– Твоя правда, – бормотнула Марго и через некоторое время унесла на вытянутой руке баллон, завернутый в махровую ткань.
– Какая-то отрава? – спросил я. – Борджиа капает ее в чай клиентам, которые ему не нравятся?
Вася захихикал.
– Да уж, с такой фамилией всегда окажешься под подозрением.
Потом парень понизил голос до шепота.
– Марк – фанат дезинфекции. Впрочем, не то слово! Он маньяк. Объявил нашему хозяину, что не станет здесь работать, если кресла, раковины, туалет не будут по вечерам после закрытия обрабатывать мерзостью, которую сейчас Рита уволокла. Мало того, что это средство стоит как авианосец! Даже в Америке, где все отлично и дешево, постоянно светит солнце и никаких туч на небе, за него сто долларов просят! Невозможная цена! Сколько надо за ядовитую дрянь в России отсчитать, лучше не упоминать. Но самое ужасное, что дезинфекция, не знаю из чего ее сварили, возможно там кислота… Так вот, если эта жуть попадет человеку на голую кожу, то вмиг ее «съест»! Уборщица же постоянно отраву в залах забывает! Безголовая мартышка! Сегодня она ее отдельно от всего, чем мы пользуемся, поставила! Обычно же бросает между шампунями и прочей продукцией. У нас редко, как сейчас, людей нет, обычно запарка. Один раз… Вера!
– Что? – крикнули из соседнего зала.
– Подойди на секунду, – попросил Василий.
Около меня появилась худенькая девушка.
– Уже тут.
– Веруся – моя ученица, – пояснил Василий, – я велел ей голову клиентке помыть. И что случилось, а? Руку покажи!
Помощница продемонстрировала мне кисть своей правой руки.
– Видите здоровенный красный шрам? – не успокаивался Вася.
– Это не заразно, – испуганно сказала Вера, – уборщица оставила дезинфекцию, запихнула ее между масками для волос. А я по привычке не глядя схватила баллон, сжала, из носика выдавилась жидкость. Всего разочек! Крошечная капелька! Как же было больно!!! Средства на кожу совсем чуть попало, так почти до кисти прожгло! Долго заживало, теперь шрам остался!
– Представьте, что могло случиться, налей Веруся клиенту эту мерзость на голову… – начал Вася.
– Ой, лучше замолчи, – поёжилась девушка.
– Зачем пользоваться столь опасным составом? – изумился я. – В магазинах огромный выбор других средств. Почему же выпускают смертельно опасную дезинфекцию?
Вера сложила руки на груди.
– Так она не для тех, кто раз в неделю квартиру в порядок приводит. Обычный человек потопает в торговый центр, возьмет что-то с ароматом лимона и счастлив. И, кстати, все обычные средства, что разный налет отдраивают: пасты, порошки, жидкости, – тоже небезопасны. На них аллергия возникает, для детей, домашних животных они опасны. Всегда дома только в перчатках убирать надо. Нету натуральной химии, это рекламное вранье! И с растениями поосторожней! Есть такие! Например, борщевик, так обожжет, что в больнице окажешься. Что же касается того, чем Марк тут все мыть велит, эта гадость для приютов, где бомжи ночуют, для вокзалов, общественных туалетов предназначена. Понимаете?
Я кивнул.
– Нам такое совсем не нужно, – продолжала Вера, – но Борджиа, он…
– Веруся! – остановил ученицу мастер. – Хватит.
– Ну, я пошла, – сказала девушка.
– Задержитесь на пару секунд, – попросил я, – навряд ли эта дезинфекция продается в обычных торговых центрах?
– Распространяется только через фирму, – пояснила Вера, – или курьер привозит, или сами забираете.
– Огромная просьба, – улыбнулся я, – можете сфотографировать бутыль и выслать мне снимок? И поделитесь контактами компании, которая ею торгует, если знаете их.
– У меня мама в российском представительстве замгенерального, – заявила Вера, – Алевтина Григорьевна Носова. Секундочку.
Она вынула из кармана мобильный, постучала пальцем по экрану и заговорила:
– Ма! Один наш клиент… э…
– Иван Павлович Подушкин, – громко сказал я.
– Слышала? – уточнила Вера. – Он хочет про ваш товар поговорить. Можно ему твой номер дать?
В усадьбу я приехал вечером, походил по коридорам, нашел кухню и спросил у Роберто, который листал айпад:
– Подскажите, где я могу найти горничную Надежду?
Итальянец, не отрывая глаз от планшетника, нажал на кнопку в столешнице.
– Надин! Сюда!
Спустя минут пять я увидел прислугу; похоже, она уже отдыхала, потому что вместо аккуратной прически на голове у нее царил беспорядок. Но форменное платье было идеально выглаженным.
– У вас тут где-то спальня? – поинтересовался я.
– Конечно, – удивилась Надя, – не на скамейке же в саду я живу. Летом-то хорошо на воздухе, а зимой холодно.
– Давайте побеседуем в вашей комнате, – попросил я.
– Не ждала гостей, – начала сопротивляться горничная, – вещи раскиданы.
Я остановил прислугу.
– Не важно. Я не стану смотреть по сторонам и уж точно не буду сплетничать о том, что увидел в вашей светелке.
– Светелке, – повторила Надежда и засмеялась, – вы так мило шутите. У меня скорее темница!
– В доме пользуются дезинфекцией «Крафтлибертисан»?
[4] – спросил я, пока мы шли по коридорам.
– Приходится, – вздохнула Надежда, – хозяйка требует идеальной чистоты.
– Вам это средство не нравится? – уточнил я, когда Надя остановилась около узкой двери с табличкой «Служебное помещение».
Надя нажала на ручку.
– Входите. За беспорядок я уже извинилась.
Глава 32
Спальня горничной оказалась крохотной, в ней с трудом поместились узкая койка, маленькая тумбочка и стул.
– Где же вы вещи держите? – не удержался я от вопроса. – И окна нет. Кондиционера, похоже, тоже. Душно очень. Не пробовали попросить у Полины Николаевны комнату побольше?
– У меня вип-спальня, – усмехнулась Надя, – а вот у других эконом, там тумбочка не встает. Мечтать о зале с окном бесполезно. Для лакеев тут конуры. Но никто не заставляет в них жить. Можно в десять вечера уезжать домой. Сначала на последнем автобусе полчаса трястись до электрички, потом до Москвы минут шестьдесят, на метро… К часу ночи в родной хрущевке окажешься, а вставать надо в четыре. Рабочий день начинается в семь. Твоя воля. Или здесь спишь, или туда-сюда катаешься. Выбирай.
– Мда, – пробормотал я, – вернемся к дезинфекции. Почему она вам не нравится?
