Только голова у него еще оставалась.
И это было его последней мыслью перед тем, как он погрузился в женщину.
— Я и не представляла, что ты романтик, Дэн Мейсон.
— Ничего подобного.
— Тогда как ты объяснишь пикник на берегу реки?
— Мы просто позавтракали.
Кэти смеялась над ним, твердо зная, что угрюмое отрицание Дэна — чистое притворство. Ведь это он привел ее на романтическое, красивое место. Своего рода свидание влюбленных. Просто ему нравится играть с ней, выводить ее из себя. Равно как и ей нравится отвечать ему колкостями и задавать провокационные вопросы.
— Шериф, не води меня за нос. Может, ты и большой зверюга-полицейский, но я знаю твои сентиментальные стороны, которые ты так упорно скрываешь.
Он буквально пожирал ее взглядом.
— А я знаю твои.
Она усмехнулась.
— Ты очень приятный собеседник.
Глаза у Дэна сузились.
— А ты вообще очень приятна. Особенно вот здесь, между…
— Пальцами?
Дэн сразу смягчился.
— Именно. Твои пальчики, груди, губы, щеки. Хотя я-то говорил вот об этой сладкой, невообразимой впадинке между…
— Прекрати! — закричала она, не в силах сдержать смех.
Конечно, это не было любовным свиданием под осинами и соснами. Хотя инициатором пикника был самый потрясающий в мире любовник.
За двадцать минут до этого Кэти отогнала острое желание поделиться с Дэном своими вновь обретенными воспоминаниями и приняла его приглашение позавтракать на речном берегу.
Лучшее место для романтической трапезы трудно было вообразить. Лучшее место. В нескольких минутах от дома, у подножия поросшего травой холма, отбрасывавшего тень, в которой так приятно присесть в солнечное утро, послушать пение птиц и плеск волн о камни.
Дэн бросил в рот горсть изюма.
— Знаешь, должен тебе сказать: мне нравится, когда меня называют большим и крутым зверюгой.
— А если — опасным?
— Еще лучше.
— Я вижу, ты опасное существо. — Она прислонилась к стволу осины, покрытому наростами, которые очертаниями напоминали черные женские глаза. — А тебе нравится быть помощником шерифа полиции Соединенных Штатов?
— День на день не приходится.
— Ты ведь ловишь преступников?
— Тех, кто находится в бегах, — уточнил Дэн и пожал плечами. — Хотя, наверное, они и есть преступники.
Она сама не знала, что заставило ее задать следующий вопрос. Просто не смогла удержаться, слова сами сорвались с губ:
— Ты когда-нибудь убивал человека?
Дэн вскинул голову и, прищурясь, оценивающе посмотрел на нее.
— Почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется, мы с тобой заняты тем, что задаем вопросы, стараясь проникнуть друг в друга.
Он бросил очередную горсть изюма обратно в миску.
— Согласись, ты не совсем честно играешь.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты мне о своем прошлом ничего не можешь рассказать и притом вынуждаешь меня говорить о моем.
Ощущение вины пронзило ее, подобно змеиному яду. Найдись у нее хоть сколько-нибудь мужества, она бы немедленно рассказала ему все и разрушила бы таким образом этот чудесный день. У нее не осталось мужества, только любовь и желание.
— Ты не обязан делиться со мной ничем, если не хочешь сам.
Не то чтобы она искренне так считала, но так все же будет честнее.
Он глубоко вздохнул и лег на плед, подложив руки под голову.
— Я никого не убивал. Это тебя устраивает? — И вполголоса добавил: — Непосредственно, во всяком случае.
— Непосредственно?
— Именно.
— Скажи, ради всего святого, что это означает?
— Ничего особенного. Закон нарушен не был. И все.
Кэти умирала от любопытства, но заставила себя промолчать. По его лицу, по твердо сжатым губам она видела, что Дэн не станет вдаваться в подробности.
Да и какая, в сущности, разница? Ей нет дела до того, чем он занимался в прошлом. И чего вдаваться в детали, которые в эти минуты не играют никакой роли? Никакого давления — ни с ее, ни с его стороны.
Чтобы поднять им обоим настроение, она прибегла к излюбленному женскому лекарству:
— Ты еще голоден?
— Изюма с меня довольно.
— Тогда, может, сэндвич?
— Ну, давай.
— Возьми половинку моего.
Дэн приподнялся на локте, взял у Кэти сэндвич и разломил пополам. Через пять секунд сэндвича уже не было.
На губах у Кэти появилась улыбка.
— По-моему, ты не откажешься и от второй половины.
Снова между ними опустилась стена.
— Спасибо.
— С моим удовольствием.
— Знаешь, твое удовольствие — это все, что мне требуется.
Глаза Дэна опять весело засверкали.
Кэти смущенно улыбнулась.
— Ешь свой сэндвич, господин помощник шерифа.
— Есть, мэм. — Он послал ей ласковую улыбку. — Кстати, к твоему сведению, это мой любимый сэндвич. В детстве я всегда такие ел.
— Бекон со всем отлично сочетается.
Дэн засмеялся.
— Здесь ты права.
— Лично я без ума от арахисового масла и меда. Ем и не могу наесться. Мой брат…
Она осеклась, осознав, что произнесла. Дэн вскинул голову.
— Откуда это?
— Просто вырвалось.
Она выговорила эти два слова с таким трудом, словно сердце застряло у нее в горле.
— У тебя есть брат.
— Да. Наверное.
— Ты еще что-нибудь помнишь?
На мгновение ей показалось, что она плывет и ее сердце не в ладу с рассудком. Помнит ли она еще что-нибудь? Хороший вопрос. Сейчас ей предстоит либо сказать правду, либо солгать. Следующая фраза определит ее ближайшее будущее с человеком, которого она любит.
Сердце забилось неровно, когда она подняла на Дэна глаза.
— Нет, больше ничего не помню.
Что-то промелькнуло у него на лице. Возможно, это только игра ее воображения, но она готова была поклясться, что увидела в его взгляде облегчение.
Кэти взяла бутылку с водой и сделала жадный глоток.
— Жарко сегодня, — заметила она и подвинулась, чтобы опять оказаться в тени дерева.
— Разденься до пояса. Здесь никого нет.
