– У меня просто глубокий внутренний мир, – фыркнул тот. – И чуткий слух. Я не виноват, что у некоторых ни чувства ритма, ни чувства такта. Я уж молчу про попадание в ноты!
Я закашлялась. М-да… Много куда за свою жизнь попадала, но в ноты – ни разу. Похоже, шансы выжить здесь были бы только у Дэйны! А мне на первом же куплете голову откусят.
– А что-нибудь другое можно? – спросила я, сделав очень жалобное лицо. – У меня, знаете ли, горло болит…
Дракон скривился, феникс недовольно что-то просвистел.
– Ну… – задумалась гарпия, сдув несколько перьев с крыла. – Танец тоже подойдет.
Вот спасибо! Час от часу не легче. Может, им сразу и спеть, и станцевать? Чтобы уж наверняка убиться.
– А другие варианты есть?
– Что, теперь ножки заболели? – заскрежетал зубами дракон. Убойный звук: словно в стену врезался шар для сноса зданий. – Заканчивай торговаться! Или сейчас загадку загадаю, а правильных ответов я сам давно не помню.
Да это какая-то смесь Деда Мороза и злобного бандюгана! Спой, станцуй или отгадай загадку, и я подарю тебе жизнь. Стоп! В детстве я умела отжимать полмешка подарков, мама с табуретки никак согнать не могла.
– Можно я стих расскажу? – поинтересовалась я, в азартном предвкушении потирая ладони.
Троица вопросительно переглянулась. Гарпия пожала плечами, феникс согласно махнул крылом.
– Поэзия – это хорошо, – кивнул дракон. – Валяй.
Я выпрямилась, расправила плечи. Представила, что стою на табуретке, а вокруг – сердитые дети, отчаявшиеся дождаться своей очереди. Так… А что зачитать? Как назло, все стихи вылетели из головы. Крутились лишь две строчки «люблю грозу в начале мая» и «недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах». Совсем не то! Глупее было только во время поездки в Лондон, когда я перебрала вина и забралась на фонтан декламировать стишок про собаку Рекса, тот что «If you want to have a sex…». С тех пор я уяснила, что правильно подобранный репертуар – половина успеха.
Дракон нервно завозил хвостом по ступеням, гарпия со скрежетом провела когтями по перилам. Скучающий свист феникса тоже подтверждал: пора. Я выдохнула и выдала первое, что вспомнилось:
Был садовник молодец —
Вырастил огромный огурец.
Огурец был очень вкусный,
А на вид чуть-чуть капустный.
Огурец он этот съел,
Сразу сам позеленел.
Оказалось, слопал с веткой —
Всё пришлось запить таблеткой.
Стало ему еще хуже,
Он весь день валялся в луже,
Плакал много и рыдал,
И совсем несчастный стал.
Тут садовник испугался,
В будку к Шарику забрался,
И сидел там целый день,
Как трухлявый старый пень.
Огурец переварился,
И садовник вскачь пустился —
Бегал, прыгал, улыбался,
Лихо жизни удивлялся.
Очень даже с выражением получилось! Когда я закончила, лестница погрузилась в полную тишину Дракон с перекошенной мордой обнимал свой хвост, гарпия бессмысленно моргала. Глаза у феникса были не миндалевидные, а вполне себе круглые. Хм… Я определенно произвела впечатление!
– Что это было? – первой нарушила тишину гарпия, прочистив когтем ухо. – Изощренная месть напоследок?
– Стих, видимо, – усмехнулся дракон. – Бывает, конечно, и хуже. Но редко!
Феникс изобразил крылом подобие фейспалма и беззвучно прыснул от смеха. Почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Мама тоже рассмеялась, когда я ей этот стих в свои шесть лет зачитала. А потом сказала: «Милая, наверное, стихи – это не твое». Ха! То есть, пение – не мое, танцы – не мое. Из театрального кружка меня выгнали, вместо салфеток я вяжу шапочки. Горизонт на фотографиях заваливаю, рисую ужасно. Хватит, надоело! Раз уж я больше ничего не умею, значит, я – поэт. И не волнует!
Мысленно огрев этих гадов придуманной табуреткой, я уперла руки в бока. Нет уж, плакать не буду. Не дождутся! Тоже мне, критики нашлись.
– Да-а? – с вызовом протянула я. – Вам что-то не нравится? Хотите об этом поговорить?
Троица перестала смеяться, вопросительно уставилась на меня. Физиономии у них были вытянутые, глаза – дико удивленные.
– Вообще-то нет, – сообщил дракон. – Но если ты настаиваешь, то признаюсь. Я соврал. Не думаю, что бывает хуже.
У-у-у, крокодил крылатый! Жаль, у меня с собой дубины нет.
– Обоснуй! – потребовала я, подойдя вплотную.
Дышала ему ровно в пупок, зато так яростно, что слышала собственное сопение. Он явно опешил. Сжал хвост сильнее, чуть отодвинулся.
– Да легко! – хмыкнула гарпия и принялась загибать пальцы. – Образность нулевая, картинки нет, мотивация провалена.
Ах так?! Ну ничего, сейчас я им устрою. У меня богатый опыт ведения дискуссий на форумах. Никто еще не уходил незабаненным!
– Я автор, я так вижу, – выпалила я и топнула, феникс поджал огненный хвост. – И так чувствую!
– Рифма хромает, – вдруг нашелся с ответом дракон.
– Да она сломала обе ноги в первой же строфе, – закатила глаза общипанная курица.
– Это стиль такой. И, между прочим, общий язык мне не родной.
Феникс осторожно вытянул шею и выдал короткую переливчатую трель.
– Идеи нет, – перевела гарпия. Деловито засунула выпавшее перо себе за ухо и язвительно добавила: – И смысла, кстати, тоже.
– Ха! – выкрикнула я ей в лицо. – Вы просто не поняли авторской задумки. Слушать надо было внимательнее.
Троица растерянно переглянулась.
– Всё с вами ясно, – подытожила я. – Вы мне завидуете. Наверняка и сожрете из зависти.
Гарпия замерла с открытым ртом, феникс попятился. Наступил на собственное крыло и пискнул. Обжегся, что ли?
– Воу-воу… – Дракон выставил вперед обе лапы, уронив хвост на ступеньку. – Полегче.
– Да много вы понимаете в современном искусстве! – совсем разошлась я. – Сидите тут в подземелье своем. Сколько лет, а? Знайте же – сейчас все так сочиняют! Да!
Они посмотрели на меня с неподдельным ужасом.
– Правда? – недоверчиво спросила гарпия.
– Конечно! Вы трое безбожно отстали от жизни.
– Э-э-э… – замешкалась она. – Ну, я подумала, что мне, пожалуй, понравилась мораль.
– А мне огурец, – кивнул дракон. – Потому что он зеленый.
Феникс певуче присвистнул.
– И хэппи энд миленький, – добавила за него гарпия.
Я расплылась в довольной улыбке. О! Вот как надо добиваться признания. Главное – напор и вера в себя!
