Гадалка разложила карты, и Алька зевнула. Наверное, она повторит то, что сказала Маришке. В лучшем случае с небольшими поправками. Но Софья опровергла ее догадки.
— У вас серьезные проблемы, Алечка. Вся ваша жизнь — сплошная путаница. Она полна неопределенности. — Софья посмотрела на Альку так серьезно, что на мгновение девушка испугалась. Даже мурашки по коже побежали. Алька встрепенулась. До чего же глупо бояться каких-то предсказаний… — Кто-то ищет вас, Аля. А вы от кого-то скрываетесь. Вам страшно. В вашей голове, в вашем сердце все смешалось. Вы запутались и вместо того, чтобы найти выход, намереваетесь сбежать в очередной раз. Но знайте, все зависит только от вас… А это еще что? — Софья нахмурилась, и Алька посмотрела на карты, словно они могли ей что-то сказать. — Вам грозит опасность. Смертельная опасность. Правда, вы можете избежать ее… Но тогда едва ли будете счастливы по-настоящему…
— Я не буду счастлива, если спасусь? — не веря своим ушам, переспросила Алька.
— Да, — кивнула Софья. — Так говорят карты. Это только кажется, что в их предсказании нет логики. Время пройдет, и вы поймете, что именно они имели в виду. Карты никогда и ничего не говорят наверняка. Потому что судьба человека — в его руках. Высшая сила лишь способствует устройству его жизни. Но выбирать свой путь — ему, и только ему… — Софья Станиславовна склонилась над столом и смешала разложенные карты, словно подтверждая свои слова. А потом подняла голову и очень внимательно посмотрела на Альку. — Вам нужно хорошенько подумать о себе, Аля. Карты говорят, что сейчас вы на распутье. И куда, в какую сторону идти, решать только вам. Никто не сможет сделать за вас этот выбор…
Жаль, очень жаль. Алька закусила губу. А ей бы очень хотелось, чтобы кто-нибудь взял да и решил за нее, как ей жить дальше. Если она не может поймать Синюю птицу своими руками, пусть кто-то сделает это за нее. Но глупые карты сказали, что тогда она не будет счастлива. А вдруг они правы?
Она повернула голову и поймала на себе глубокий, задумчивый взгляд Лилии Дмитриевны. Та казалась сейчас печальной и уставшей.
Алька возвращалась домой с тяжелым сердцем. Она десять раз пожалела, что позволила Софье Станиславовне погадать. Но что самое обидное, она поверила всей этой чепухе… Только откуда Софья могла знать, что Алька сбежала из Сосновки? Как поняла, что ее ищут?
Нет, все-таки зря она согласилась на это гадание…
Глава 10
ШАРИКИ И ПРОЧИЕ РАДОСТИ
У подруг было заведено: если Маришка идет куда-то с Алькой, то в следующий раз Алька обязательно сопровождает Маришку. Так и вышло. Через несколько дней Маринка Курнева передала ей два приглашения на выставку косметики и парфюмерии «Очарование».
— Ну мне-то зачем? — изо всех сил отбивалась Алька. Она слабо представляла, что будет делать в огромном торговом центре, забитом людьми и косметическими средствами. — Это ж ты консультант…
— Будешь просвещаться, — настаивала неугомонная Маришка. — Тебе уже сколько лет, а ты даже кремом не пользуешься! И волосы моешь мылом…
— Сколько мне лет?.. — простонала Алька. — Ты говоришь так, будто мне уже пятьдесят стукнуло!
— Эх, отсталая ты все-таки, Алька, — вздохнула Маришка. — Сейчас пятидесятилетние выглядят получше, чем мы с тобой. А все потому, что за собой следят. Не то что ты морду намылила, смыла водой, и на мороз вперед и с песнями… Губы вон потрескались все!
