Второе возражение: усилия
Это подводит нас ко второму и более серьезному возражению против выдвинутой Роулзом теории справедливости: а как будут обстоять дела с усилиями? Роулз отвергает меритократическую теорию справедливости на том основании, что врожденные таланты людей не являются результатами их собственных усилий. Но что сказать о тяжелой, напряженной работе, которую совершают люди для развития своих талантов? Чтобы создать и развивать Microsoft, Билл Гейтс напряженно и долго трудился. А Майкл Джордан затратил бессчетное количество часов, оттачивая свои баскетбольные навыки. Разве эти люди не заслуживают вознаграждений, принесенных их усилиями, даже несмотря на их таланты и дарования?
Роулз отвечает, что даже усилия могут быть результатом воспитания в благоприятной среде. «Даже стремление к усилиям, к попыткам и к заслугам в обычном понимании этих слов само по себе зависит от счастливой семьи и благоприятных социальных обстоятельств»
[221]. Как и на другие факторы успеха, на усилия оказывают влияние случайные обстоятельства, за которые мы не можем нести ответственность. «Представляется ясным, что усилия, которые человек готов приложить, обусловлены его прирожденными способностями и навыками, и что перед человеком открыты альтернативы. При равенстве прочих условий вероятность того, что более одаренные будут сознательно и целеустремленно стремиться к цели, выше…»
[222]
Когда мои студенты сталкиваются с доводами, которые выдвигает Роулз относительно усилий, многие из них энергично возражают. Они доказывают, что их достижения, включая поступление в Гарвард, отражает их напряженный труд, а не морально произвольные факторы, находящиеся вне их контроля. Многие с подозрением рассматривают любые теории справедливости, предполагающие, что мы морально не заслуживаем вознаграждений, которые приносят наши усилия.
После обсуждения утверждений Роулза об усилиях я провожу ненаучный опрос. Я указываю на то, что психологи говорят: очередность рождения детей в семье оказывает влияние на усилия и устремления — такие, как усилия, прилагаемые абитуриентами для поступления в Гарвард. Говорят, у первенцев более развита трудовая этика. Они и зарабатывают больше, и достигают большего успеха в традиционном смысле этого слова, чем их младшие братья и сестры. Результаты этих исследований противоречивы, и я не знаю, правильны ли они. Но, просто чтобы поразвлечься, я спрашиваю моих студентов, кто из них первенец в семье. Руки поднимают от 75 до 89 % студентов. И этот результат повторяется всякий раз, когда я провожу опрос.
Никто не станет утверждать, что стать первым ребенком в семье — это заслуга самого ребенка. Если что-то настолько морально произвольное, как очередность рождения детей в семье, может оказывать влияние на нашу склонность к напряженному труду и целеустремленности, тогда Роулз, пожалуй, и прав. Даже усилия не могут быть основанием для моральной пустыни.
Утверждение, что люди заслуживают вознаграждений, которые приносят усилия и тяжелый труд, сомнительно и по следующей причине: хотя сторонники меритократии часто взывают к добродетелям усилий, они на самом деле не верят в то, что усилие само по себе должно быть основой доходов и богатств. Рассмотрим двух строительных рабочих. Один из них сильный, дюжий малый, способный выложить из кирпича четыре стены за день, даже не вспотев. Другой рабочий — слабый и тощий; он может за один раз принести не более двух кирпичей. Хотя он трудится очень усердно, для выполнения работы, которую его мускулистый товарищ проделывает, причем без особых усилий, за день, ему приходится вкалывать целую неделю. Ни один поборник меритократии не скажет, что слабый, но усердный строитель заслуживает, уже в силу его большей старательности, большей оплаты, чем сильный малый.
Или рассмотрим пример с Майклом Джорданом. Действительно, он много тренировался. Но некоторые баскетболисты рангом пониже тренировались еще напряженнее. Но никто не скажет, что они заслуживают контрактов более выгодных, чем контракты Джордана, за все часы, проведенные ими на тренировках. Итак, несмотря на все разговоры об усилиях, меритократы на самом деле считают, что вознаграждения заслуживают результаты или достижения. Неважно, является ли наша трудовая этика результатом нашего труда, но наш вклад зависит, по меньшей мере отчасти, от наших природных дарований, которые уж точно не результаты наших собственных усилий.
Отвергая «моральную пустыню»
Если доводы Роулза относительно моральной произвольности талантов правильны, то это приводит к удивительному выводу: дистрибутивная справедливость — не вопрос вознаграждения в «моральной пустыне».
Роулз признаёт, что этот вывод противоречит нашему обычному способу размышлений о справедливости: «В здравом смысле есть тенденция полагать, что доходы и богатства, а также все блага жизни вообще должны распределяться как в „моральной пустыне“. Справедливость — счастье в соответствии с добродетелью… Но справедливость как беспристрастность отвергает эту концепцию»
[223].
Роулз подрывает меритократическую позицию, ставя под сомнение ее основную посылку, а именно утверждение о том, что, как только мы устраним социальные и экономические препятствия к успеху, можно будет сказать, что люди заслуживают вознаграждений, которые приносят им их таланты:
«Мы заслуживаем своего места в распределении врожденных дарований не более, чем заслуживаем точки старта в обществе. Проблематично и то, что мы заслуживаем тот особенный характер, который позволяет прилагать усилия к культивированию своих способностей, ибо такой характер в значительной мере зависит от удачной семьи и удачных социальных обстоятельств, в которых протекало наше детство и которые уж никак не дело наших рук. Идея „пустыни“ в данном случае неприменима»
[224].
Если дистрибутивная справедливость — не вопрос вознаграждения «моральной пустыни», то не значит ли это, что напряженно работающие и играющие по правилам люди не имеют никаких прав на вознаграждения, которые они получают благодаря своим усилиям? Нет, не совсем так. Здесь Роулз проводит важное, но тонкое различие — между «моральной пустыней» и тем, что он называет «правами на законные ожидания». Различие таково: в отличие от притязаний «пустыни», «право» может возникать только после того, как установлены определенные правила игры. Но нам не говорят, как устанавливать эти правила.
Конфликт между «моральной пустыней» и «правами» лежит в основе многих наших наиболее острых споров о справедливости. Некоторые говорят, что повышение налогов на богатых лишает богатых чего-то такого, чего они морально заслуживают. Или учет расового и этнического происхождения как фактора, сказывающегося на приеме абитуриентов, набирающих высокие баллы на вступительных экзаменах, и лишающего таких абитуриентов преимуществ, которых они морально заслуживают. Другие говорят: нет, люди морально не заслуживают таких преимуществ; во-первых, сначала надо определить, какими должны быть правила игры (налоговые ставки, критерии зачисления в студенты). И только после этого мы можем сказать, кто и на что имеет право.
