— Любопытно узнать, кто это?
— Извольте, я удовлетворю ваше любопытство. Этот союзник — скука! Сделайтесь только супругой достопочтенного господина Мольера, который, между нами, скорей годится в отцы, чем в мужья, испытайте хоть несколько месяцев блаженство супружеской любви, и тогда, суровая красавица, мы посмотрим, как-то вы предпочтете это бесцветное, мещанское счастье любви какого-нибудь красивого кавалера, который положит к вашим ногам богатство, молодость, красоту за один нежный поцелуй ваших коралловых губок!.. Держу пари, что вы не устоите!
— Принимаю пари, господа, и уверена в выигрыше! А вот и мой милый Мольер!
Измученный душевными страданиями, не слыша исступленных рукоплесканий, Мольер спешил за кулисы.
— О, мой дорогой друг! — бросилась к нему навстречу Арманда и горячо обняла его. — Я буду твоей маленькой женушкой, хотя бы весь Париж стал отговаривать меня!
Мольер страстно прижал ее к себе.
— Разве восторг публики и ухаживания знатных кавалеров не вскружили твоей головки?
— А разве ты забыл, что в Леоноре ты изобразил именно твою Арманду?..
Она увивалась около Мольера, точно кошечка, и изредка бросала насмешливые взгляды на трех кавалеров, которые представляли в эту минуту действительно весьма комическую группу. А Мольер стоял с сияющим взором, счастливый, гордый ее любовью!..
Между тем крики публики делались все шумнее, настойчивее. Нужно было выйти на сцену, и Мольер вышел, держа за руку свою прелестную невесту.
— Эта проклятая змейка, — шепнул герцог де Гиш Лорену, — наделает нам немало хлопот!
— Пустяки, — засмеялся тот, — вы увидите, что мадам Мольер будет гораздо доступнее, чем мадемуазель Бежар. Черт меня побери, если я не наставлю рога этому актеришке, которому никогда не прощу его безьерской проделки!.. Пойдемте, однако, в ложу, господа, надо будет под конец вызвать нашу красавицу. Я хочу поднести ей букет и бриллиантовое ожерелье. Все женщины тщеславны!
Когда кончился последний акт, публика неистово требовала Мольера и Арманду. Не успела счастливая дебютантка показаться на сцене, как к ногам ее посыпался цветочный град и из одного букета выпал бархатный футляр.
Вернувшись за кулисы, Арманда поспешила открыть футляр: в нем находился роскошный бриллиантовый убор.
Мольер побледнел.
— Возврати его назад! — крикнул он.
— Ни за что на свете! Какая прелестная вещь! — И Арманда, припевая, убежала в уборную.
Печально покачал Мольер головой, и из его глаз покатились жгучие слезы!..
Глава VIII. Герцогиня Орлеанская
Был теплый июльский вечер, роскошный парк в Сен-Клу оглашался веселыми разговорами, смехом. На террасе перед замком сидел принц Орлеанский, окруженный своими придворными, между которыми находились неизменные де Гиш, Лорен и д’Эфиа. Герцогиня Орлеанская со своими дамами гуляла по парку, но вот она оставила общество и удалилась в самую уединенную часть, за ней последовала только одна девица Лавальер, которую герцогиня предпочитала всем остальным придворным дамам за ее бесхитростность и прямодушие. Они проходили мимо прелестного грота, полузакрытого деревьями и кустами. Герцогине понравилось уединение этого места, она присела на скамью, сказав девице Лавальер, что та может присоединиться к остальному обществу. Анне хотелось остаться наедине, со своими грустными, тяжелыми мыслями.
В последнее время характер герцогини стал заметно изменяться. Она стала грустна, задумчива, молчалива. Ей пришлось испытать много тяжелых разочарований, пришлось отказаться от всех своих честолюбивых замыслов и надежд. С горечью убедилась она, что муж ее пустой, суетный человек, не имеющий ни характера, ни энергии, не способный ни на какое глубокое чувство, так что даже та пламенная любовь, которую он выказывал, будучи женихом, стала заметно охладевать после супружества. Не прошло и двух лет после их брака, а Филипп уже совершенно подпал под влияние Лорена. Снова начались ночные оргии, которые почти не скрывали от герцогини. Тяжело было бедной, молодой женщине: она была совершенно одинока среди всех этих людей. У нее не было ни друга, ни защитника, даже к матери она не могла обратиться, потому что, благодаря влиянию Жермина, та относилась к дочери неприязненно. Мужество Анны поддерживалось только боязнью показаться униженной, несчастной в глазах того, кого она напрасно старалась ненавидеть. Ни малейший ветерок не шевелил верхушки деревьев. Месяц плавно скользил по небу и освещал бледное лицо прелестной дочери Карла I.
Но кто это неслышно пробирается между деревьями? Какая-то мужская фигура приближается к герцогине…
Вот лунный свет упал на самодовольно улыбающееся лицо — это шевалье Лорен!
До сих пор все мечтания Лорена ограничивались только тем, чтобы достичь почетной должности при дворе, но с той минуты, когда он узнал тайну своего происхождения, в его голове зародились совсем другие планы и надежды. Он мечтал возглавить партию, оппозиционную правительству, и возобновить борьбу Фронды. Лорен обладал холодным, эгоистическим умом интригана и, кроме того, весьма счастливой наружностью. Своей красивой внешности он был обязан многими удачами в жизни, и теперь он рассчитывал на свою красоту, чтобы осуществить ту мечту, которая, как молния, промелькнула в его уме при первой встрече с Анной — покорить сердце этой прелестной женщины.
Теперь к этой мечте у него присоединилась другая, не менее смелая и горделивая — сделать Анну орудием мести за свой униженный поруганный дом.
Лорен прилагал все усилия, чтобы герцог Орлеанский возвратился к своей прежней грязной жизни и, таким образом, поскорее исчез бы последний остаток уважения, которое Анна еще питала к нему. Лорен давно уже искал возможности поговорить с герцогиней наедине, наконец этот желанный случай представился.
Как ни легки были его шаги, но все же Анна услыхала их. Узнав Лорена, она с неудовольствием встала со своего места.
— Простите, герцогиня, что я осмелился нарушить ваше уединение, но, видя вас такой грустной и печальной, я не мог совладать с чувством глубокой симпатии к вам, которое против воли привело меня сюда. Надеюсь, вы не прогоните вашего пламенного обожателя?
Герцогиня смерила его презрительным взглядом.
— Я прощаю вам вашу дерзкую выходку потому только, что вы привыкли в Сен-Клу к этому неприличному тону, но советую быть осторожнее на будущее время, так как я не обещаю выказать подобного снисхождения в другой раз!
Лорен закусил до крови губу.
— Простите, герцогиня, мои необдуманные слова: они вырвались у меня совершенно невольно. Я так давно искал случая откровенно поговорить с вами! Я хочу предостеречь…
— А, вот это другое дело! Вы знаете, что я всегда готова выслушать всякого, кто имеет ко мне дело.
Анна быстро сообразила, что ей не следует выказывать своих настоящих чувств к клеврету
[9] мужа, которого и без того она считала своим врагом.
