— Гриша. Тебе отдыхать нужно, а ты…
— Запихнуть кусок вырезки в духовку мне вполне под силу. Иди, ешь.
Лена посмотрела на него, удивленная. Это он что… так заботится о ней?
— А ты? Ты ел?
— Нет. Не хотелось.
— Тогда давай вместе поедим. Я только в душ быстренько, ладно?
Дед кивнул, соглашаясь, и аккуратно приподнялся со своего ложа. Бок противно ныл, и даже обезболивающие не очень помогали.
— Болит? — спрашивает Лена, легонько проводя рукой над раной.
А у него табуном мурашки бегут через все тело от ее прикосновений. И даже боль отходит на второй план. Делает шаг назад, изо всех оставшихся сил противясь всему тому, что эта женщина в нем закручивала. Не готовый сдаться. Не способный довериться вновь. Слишком хорошо он знал, каким беззащитным и слепым делают мужчину чувства к женщине. Слишком горький урок он получил.
Лена смотрит на него печально, сглатывает и шепчет:
— Ладно, я в душ.
ГЛАВА 12
Как и планировала, с самого утра Плюшка поехала в город. Не спокойно ей было. Тревожно… И это чувство все усиливалось с течением времени. Немного поблуждав по незнакомым улицам, Лена все-таки нашла нужный адрес. Серое убогое здание советских времен, старые асфальтовые дорожки в рытвинах. На клумбах даже цветов нет, и только в старой автомобильной шине, у самого порога, белеют неизвестно кем и когда высаженные ромашки.
С тяжелым сердцем Лена заходит в помещение (даже охраны нет!) и бредет по коридору. Навстречу выбегает толпа ребятишек разного возраста, и с криками «мама-мама-мама» дети бегут ей навстречу. С замершим сердцем Плюшка наблюдает, как к ней тянется множество детских ручек, а особо проворные успевают обнять девушку — кто за ноги, кто за руки. И она стоит, обвешанная этими маленькими, никому не нужными детками, а внутри что-то с грохотом рушится. Возможно, это ее прежние представления о жизни?
Из комнаты в глубине коридора выходит женщина. У нее неухоженные волосы и поджатые тонкие губы.
— Ну-ка, все в группу вернулись. Это не к вам пришли, — отдает приказ детворе.
И те, нехотя отлепляясь от Лены, понурив головы и оглядываясь, плетутся, куда было сказано.
В душе девушки поднимается волна протеста. Разве можно так с детьми?
— Вы по какому вопросу? — интересуется грымза.
— Я проведать хочу… Дмитрия и Кирилла Сидоровых.
— А вы им кем приходитесь? — интересуется воспитатель, обводя Лену оценивающим взглядом.
— Другом семьи, — цедит девушка сквозь зубы.
— Ну-ну, — слащаво улыбается тетка, — только не положено посторонним детей проведывать.
— Да? А как тогда получить это право?
— К юристам обращайтесь или в органы опеки. Вот соберете все справки, выдадут вам разрешение на посещение — тогда и приходите.
— А гостинцы? Гостинцы-то передать можно?
— Это можно. Да и посещать можно, если договориться, с кем надо.
На что намекает воспитатель, Лена тоже поняла не сразу, как-то не приходилось ей с таким сталкиваться.
— Сколько? — спрашивает тихо, а у самой внутри вулкан кипит.
— Пройдемте, милочка, обсудим все.
После изматывающего душу разговора и плача тетки о бедственном положении сотрудников (это она таким образом пыталась оправдать получение взятки?), Лену, наконец, допустили к детям.
Она их даже не сразу узнала. Они были… какими-то неухоженными и забитыми. Хотя, куда уж больше, после всего, что с ними случилось?
— Димка, Кирюша, это я — Лена. Помните меня?
— Явилась! Не прошло и года, — заявил в своей обычной манере Димка.
— Прости, пожалуйста. Столько всего случилось за эти дни.
— А мы тебя ждем-ждем… Ты сказала, что что-нибудь придумаешь, если нам здесь не понравится. Так вот — нам не нравится! — ершится Димка, — до нас никому нет дела.
Лена смотрит на страшненькую застиранную одежонку, на неумытые щечки Кирюши с кусочками присохшей каши, и не может не верить Димкиным словам.
— Димуль, ну вы же тут совсем недавно. Может, еще понравится?
— Нет! — категорический ответ.
И Кирюшка вторит брату:
— Неть… Неть…
— Нас обижают здесь.
— Кто? Воспитатели? — с ужасом уточняет Плюшка.
— Нет, другие дети. Воспитателям вообще не до нас. Кричат только.
Лена растерянно отвернулась в окно. Господи… Что же делать?
— Димка, Кирюш… Давайте я сейчас в магазин съезжу и куплю вам игрушки. Они будут только вашими, и их никто не отберет. Чтобы вам хотелось?
А в ответ молчание, и надутая мордочка Димки.
— А может, вам вкусненького чего-нибудь хочется, а? Димуль?
Молчание в ответ. Лена берет на руки чумазого Кирюшу, обтирает личико и ручки влажной салфеткой и говорит Димке:
— Я все-таки съезжу, куплю вам кое-что. А вы пока поосмотритесь. Мало ли, может, тут все-таки не так плохо?
Совершенно больная, Лена выехала за территорию детского дома. Остановилась, уткнувшись в руль лбом. Тяжело это все. Невыносимо просто. И тетка эта гадкая… Светлана — мать ее — Викторовна! Как вообще можно подпускать таких особей к детям? Немного успокоившись, девушка завела мотор, выруливая на проезжую часть, и поехала в первый попавшийся торговый центр. Накупив детям игрушек, одежды и сладостей, вернулась обратно, но никакие подарки не вернули Димке хорошего настроения. Он просто хмуро следил за ней взглядом, повторяя, как мантру, что они не хотят жить в приюте.
Уезжала Лена с тяжелым сердцем, прокручивая в голове одну идею за другой, но так и не находя оптимального выхода из ситуации. Дети должны жить в семье, и точка. Почему за рубежом это понимают, а у них в стране — нет? Что не так с этими людьми? Почему это никого не заботит?
Разбитая и задумчивая, вернулась домой. Убедилась, что Дед идет на поправку, сменила ему повязку и помчалась в офис. Сколько же у нее дел! Вызвала главбуха:
— Виктория Владимировна, в прошлом году, при выплате дивидендов, деньги ушли на два разных счета. Первый — понятно. У меня вопросы по второму.
— Это все Дедова благотворительность.
— Григория Аристарховича, — поправляет бухгалтера и, дождавшись, пока Виктория Владимировна понятливо кивнула, продолжила, — так о какой благотворительности идет речь?
— Так понятно, о какой. Дед… Григорий Аристархович, — вовремя поправляется, — всему селу помогает. В спонсорах у местного люда значится.
— В смысле? — изумляется Лена.
— Ну, Марье Ивановне надо было крышу поменять — Дед поменял, Мишке хромоногому лечение оплатить — оплатил, так и ходит все село к нему. Для этого у нас и счетик специальный имеется, о котором вы спрашиваете.
