг влево — гибель на месте. Ты ж подобных упертых индивидов на дух не переносила и всегда от них шарахалась, а тут прямо сахарной лужицей растекаешься. Ладно, дело твое. Сколько угодно на него облизывайся, но на почтительном расстоянии. Так что губы закатай, слюни подбери…
— Пе-еть…
— Подбери, я сказал. Не для тебя он. А ты не для него. Герцогу официальная жена нужна, наследники силы, магии и титула. Опять же — законные. Ты этого дать ему не в состоянии. Даже адюльтер с ним для тебя невозможен. — Петька сочувственно погладил меня по руке. — Вот смотаемся отсюда — туда, где нас никто не знает, и, если домой попасть не выйдет, поселимся в глуши, назовемся братом и сестрой, а там… Неизвестно, как жизнь повернется, вдруг и под нашими окнами перевернется телега с пряниками.
— Я, Петюш, сама себе сто раз это говорила, — протянула тоскливо, — но… Не понимаю, что происходит… Такое ощущение, что меня к Саллеру приковали крепко-крепко, привязали невидимыми путами, так, что дергайся — не дергайся, а не вырвешься.
— Тем более. Пока не разберемся, в чем тут дело, держись от него подальше. Это не наш мир, тут всякие магические привороты и заклинания подчинения — обычная вещь.
Мы выбрались из зарослей недалеко от маленькой полукруглой беседки.
— Зайдем? — Я кивнула на вход. — Ты, наверное, устал.
— Все в порядке. — Петька настойчиво тянул меня дальше. — Значит так, как только Саллер появится, я еще раз попрошу отвезти нас в Древнюю обитель и ненадолго оставить с жрецами наедине. Мол, хочу посоветоваться о личном. Кстати, если эти божьи служители заметят, что души в телах другие, может, удастся уговорить их и брак незаметно аннулировать. Тогда сбежим из Намарры свободными людьми…
— И абсолютно нищими, — сбила я легкомысленно-радужный настрой. — Ты что-то умеешь делать руками, Петруччо? Строгать, прибивать, выпиливать лобзиком?
— Прибивать… — неуверенно взъерошил волосы мой любимый «умелец».
— Угу… Плакат к стене в офисе и дома по мелочам — на этом твои таланты к ручному творчеству исчерпываются. И я ни в прачки, ни в кухарки, ни в горничные не гожусь. Да мы с тобой в деревенском доме даже печь правильно затопить не способны. Магии Ольеса у тебя тоже пока нет?
Брат отрицательно тряхнул головой.
— Вот видишь. Надеюсь, она еще проснется со временем, но сейчас тебя даже деревенским колдуном не возьмут.
— Но ведь у Трэя есть какие-то собственные средства? Не простой человек все-таки. Распоряжусь, чтобы нам побольше денег прислали — мол, жажду жену драгоценностями осыпать. Если их экономно расходовать, чтобы обжиться, хватит, а потом… приноровимся, научимся.
Я только руками развела.
— Трэй не намного богаче нас с тобой.
— Граф? — не поверили мне.
— Именно, граф Трэй Ольес кроме титула, длинного списка предков и полученных в наследство от отца долгов, ничего не имеет. Новобрачные бедны как церковные крысы.
— Как это? — озадаченно заморгал Петька.
Я вздохнула и выложила все, что успела почерпнуть из разговоров с «маменькой-тетенькой», а также прочитать в «Гербовнике высоких родов».
— Жили-были две сестры — графини Дальмира и Аниаш Реад. Первая — умница-красавица. Вторая тоже хороша, но вот с умом промашка вышла, весь старшей, судя по признакам, достался. Дальма первой достигла брачного возраста, и ее заметил сам Антан Саллер, герцог Фоарндский — брат его величества. Невероятное везение для девушки из аристократической, но не приближенной ко двору семьи. Все надеялись, что младшая составит столь же удачную партию, тем более желающих косвенно породниться с Саллерами оказалось предостаточно. Но… избалованная и взбалмошная Ани, привыкшая, что ее капризам потакают и родители, и старшая сестра, предпочла выйти замуж по любви. Скандалами и истериками она вынудила отца согласиться на ее брак с Леонтом Ольесом. Молодой граф был потрясающе красив, красноречив, обладал учтивыми манерами и умел произвести впечатление на юных неискушенных глупышек.
— Эти Ольесы просто профессиональные соблазнители невинных дев, — пробормотал Петька, и в его голосе скользнуло невольное восхищение.
Или мне показалось?
— Потомственные ловеласы, — хмыкнула я, — при виде которых девицы в обморок от восторга падают и сами в штабеля укладываются. К сожалению, этим достоинства Леонта и исчерпывались. Он быстро промотал свое состояние и приданое жены. Кутил, играл, менял любовниц, но Аниаш все прощала и разводиться категорически отказывалась. Такая вот странная любовь.
— Да уж… — глубокомысленно изрек Петька.
Больше у него слов не нашлось.
— Неизвестно, сколько все это продолжалось бы, но лет восемь назад Ольес-старший погиб при каких-то темных обстоятельствах. Я так и не поняла толком, что случилось. То ли напился и утонул в реке, то ли его утопили «доброжелатели». Так или иначе, Аниаш с сыном осталась одна и почти без средств к существованию. Дальмира и раньше материально поддерживала сестру, а с тех пор как Ани овдовела, выделяет ей и племяннику ежемесячное довольно щедрое содержание. То есть формально Трэй граф и глава семьи, но реально…
— Нищий и безработный.
— Не совсем так, но близко…
— Как ему только в голову пришло увести невесту у того, от кого он полностью зависит? И на какие «шиши» он собирался жить с молодой женой? — Петька ошеломленно уставился в пространство.
— Ты у меня спрашиваешь? — осведомилась иронично. — Могу лишь предположить, мальчишка привык, что Саллер с детства о нем заботится и спускает все шалости.
— Ничего себе шалость…
— Ну да, забавная такая и совершенно невинная. Так что кузен и тетя пожурят, конечно, подуются немного, пока новобрачные наслаждаются друг другом и медовым месяцем, а потом умилятся и простят. Тут и благословение от отца Мири подоспеет, а вместе с ним щедрое приданое. И будет миру мир, а виновным — радость и счастье.
