Саллер… Он все-таки нашел меня.
Волна безумной радости, облегчения накатила и тут же схлынула, лишь только я поняла, что герцог один.
Один?! Но почему? Где его люди? Отряд? Пусть даже несколько человек? Где неизменный Вильм… хотя бы Вильм? Где он, черт побери?! Рядом с герцогом никого не было, если не считать двух удивительных тварей, которые, оскалившись, грозно рычали у его ног. С огромных клыков капала раскаленная слюна, тело покрывал пламенный кокон, защищая черную кожу, похожую на вулканическую породу с кровавыми потеками лавы.
К тому времени как я вылезла из повозки, все наемники оказали мертвы. В живых оставались Саллер, пятеро магов, Лейфри и странные помощники мэссера. Они прикрывали хозяина, вертелись волчком, резко наскакивая на врагов. Герцог тоже не терял времени даром: постоянно передвигался, поворачивался, с обеих ладоней посылая в нападавших яркие разноцветные сгустки. Маги отвечали ему тем же, но защита Саллера с успехом выдерживала их многочисленные удары.
Вот мэссер на долю секунды остановился. Шрам на его щеке словно треснул, стал шире, налился мертвенным, призрачным светом, озарившим его лицо зловещими бликами. Мужчина встряхнул руками, роняя с пальцев пепельно-серые шары, и в воздухе появились зыбкие сумрачные тени. Они жадно рванулись к чужим магам, заметались вокруг них в бешеной пляске, вгрызаясь в щиты и тесня противников назад.
Пока герцогу удавалось отражать атаки и даже нападать, но у онижцев явно имелся какой-то план. Они пытались окружить Рэма, а он скользил с места на место, не позволяя им этого сделать.
Один из стихийников направил к Саллеру изумрудно-зеленую сферу, и та, на лету разворачиваясь в тонкую, поблескивающую капельками воды сеть, моментально облепила щит мэссера. В то же мгновение Лейфри, видимо, давая своим союзникам возможность перестроиться, ринулся к герцогу, швыряя в него пару похожих на пики ледяных игл. Саллер перехватил одну из игл, коротко размахнулся и с силой бросил ее назад, в виконта. Тот зашатался, недоуменно рассматривая расплывающееся на груди кровавое пятно, и осел на траву, а герцог снова развернулся к онижцам. Но было уже поздно.
Противники все-таки окружили Рэма, образовав какую-то странную фигуру. От одного из стихийников побежал по земле безобидный на первый взгляд ручеек. Коснулся ног стоящего напротив и взвился мощным смерчем. Вихрь завыл и, вращаясь, посверкивая молниями, понесся к третьему магу. Оттуда, втянув в себя камни и огромные комья почвы, поспешил к четвертому, чтобы от него хлынуть кипящей лавой.
Вода, воздух, земля, огонь. Кто же пятый?
Едва расплавленный поток достиг последнего мага, он вытянул ладони, точно впитывая в себя беснующиеся стихии, а потом так же резко опустил руки. И стена огня, воды, камней, молний устремилась вверх и вперед, соединяя вершины нарисованной на земле звезды.
Все произошло невероятно быстро. Несколько секунд, несколько ударов сердца — и контур замкнулся, отрезая Саллера от внешнего мира. Закрывая его внутри звезды под натиском озверевших стихий.
Я стиснула кулаки, до рези в глазах всматриваясь в смутно видневшуюся фигуру. Герцог не сдавался. Боролся, прикрываясь истончившимся щитом, все свое внимание направив на то, чтобы достать пятого мага. Того, кто возглавлял звезду и объединял ее мощь.
Они застыли друг против друга — онижец, во взгляде которого уже плескалось торжество близкой победы, и Саллер, едва стоявший на ногах, раскачивающийся, как пьяный, но упрямо, из последних сил подпитывающий свой щит.
Пока еще мэссер держался. Пока… Но надолго ли его хватит? Вон и твари его уже исчезли.
В груди появилось странное ощущение — там будто застрял тугой горячий комок, сдавливая сердце, мешая дышать, обжигая и раня острыми гранями.
Если бы я могла хоть чем-то помочь… Если бы только могла…
Потянулась к Рэму всеми своими чувствами, всеми мыслями, отчаянно страшась за него, подбадривая и поддерживая. И пульсирующий ком в груди вдруг лопнул, жгучим потоком хлынул к горлу, ошпарил гортань и с криком выплеснулся наружу. Мне казалось, все должны были слышать этот отчаянный яростный вопль, видеть разрезавшую пространство блестящую белую ленту, что мгновенно соединила меня с герцогом.
Но онижцы, поглощенные сражением, ни на что не обращали внимание. А Саллер вдруг расправил плечи, и его фигуру окутало чистое сияние. Пространство вокруг него словно поплыло, исказилось, а потом распалось на отдельные фрагменты, как в разбившемся зеркале. И звезда, державшая мэссера в тисках, лопнула, вспыхнув слепящим пламенем.
Я на секунду зажмурилась, а когда снова распахнула глаза, буйство стихий уже прекратилось. Стих ураган. Погас огонь. Опустились вниз камни. Мгновенно впиталась в почву вода. На дороге остались лишь онижцы, Саллер да лежащий неподалеку от них Могир.
Первым осыпался пеплом руководитель звезды — ее сердце, потом сломанными куклами рухнули на траву остальные четверо. Когда вслед за ними упал герцог, я не выдержала.
Подбежала к нему, опустилась на колени, обнимая мужчину за плечи.
— Рэм… Очнись… Пожалуйста…
Саллер не шевелился, зато вместо него отреагировал Лейфри — словно мой голос пробудил его из мертвых. Глухо застонал, приподнялся на локте, нашел меня взглядом.
— Мири… — дернулся он в мою сторону.
И эхом сбоку донеслось:
— Маруся, ты где? Что происходит?
Из стоявшей поодаль второй кареты вывалился Петька. Сполз вниз, прислонился к дверце, недоуменно огляделся, болезненно щурясь на солнце, и наконец заметил меня.
— Маш?!
Но прежде чем он успел сделать хоть шаг, а я подняться, виконт как-то нехорошо оскалился и упрямо прохрипел:
— Моя…
С пальцев Лейфри сорвалась шаровая молния, шипя, понеслась к брату и врезалась ему в грудь, отбрасывая в экипаж. Карету охватило яркое синее пламя, и она взорвалась, разлетаясь на сотни обломков.
Все происходило, как в замедленной киносъемке.
Вот Петька улыбается мне, вопросительно и немного растерянно…
Вот он валится внутрь повозки…
И та распадается… Оседает пылью… Исчезает навсегда…
Вместе с моим братом.
Нет! Этого просто не может быть…
— Петя… Петечка-а-а, — завыла я, не веря, не желая верить тому, что только что увидела.
Попыталась встать на ноги, упала на Саллера, снова начала упрямо подниматься, но тут мир перед глазами завертелся, и я провалилась в раскрывшуюся подо мной воронку.
Глава 17
— Маха, смотри, какая красивая. — Петька раскрыл ладонь, на которой лежала витая перламутровая ракушка. — Держи, это тебе.
Едва мазнув взглядом по его руке, сердито отвернулась. Я на него обижена и не собираюсь так просто сдаваться. А ракушка? Ее можно и потом взять, когда помиримся.