— Ну спасибо, подруга! — возмутилась Алька. Маришка всегда отличалась непосредственностью, которая подчас переходила все границы. — И ты еще хочешь, чтобы я пошла на эту выставку?
— Конечно, хочу, — улыбнулась Маришка. — И Олега своего возьми… Хотя… Он же уехал. — Маришка недолго подумала и выдала: — Тогда возьми Сергея. Я бы, пожалуй, проверила, насколько он равнодушен к женщинам…
— Маришка!
— А что? — задорно поинтересовалась Маришка. — Тебе он не нужен. А мне — в самый раз.
Алька покачала головой. Провокаторша… Она знала Маришку и не сомневалась, что та говорит о Сергее для того, чтобы вывести подругу на чистую воду. Маришку не проведешь. Еще когда они учились в школе, стоило Альке влюбиться, как Маришка сразу узнавала в кого. Наверное, замечала по Алькиным глазам.
Альке совсем не хотелось, чтобы Сергей оказался таким же наблюдательным, как ее подруга. Он ей нравился. Очень нравился. И когда он находился рядом, Алька чувствовала себя как заводная игрушка, в которой повернули ключик. Ей не сиделось на месте. Хотелось бегать, прыгать, говорить о чем-то, только не молчать и не бездействовать. Внутри кипело какое-то нетерпение, но Алька никак не могла его выплеснуть. Вместо этого она сидела и молчала, слушала Сергея. Или болтала глупости. Или задавала дурацкие вопросы, от которых он хмурился… А потом, лежа в комнате с книжкой в руках, смотрела сквозь страницы и ругала себя на чем свет стоит. Ведь ей было о чем поговорить с ним. Но почему-то, когда она смотрела на Сергея, мысли путались, прятались, убегали от нее. И Алька ни капельки бы не удивилась, если бы узнала, что Сергей считает ее дурочкой…
С Олегом все по-другому. Гораздо проще. Он не ставит для нее высокой планки, к которой надо тянуться. С ним легко и просто, весело и спокойно. Но почему-то Альку тянет к нему гораздо меньше, чем к Сергею. Нет ощущения, когда ты вроде бы знаешь человека и все равно чувствуешь, что не знаешь о нем ничего… И из кожи вон лезешь, чтобы узнать побольше.
К тому же Олег все время торопил события. Он лез целоваться, когда она совсем этого не хотела. Сжимал ее своими сильными руками, тискал так, что ей приходилось вырываться и объяснять, что «еще рано». «Почему рано?» — каждый раз спрашивал Олег. И каждый раз Алька не знала, что ответить. И самое страшное, не только Олегу. Но и самой себе. Слава богу, он хоть на сексе не настаивал. Альке, конечно, любопытно, каков он в постели, она даже испытывала желание это проверить, но не позволила бы себе сделать этого сейчас, вот так, ни в чем не разобравшись…
Оказалось, что надеть на выставку нечего. Идти в стареньких джинсах неприлично. А синее платье, в котором Алька была у Лилии Дмитриевны, надевать не хотелось. Сразу вспоминались этот скомканный вечер, пошлости дяди Коли и Сергей, который хлестал рюмку за рюмкой.
Этот удачный предлог Маришку не убедил. Она тут же вытащила из шкафа несколько платьев и бросила их Альке:
— На-ка, примерь.
Проклиная про себя ее настойчивость, Алька влезла в одно из платьев — длинное, по щиколотку, оно было к тому же светло-зеленым. Этот цвет категорически не шел к бледненькому Алькиному личику. Поэтому она выбрала серебристо-серое, шелковое, которое Маришка надевала, когда играла фею на утреннике для младших классов.
Слава богу, Маришка одобрила ее выбор и не заставила примерять остальные. Сунув в пакет, где уже лежали туфли, тушь и коробочку с серыми тенями, она назидательно изрекла:
— Чтоб была как человек. Накрашенная. И маску не забудь сделать. А то рожа с утра опять опухнет, как у алкашки.
