Харин снял куртку и, оставив ее в прихожей, сказал:
– Что с вами делать, проходите. – Он смерил ее взглядом. – Не бросать же вас в терновый куст.
– Только не в терновый куст, он колючий, – смиренно проговорила Дайнека.
Смирение давалось тяжело, но результат того стоил, кажется, Харин решил, что она не в курсе дел своего отца.
– В институте учитесь? – спросил он.
– Закончила.
– Специальность?
– Связи с общественностью.
– Считай, что не учились, – хмыкнул Харин.
– Это еще почему? – В Дайнеке взыграла гордость.
– Разве это специальность? Связи с общественностью… Теперь я понимаю, почему вы не работаете.
– Откуда вам это известно?
– Интересовался.
– Зачем?
– Какая вам разница? – Харин сел на диван и положил рядом с собой кожаный портфель, который не выпускал из рук, и крикнул: – Долго еще?! – Этот вопрос адресовался Серафиме Петровне.
– Сейчас-сейчас! Несу!
Через секунду она вошла в гостиную с супницей в руках. Поставив ее на буфет, открыла створки и вытащила белую скатерть. Одним мощным хлопком развернула ее и постелила на стол. Супница перекочевала на середину стола, а Серафима Петровна ушла за вторым блюдом.
– В юридический нужно было идти, – сказал Харин, вновь обращаясь к Дайнеке, вероятно, чтобы поддержать беседу.
– А знаете… – Могло показаться, что Дайнека смягчилась безо всякой причины. Но дело было в том, что аксиома здравомыслия предписывала не ссориться с потенциальным врагом. Поэтому она соврала: – Сама иногда жалею, что не пошла в юридический.
– Вот видите… – Харин скучающе обвел взглядом гостиную.
– А то ведь столько подруг, и всем нужна помощь, – продолжила Дайнека. – И, что характерно, многие из них богатые женщины.
– Да что вы? – В глазах Харина зажегся огонек интереса. – И что за дела?
– У всех по-разному, – уклончиво ответила Дайнека.
Но Харин настаивал:
– И все-таки.
– У одной – развод с мужем-банкиром. Другая делит квартиру на Тверской. А третья, вы наверняка о ней слышали, никак не может вступить в права наследования в Штатах.
– Да что вы говорите! И кто же такая?
– Кто? – будто не понимая, спросила Дайнека.
– Ваша подруга, что не вступила в права.
– Азалия Волкова.
– Постойте! Но ведь это же…
– Известная актриса, – подсказала Дайнека.
– Нет. – Харин покачал головой. – Азалия не просто актриса, а самая красивая женщина в российском кинематографе. – Он открыл портфель и протянул Дайнеке визитную карточку: – Можете ей передать? Если ей вдруг понадобится моя профессиональная помощь, пусть позвонит.
Дайнека взяла визитку будто бы нехотя.
– Передам, как только увижу.
– Когда вы с ней виделись в последний раз?
Дайнека посмотрела на часы с боем, которые когда-то сама купила на антикварной толкучке, и ответила:
– Сегодня в девять тридцать утра.
– Вместе проводите время? – Он многозначительно понизил голос: – Надеюсь, вы не… Ну, вы понимаете…
– Мы не лесбиянки, – ничуть не смущаясь, ответила Дайнека. – Просто возвращались из дальней поездки.
– Я и говорю – вместе проводите время, – обрадовался Харин. – Передайте Азалии, что я всегда готов к услугам и с нетерпением буду ждать звонка.
На протяжении всего ужина Дайнека думала лишь о том, как склонить Азалию Волкову к участию в чудовищной авантюре.
Вечером, когда она возвращалась в Москву, Дайнеке пришла эсэмэска с неизвестного номера:
«Непредвиденно задерживаюсь. Люблю, целую, твой Д.».
Глава 12. Полный штиль
Август 1989 года
Круизный теплоход «Советская Одесса»
Черное море
Галина приняла таблетку от головной боли и улеглась в постель, не дожидаясь, пока муж вернется в каюту. Она долго крутилась с бока на бок, пытаясь заставить себя не думать о том, что сегодня они с Валерой могли опоздать на теплоход. Но память услужливо подсовывала один эпизод за другим, прокручивая их снова и снова. Последней мыслью перед тем, как уснуть, была мысль о муже. Он все еще не пришел. Сколько можно торчать в баре?
Проснулась Галина, когда было уже темно и только слабый свет из коридора проникал сквозь вентиляционную решетку в нижней части двери. Было слышно, как в соседней каюте разговаривают, издалека доносилась оркестровая музыка.
Кровать мужа была по-прежнему не расправлена. Галину словно подбросило:
– Этого еще не хватало! Где же он?
Она накинула блузку, натянула легкие брюки и, надев босоножки, вышла из каюты.
Шел третий день путешествия, но Галина до сих пор путалась в коридорах, каждый раз с трудом отыскивая лестницу, ведущую вниз на палубу «В» или вверх на прогулочную палубу. Сейчас ей нужно было спуститься вниз, и она несколько минут плутала по коридорам, пока наконец нашла нужную лестницу.
В баре было полно народа. Оглядев столики, Галина переключилась на барную стойку, возле которой выпивали пассажиры. Валеру она не увидела.
– Простите… – Галина обратилась к бармену. – Не заходил к вам мужчина лет тридцати в белой футболке?
– Таких, как вы описали, здесь было много. – Бармен встряхнул шейкер, вылил содержимое в приземистый бокал и протянул посетителю, продолжая какой-то рассказ: – Вот и представьте – полный штиль, небо безоблачное. И вдруг, откуда ни возьмись, волна высотой с трехэтажный дом!
Какой-то пассажир усомнился:
– А разве такие бывают?
– Бывают еще выше, – заверил бармен.
– Послушайте, – Галина раскрыла кошелек и достала трехрублевую купюру. – У него волосы вьются, и на правой руке татуировка в виде змеи.
Бармен бросил взгляд на протянутую купюру, потом посмотрел ей в глаза.
– Нет, не видел.
– Вы его видели! – проговорила Галина.
– С чего вы взяли?
– По глазам видно.
– Скажите, какая… – Улыбнувшись, бармен оглядел посетителей, сидящих за стойкой. – Физиогномистка!
– Давай дальше, рассказывай! – пьяно протянул посетитель.
И бармен отвернулся от Галины, возвращаясь к морским байкам:
– Когда мы вышли из Лиссабона, ничто не предвещало беды…
Кто-то снова его перебил:
– Правда, что на мачте видели аиста?
