— Гриша, спаси нашего сына! — прошептала Алла, когда он упал перед ней на колени, стягивая балаклаву. — Спаси нашего мальчика… Гриша, пожалуйста, Гриша…
Он не смог его спасти. На тот момент Антошка уже был мертв. По крайней мере, так ему сказали судмедэксперты. Террористы просто свернули ребенку шею.
В один момент весь мир мужчины рухнул. Гриша смотрел на безжизненное тело сына и буквально ощущал, как жизнь выходит и из него самого. Он поседел за несколько часов практически полностью, в его ушах, вызывая жуткую ненависть к собственному имени, звучали предсмертные слова жены: «Гриша, пожалуйста, Гриша…». В каком-то тумане мужчина выслушал результаты служебного расследования. Правда оглушала. И вышибала из него остатки жизни. Все, во что он верил, оказалось неправдой. Все, кого он любил — ушли. И Гриша тоже ушел. Ему на смену пришел Дед.
В отношении самого мужчины также провели служебное расследование. И, как ни старались окунуть его в грязь, ничего нарыть так и не удалось. Хотя и ходили сплетни, что он грохнул жену специально. Из чувства ревности. Но доказательств этому не нашли. Да и Булат встал на защиту подчиненного. Еще год он помыкался в отряде, заглушая боль алкоголем. Напиваясь между заданиями просто до бесчувствия. Так бы и жил, если бы с отцом плохо не стало. Дед уволился из армии, продал квартиру с машиной и вернулся в родное село помогать сдавшему за последнее время отцу на его винограднике.
— Гриш… — нежный шепот Принцессы вырывает мужчину из водоворота воспоминаний. — Ты чего не спишь?
— Да не спится чего-то, — шепчет в ответ, изумляясь, какой же музыкой звучит ее тихое «Гриша».
— Грустишь? — вскидывает на него свои прекрасные глаза, и в лунном свете они отливают серебром.
Гриша машет из стороны в сторону головой:
— Чего мне грустить, Леночка? Хорошо все.
— Папа… Он тебя сильно обидел?
Мужчина отрицательно качает головой и, привлекая девушку в объятья, поясняет:
— Мне понятны его опасения. Он переживает за свою дочь.
— Твой малыш… Он…
— Он был убит террористами. Я действительно не сумел его защитить. Твой отец не соврал.
— Гриш, — Лена откидывается в объятьях любимого, заглядывая тому в глаза. — Мы не всесильны. К сожалению.
Мужчина кивает, но боль от потери сына не утихает. И десять лет спустя терзая его сердце. Лена склоняется над ним, целуя нахмуренные брови, проводит нежно рукой по щекам с успевшей отрасти щетиной.
— Люблю тебя, — шепчет, выбивая своими признаниями почву из-под ног.
Гриша стонет, то ли от боли, то ли от счастья, укладывает девушку на подушку и, как оголодавший, набрасывается на ее губы. И получает не менее жадный поцелуй в ответ. Отстраняется на мгновение, заглядывает в глаза. Она уверена? Еще ведь не зажило ничего и… Господи Боже, он у нее первый… Как она вообще себя чувствует? Будто бы читая его мысли, Лена шепчет:
— Все хорошо, Гришенька, все хорошо.
Проводит ладонями по груди, зарываясь в густые волосы, задевает пальцами мужские соски, и он вздрагивает от этой незамысловатой ласки.
— Нравится?
Гриша кивает, и тогда Лена повторяет свою ласку губами. Так трепетно, так нежно… Он сокрушен. Откидывается на спину, позволяя делать с собой все, что Лене заблагорассудится. Открываясь перед ней полностью. Лена нависает над ним, целуя губы, скулы, грудь. Опускается ниже. Гриша на пределе, дрожит, как натянутая струна. Лена возвращается к его губам и прямо в них робко шепчет, оттягивая резинку трусов:
— Можно?
— Можно, Леночка, все, что хочешь, можно.
Она неумело стягивает с него белье и робко обхватывает его длину. Ее дыхание прерывается, да и он уже давно не дышит.
— Дыши, — сегодня, видимо, его очередь повторять эту рекомендацию.
Лена вдыхает судорожно и начинает его поглаживать. Он бархатный и немного влажный. Болезненно напряженный… Скидывает с себя футболку, отбрасывает в сторону, ничего не тая. Мужчина с трепетом касается костяшками пальцев ее сосков, и они превращаются в камушки от этой нехитрой ласки. Второй рукой Гриша ведет вверх по бедру:
— Красавица моя, — нашептывает на ушко.
А пальцы накрывают ее раскрытые влажные лепестки. Стонет ей в висок, ощутив эту сладкую влагу. Лена невольно подталкивает его руку бедрами, и он начинает медленные ритмичные поглаживания.
— Гриша… Хочу тебя, милый…
Мужчина закидывает ноги любимой себе на спину, касаясь сочащейся головкой желанного входа, толкается раз… другой, пока не погружается в нее во всю свою немалую длину. Движется медленно, неторопливо, боясь причинить боль неосторожным движением, и пристально следит за ее реакцией, не отрывая взгляда от искаженного страстью лица. Одновременно с движениями таза начинает поглаживать тугую горошину клитора, заводя Лену, воспламеняя… С ее губ срываются мягкие приглушенные всхлипы, и эти звуки сводят Гришу с ума. Взрывается в ней, не в силах сдержаться, и этот мощный взрыв детонирует ее удовольствие.
ГЛАВА 19
Утро уже давно наступило. Поначалу робкие солнечные лучи пробились сквозь горы и разом осветили все вокруг. В их ласковом свете Принцесса казалась абсолютно нереальной. Солнечный свет как будто тянулся к внутреннему свету девушки, не желая его отпускать. Он золотил волосы, окутывал сиянием безупречную кожу и застывал на кончиках длинных ресниц, заставляя их трепетать. И Гриша молча, боясь спугнуть окутавшую их тишину, наблюдал за происходящей магией. Утренняя тишина была переполнена счастьем и тайной, которую Гриша не мог разгадать. Как… Вот как этой хрупкой, юной девушке удалось пробраться к нему в сердце? И чем он это заслужил? Сломленный… Сокрушённый. Не ждущий от жизни ничего хорошего.
Шикарные ресницы дрогнули, и Лена открыла сонные глаза.
— Привет, — шепчет, робко улыбаясь.
А у него от этой улыбки внутри все подрагивать начинает, и Гриша практически уверен, что вот-вот заплачет. От переполняющего счастья, от Лены, такой красивой. Не лицом красивой, хотя и оно безупречно… Душой. Её душа настолько прекрасна, что даже будь она страшной, как смертный грех — этого бы никто не заметил, ослеплённый её внутренним светом.
— Хорошая моя… Девочка.
— Твоя, — подтверждает, все так же улыбаясь, и, усаживаясь поудобнее, спрашивает: — А сегодня разве нет планёрки?
— Бог с ней, с планеркой, — ухмыляется Гриша, прикрывая глаза, и укладывая девушку себе на грудь.
— Как это? — изумляется Лена, завозившись на нем. От этого движения грудь девушки скользнула по его груди так, что у обоих дыхание перехватило, и предстоящая планёрка действительно оказалась под угрозой срыва. — Гриш? — хриплым голосом продолжила девушка, не отрывая взгляда от его горящих огнём глаз.
— Забудь, — короткий приказ мужчины звучит за секунду до того, как его губы буквально обрушиваются на её.
