А вечером произошло то, чего так ждал барон. Джон заметил две женские фигуры, подошедшие к соседней двери. Дамы были одни. Сердце подсказало милорду, что это те самые незнакомки, которых он ждал. Было поздно предупреждать их об опасности, поэтому, схватив шпагу и пистолеты, Джон выбежал из дома. Патрик, тоже вооружившись, последовал за ним. Они подоспели вовремя. Оглушив одного шпиона, молодой человек скрестил шпагу с другим. Роджерсон выстрелом из пистолета уложил третьего на месте и теперь оглядывался по сторонам в поисках новых врагов.
– Сударыни, – обратился к девушкам Джон, проткнув своего противника, – думаю, нам нужно отсюда уходить.
– Вы правы, сударь, – дрожа, ответила Генриетта (а это была она), – проводите нас к карете, она на соседней улице.
Они добрались до кареты без особых неприятностей, видно, шпионы, испуганные внезапно появившимся подкреплением, не решились их преследовать.
– Господа, вам нельзя возвращаться домой, – подала голос спутница принцессы.
– Ты права, Кэт, – согласилась Генриетта, – вы поедете с нами.
– Хоть на край света! – обрадованно воскликнул барон.
Они сели в карету, и Ее Высочество расспросила Джона о событиях этого дня.
– Нам очень повезло, что вы оказались рядом, – улыбнулась она. – Страшно даже подумать, что эти мерзавцы могли бы с нами сделать.
– Но кто на вас напал? – спросил молодой человек.
– Господа, я взяла вас с собою, рассчитывая на вашу скромность. А если вы будете чересчур любопытными, боюсь, мы тут же распрощаемся.
– Я буду нем как рыба, – улыбнулся Джон.
«Все это отлично, но я хотел бы знать, куда мы едем», – подумал Патрик.
Его удивление возросло, когда карета подъехала к Лувру, но остановилась у незаметной калитки.
– Вы здесь живете? – спросил барон.
– Да, – ответила принцесса, – мы фрейлины Ее Высочества Генриетты Французской. Благодаря вашему заступничеству мы благополучно вернулись во дворец. А что собираетесь делать Вы?
– Вернусь домой, – улыбнулся Джон, – если у вас, сударыня, не будет ко мне поручений.
– Я уже вне опасности, отважный рыцарь, – улыбнулась Генриетта, – а вот вам следует позаботиться о себе и забыть о возвращении в тот проклятый дом.
– И где же мы должны ночевать? – вмешался Патрик.
Молодого человека совсем не прельщала прогулка по ночному Парижу, кишащему грабителями.
– Вы останетесь на ночь в Лувре, а утром мы подумаем, что с вами делать, – ответила принцесса.
Генриетта подозревала, что нападение на них, а затем чудесное спасение могло быть дьявольской игрой кардинала. Стоило понаблюдать за поведением гостей. К тому же ее очень обеспокоил внезапный отъезд Великого магистра.
Загадка разъяснилась на следующий день. Де Молина прислал письмо, объяснив, что о его местопребывании стало известно иезуитскому ордену. Таким образом, барон и его друг сняли с себя подозрения.
– Я вынуждена просить вас покинуть Лувр, – сказала англичанину Генриетта. – Но вы ни в коем случае не должны возвращаться на улицу Медников. Это может стоить вам жизни.
– Вы прогоняете меня? – расстроился Джон. – Это слишком жестоко, сударыня.
– Нет, пытаюсь уберечься от скандала, который неизбежен, если узнают, что я прячу у себя мужчину. Вы устроитесь на новом месте и сразу же дадите мне знать о себе.
– Каким образом? – осведомился барон.
– Подойдете к известной вам калитке и передадите привратнику записку. Она должна быть адресована Катрин де Монсо, – она кивнула в сторону девушки.
– Вы слишком таинственны, – со вздохом ответил милорд.
– Я имею на то причины. Впрочем, вы ведь тоже скрываете свое настоящее имя. И еще я должна вас предупредить, что, если будете пытаться узнать больше, чем вам положено знать, будьте уверены – меня вы больше не увидите…
Джон сделал все, как было условлено. Но спокойно покинуть Лувр ему не удалось – возле покоев принцессы его поджидал граф Бутвиль.
– Что вы делали в покоях Ее Высочества? – грубо осведомился он.
Франсуа имел основания сердиться – Генриетта уже дважды покидала Лувр, отказываясь от его сопровождения. Бутвиль был уверен, что у принцессы появился друг сердца, и вот он застает красавца-англичанина, преспокойно выходящего из ее покоев!
– Вы можете спросить об этом у мадемуазель де Монсо, – вмешался Патрик, заметив, что рука барона потянулась к эфесу.
– У Кэт? – удивился Бутвиль, недоверчиво вглядываясь в хмурое лицо Джона.
– Мы можем пройти? – холодно осведомился тот.
Бутвиль посторонился, освобождая проход.
– Я надеюсь, сударь, вы забудете сюда дорогу? – поинтересовался он, когда Джон проходил мимо.
Барон остановился.
– А я надеюсь, сударь, вы не станете указывать мне, что я должен делать! – ответил он.
– Вы, надеюсь, знаете, с кем говорите? – усмехнулся Бутвиль.
– Хоть с королем Франции, – заявил Джон, отмахиваясь от Патрика, который чуть ли не силой тянул его к выходу.
– Я – граф де Бутвиль, – многозначительно произнес Франсуа.
– Сам Бутвиль? – не на шутку встревожился Патрик.
Бретерская слава Бутвиля уже давно достигла границ Англии. Только Джон, который интересовался исключительно женщинами, ничего о ней не знал.
– Я запомню ваше имя, граф, – кивнул он. – Надеюсь, мы продолжим наше знакомство. А сейчас, простите, но я должен вас покинуть.
Бутвиль был так поражен встречей с человеком, который ничего о нем не слышал, что не стал задерживать наглеца.
– Впрочем, – утешил он себя, – если англичанин действительно заинтересовался принцессой, то у меня еще будет возможность покончить с ним…
– Ну, о чем вы думаете, сударь, – сокрушался Патрик после того, как они с бароном благополучно поселились в трактире «Сосновая шишка». – Рисковать жизнью из-за женщины, потом затевать ссору с первым бретером Франции… Милорд, герцог будет взбешен, я уверен!
– Замолчи, Патрик, – рассмеялся Джон, который и думать забыл о Бутвиле. – Я встретил самую прекрасную девушку в мире. И я уверен, что нравлюсь ей. Разве это не прекрасно?
Радость барона не могло омрачить даже предупреждение Генриетты, что в ближайшую неделю он не сможет рассчитывать на свидание. Впрочем, Джону тоже было чем заняться, – через мсье Бурдоне Бэкингем предупредил брата, что вскоре приедет во Францию.
Принцесса тоже узнала об этом от Холланда. Ее мечты сбывались.
Глава 13. Посол
14 мая 1625 года английское посольство прибыло в Париж. Ошеломленные парижане созерцали великолепный поезд – золоченые кареты, обитые бархатом, великолепных всадников, пышно разодетых, сопровождаемых пажами и камергерами, чистокровных скакунов под богатой сбруей. Всего в свите было около семисот человек.
