– Хорошо, – шамкая разбитым ртом, отозвалась игуана. – Знала бы, что ты такая…
– Что тогда? – упиваясь победой, спросила Таня.
– Ничего. Все хотят быть амазонками. А кто детей рожать будет?
Таня вспомнила свои разговоры с Жизелью. Уж к чему к чему, а к таким диалогам она теперь была готова отлично.
– Бенефициары пусть рожают.
– Какие бенефициары? – спросила игуана.
– Этого мира, – ответила Таня. – Гребаной патриархии и вообще. Что я, нанялась им за свой счет рабочих муравьев плодить? А? Или ты мне про слово «надо» расскажешь? Про социальные лифты? Или про солнечный шанс?
– Эх, – вздохнула игуана, – и куда мы так приедем?
Таня почувствовала тепло ее тела. Это было подозрительно, потому что миг назад игуана была холодной, как и положено ящерице. Тепло волновало и кружило голову, но Таня только разозлилась. Опять дурит, сообразила она – и сжала руки у игуаны на горле.
– Веревку отдай.
– Да бери, бери… – просипела игуана.
И вдруг Таня поняла, что какая-то сила, державшая ее за живот с самого детства, исчезла.
Это было так странно, так странно… Даже страшно, словно ей внезапно ампутировали конечность, про которую она не знала… Впрочем, нет – не ампутировали. Отпустили. Конечность у нее осталась. Скорее это походило на то, что прекратилось долгое и совершенно не нужное ей рукопожатие.
Тане показалось, что она сделалась совсем легкой – как надутый гелием воздушный шарик. Ее так и подмывало взлететь. Теперь она держалась только за игуану, а после драки это было даже неловко. Таня отпустила старушку.
Комната сразу пропала. Таня опять увидела жерло и глядящую оттуда красную голову. Пахнуло дымом костра. От рези в глазах Таня несколько раз моргнула, и ящерица окончательно исчезла: на ее месте осталось сначала пятно малиновой магмы с темными прожилками, а потом просто буква «e» в кружочке на подписанном договоре. Таню развернуло в воздухе, и она стала подниматься вверх, покачиваясь в восходящем потоке.
Серный запах делался слабее. Таня даже не оглядывалась на будущую Фудзияму: в облаках дыма и пара над головой появился просвет, где виднелось что-то похожее на небо. Ей надо было туда.
Она постепенно приближалась к синему выходу, но подъем становился все медленней, и наконец она остановилась – совсем рядом с синевой… А потом поняла, что ее опять тянет вниз.
Но вниз она больше не хотела.
И тогда незнакомым прежде усилием всего своего существа она уцепилась за край синего просвета.
Она сделала это той самой новой рукой, которую только что высвободила из вечного рукопожатия – и ею же бодро подтянула себя вверх…
– Открой глаза, – сказал голос Клариссы.
Таня открыла глаза.
На нее смотрели три лица в теплых капюшонах – Жизель, Кларисса и Марья Семеновна. Над ними был круг синего утреннего неба. Чуть резал нос резкий запах догорающего костра.
Лицу было холодно. Таня попробовала пошевелиться и почувствовала, что ее тело стянуто со всех сторон. Спальник, вспомнила она. К щеке, кажется, прилипло что-то мокрое.
– Вернулась, – сказала Марья Семеновна. – Ой, ну ты и блевала, дочка. Сколько ж ты сока выпила? А орала как…
– Который час? – спросила Таня.
– Девять утра.
– Я что, так и лежала в спальнике всю ночь?
Кларисса кивнула.
– Ну как? – спросила Марья Семеновна. – Встретилась со старушкой?
– Встретилась, – ответила Таня. – Она непростая, ой непростая… Но веревку я вымолила.
– Я знаю, – улыбнулась Марья Семеновна.
– Откуда?
– Какая разница, – махнула рукой Марья Семеновна. – С возвращением, игуана.
Таня повернулась к Клариссе, и вдруг задала совершенно неожиданный для себя вопрос:
– Клэр, скажи – а что случается с охотницами после смерти?
– Мы возвращаемся к Священной игуане.
– Ой…
– А куда ты хотела, глупая? В патриархальный рай? Где отец и сын? Нас там заставят работать гуриями. Ты что, не знала?
Часть IV. Белый зонт
4.1 ИНДИЙСКАЯ ТЕТРАДЬ. БЕЛЫЙ ЗОНТ
Присланная Дамианом программа реабилитации была оформлена с большим чувством, чтобы не сказать пафосом. Именная муаровая папка, распечатка голубым шрифтом по мелованной бумаге, прошивка золотым шнуром. Парень определенно надеялся, что все еще обойдется.
Сам текст выглядел так:
FUJIⓔ
Skolkovo
конфиденциально
МЕМО
проект «Белый Зонт»
Обзор возможных технологий блокировки высших духовных прозрений на основе классической традиции.
Мы исходим из того, что Клиенты в настоящее время находятся в ситуации продвинутого инсайта в непостоянство и неудовлетворительность феноменов – но твердо намерены сохранить ощущение индивидуального «я», не допуская прозрения в его иллюзорность.
В соответствии с этим пожеланием, главной задачей предлагаемых методик становится блокировка переживания ниббаны и последующего «вхождения в поток», что предполагает срочное и полное торможение всякого дальнейшего духовного роста.
Процедуры и технологии
I. Пять Неискупимых Грехов
Т. н. «Пять Неискупимых Грехов» обещают самый быстрый и устойчивый эффект. Но первые три (убийство архата, т. е. буддийского святого, убийство отца, убийство матери) не могут быть рекомендованы в связи с их морально-юридическими последствиями.
Четвертый грех – нанесение ран будде – теоретически осуществим, но в практическом смысле представляется ненадежным вариантом, т. к. нет уверенности, что хоть один из современных «живых будд», которых рекламируют представители различных традиций и школ, действительно окажется таковым.
Пятым «неискупимым грехом» является организация ссор, споров и распрей в буддийской общине.
Эта возможность кажется весьма перспективной (достигается оптимальное соотношение «тяжесть прегрешения/юр. ответственность»), но практические действия в этом направлении предполагают тонкое знание буддийской догматики и способность к метафизическим спекуляциям.
Будем реалистами – вряд ли кому-нибудь из Клиентов удастся внести раздор в буддийскую общину лично. Однако здесь возможны прокси-варианты, имеющие схожий кармический эффект: организация различного рода полемики в специальных журналах, оскорбление духовных светочей, оплата буддологических конференций, семинаров и т. п.
