Увидев, что его заметили, «эльф» еще раз хмыкнул и наклонился вперед, в свою очередь с любопытством рассматривая меня. Нервно расправила натянутое второпях платье и, схватив лежавшую неподалеку накидку, укутала плечи. Не то чтобы я стеснялась крошечного гостя, но под цепким немигающим взглядом стало неуютно.
— Смертная, — оценив мои судорожные метания, цинично хохотнул мелкий нахал, — не беспокойся, твои сомнительные прелести меня совершенно не интересуют. Я не занимаюсь любовью с женщинами, которые потеют, икают и испражняются. — Он брезгливо поморщился. — Согласись, это гадко.
Надо же, какой эстет. Его только это останавливает? А то, что он предполагаемой партнерше в прыжке с трудом до пупка достанет, совсем не смущает? Ну и самомнение у малявки! Кстати, как это чудо вообще сюда просочилось? Хэллэ же вроде гарантировал полную «тайну вкладов и анонимность собраний», то есть покой и безопасность.
Сбоку затрещали кусты, и на поляну, на ходу завязывая брюки, вывалился Петька. Рубашку он так и не успел надеть — скорее всего, отреагировал на мой крик и тут же ринулся на помощь.
— Еще один полуголый красавец, — прокомментировал «мальчик-с-пальчик». — Надеюсь, хоть он меня не стесняется.
— Что это за дрянь? — одним прыжком оказавшись рядом и загораживая меня, агрессивно выдохнул брат.
— Ты мне тоже не нравишься, — надулся малыш, — гнилой тролль тебе в глотку.
— Я же говорил, что жрецам нельзя доверять. — Петька даже не счел нужным отвечать на странный выпад. — Тот, с бородой, клялся, что на озеро никто не проберется, и вот на тебе — сюрприз.
— Э-э-э нет, — живо вмешался эльф. Его не смутило, что обращаются вовсе не к нему. — Хэллэ всегда держат слово. Что он вам наобещал? «Здесь нет хищных зверей, птиц или рыб, а люди попадают сюда только с нашего позволения», — процитировал мелкий, на секунду прикрыв глаза. — Так я не зверь, не птица, не рыба и тем более не человек. — Он откинул голову и звонко расхохотался. Серебристый смех легким перезвоном колокольчиков рассыпался над озером. — Ну а что не доверяете им, это правильно. Никому доверять не стоит. А мне — в первую очередь.
— Ты… кто такой? — насупился Петька.
Эльф с достоинством отряхнул мятного цвета рубашку, сложил руки на груди и демонстративно откинулся на ствол дерева. Некоторое время мужчины, гневно сопя, сверлили друг друга убийственными взглядами. Поняв, что ни один из соперников в ближайшем будущем уступать не собирается, решила вмешаться и осторожно выдвинулась из-за спины брата.
— Может, стоит познакомиться?..
— Незачем, — небрежно отмахнулся капризный визитер, — я прекрасно знаю, кто вы такие, земляне.
Ого! Мы с Петькой ошарашенно переглянулись.
— Тогда… — я собрала всю свою вежливость, — не будете ли вы так любезны представиться и объяснить, что вас сюда привело, уважаемый… э-э…
— Фрейр. — Кроха вскинул подбородок.
— Это имя? Красивое… А вы кто? Эльф?
Миг, и малыш исчез — размылся радужным облачком, чтобы тут же, зависнув в воздухе и злобно сверкая глазами, материализоваться прямо передо мной.
— Нет, горелый тролль тебе в печень! — рявкнул он мне в лицо, обнажая в плотоядном оскале длинные острые треугольные зубы и заставляя невольно отшатнуться. Волосы веером взметнулись вокруг его головы и, извиваясь, зашипели как змеи.
Жуть какая!
Довольный произведенным эффектом «не-эльф» хихикнул и, опять став очаровательным «мальчиком-колокольчиком», плавно опустился на склонившуюся над водой ветку.
— Я фрейр, сказал же тебе, дурында. А имя… Все равно ты его не выговоришь. Так что называй меня… Йор. — И он кивнул с поистине королевским величием: — Разрешаю.
— И что же тебе от нас нужно, Йор?
Петька уже успокоился достаточно для того, чтобы вести светскую беседу, но напоследок все-таки уколол, обратившись к фрейру на «ты». Тот, впрочем, никак не прореагировал.
— Если золото не идет к эттину, то эттин сам его находит. — Пожал плечами. — Сколько можно вас звать? Вроде не глухие…
— Так это ваш голос я слышала по дороге в обитель? — ахнула я.
— Наш, — важно подтвердил мелкий. Непонятно, издевался или зовущих действительно было несколько. — В общем, я пришел сказать, что вас ждут. И чем быстрее вы окажетесь в Хауддане, тем лучше.
— Угрожаешь? — ощетинился брат.
— Предупреждаю. — Йор состроил нарочито грозную рожицу.
Он снова выглядел веселым и беспечным. Настроение у фрейра вообще менялось каждую минуту. Его лицо поражало живостью мимики — от постоянного чередования на нем масок и гримас у меня уже начала кружиться голова.
Мелкий неожиданно перекувыркнулся, повис, держась за ветку одной ногой, покачался, а потом выхватил прямо из воздуха большое яблоко. Наливное, с блестящими красно-золотыми боками — так и тянуло впиться в него зубами.
— Попробуешь? — хитро блеснув глазами, спросил он то ли меня, то ли Петьку.
— Нет, — буркнул брат.
Я, сглотнув заполнившую рот слюну, только молча покачала головой.
— Ну и правильно, — согласился «не-эльф» и, вернувшись в сидячее положение, с хрустом вгрызся в сочный плод. — Никогда не берите угощение из рук фрейра, если не хотите оказаться в его власти. Успокойся, — кинул он сжавшему кулаки Петьке, — я не собирался вас зачаровывать.
— Тогда зачем?..
— Решил облегчить путь в Хауддан, но, смотрю, до меня уже постарались. — Йор помрачнел. — Танбор как всегда не в меру жалостлив.
Он перепорхнул к нам, несколько секунд изучал ожерелье, а потом, подмигнув мне, постановил:
— Что ж… сделаем вот так.
Легко, одним пальцем дотронулся до украшения, и оно на миг ослепительно вспыхнуло, засияло, переливаясь трепещущими бликами.
— Теперь стража Запретных Земель вас не тронет. Идите спокойно.
Он еще раз оскалился, клацнул перед Петькиным носом своими кошмарными зубами — кажется, ему понравилось дразнить брата, потом взлетел выше, закружился вихрем и рассеялся разноцветным дымом. Оставив после себя шлейф золотой пыльцы и слова:
— Хауддан ждет, смертные…
Сразу после его исчезновения появился жрец, словно подслушивал где-то там, под невидимой дверью. Покосился на мое вновь ставшее обычным ожерелье и предложил вернуться к часовне. На поляне нас уже поджидали карета, Саллер и весь его отряд. Судя по всему, герцог решил не тратить время на завтрак и, простившись с хэллэ, тут же собрался ехать назад.
До Эрменлейва мы добрались к вечеру. Обратная дорога показалась не то чтобы незаметной, но гораздо более комфортной и простой. Голоса не докучали, страхи и тени попрятались по углам, щелям и до конца пути не высовывались оттуда. Даже трясло вроде бы меньше, и я смогла вдоволь налюбоваться пейзажем. Диким дремучим лесом, наполненным самыми разнообразными звуками — шелестом листьев, стрекотанием и пением птиц, треском ломающихся сучьев.
