Особенно заинтересовала мага крохотная темная родинка в ямке над ключицами. Не больше рисового зернышка. Она появилась, когда мне исполнилось тринадцать. Именно она не давала поверить в россказни соседок, что я не дочь своего отца. У него была точно такая, только чуть побольше размером. Мать была недовольна, когда заметила ее, — она считала, что родинки портят кожу и выглядят уродливо. Мне же они казались очень симпатичными.
— Когда она у вас появилась? — Натан с прищуром разглядывал семейную родинку.
А я, щурясь на свет, изучала пробивающуюся на его щеке щетину и гадала, что за одеколон у мага. Пряный аромат казался удивительно притягательным. Раньше я так только на кошачью мяту реагировала. Соседские дети смеялись над моим чудачеством и ждали, когда я, как мартовская кошка, начну орать на крыше. С пагубным пристрастием я справилась, а весельчакам отомстила, украдкой облив их башмаки валерьянкой. Забавно было следить, когда они удирали от целой стаи кошек с нашей Рыжкой во главе.
Натан негромко фыркнул.
— Что услышали?
— Что-то непонятное про кошачью мяту, валерьянку, кошек и меня, — лукаво улыбнулся маг.
Я старалась не отвести взгляд и не покраснеть. Чую, не только это он понял. Надо быть осторожней с мыслями. Все же жуткий дар у него.
— Так что с родинкой? — Натан погасил фонарь и отодвинулся. — Лет в пятнадцать появилась?
— В тринадцать.
— А у кого-нибудь из родных была?
— У отца.
Натан кивнул, протянул руку, помог спуститься со стола.
— Не хотите пояснить? — уточнила я.
Маг отрицательно покачал головой. Кажется, я начинаю ненавидеть это жест.
— Спокойной ночи, Вивьен.
— Спокойной ночи, — процедила я, сердито глядя в спину уходящему Натану.
ГЛАВА 6
Почему именно этот дом? Именно эта гостиная?
Натан приподнялся на локтях и в который раз обвел взглядом тускло освещенную комнату. Камин тихо потрескивал, по стенам двигались длинные тени. Ответа маг не находил. Но то, что именно это место имело некое сакральное значение для несостоявшегося убийцы, был уверен. Он вспомнил о наглой зачистке комнаты, проведенной сегодня, и от злости стукнул кулаком по спинке дивана.
Всего пара часов, и он, возможно, получил бы то, что позволило бы поставить на уши полицию. А так у него есть лишь записи Вивьен, косо перерисованные руны и огромное количество вопросов.
Но было два факта, которые, несомненно, радовали. Во-первых, маг, решивший провести тут запрещенный ритуал, по непонятной причине Вивьен не трогал. Во-вторых, возможно, у Натана появился помощник. «Родственником» оказался весьма известный среди оборотней специалист по деликатным делам. Лично сталкиваться с лордом Дарнеллом Натану не приходилось, но о его делах он был наслышан. А вот то, что он крутится около Вивьен, категорически не нравилось. Впрочем, тут мог быть отнюдь не личный интерес, а очередное дело.
Немного поразмыслив на эту тему, Натан решил завтра навестить грифона, понять сферу его интересов, узнать, возможно ли сотрудничество, и предупредить об одной деликатной детали. За молчание придется заплатить, но тут жалеть денег — себе дороже.
За промахи нужно платить — это Натан усвоил четко. Ему было нужно доверие Вивьен, и он его добился. Правда, пришлось рассказать историю своей семьи. Конечно же назвать настоящее имя Натан не мог — тогда бы он дал в руки Вивьен оружие против себя и близких. Подобного не случилось бы, если бы он заранее продумал, как вести себя с девушкой, так, как всегда делал с другими. Но это оказалось не так просто. Необычные реакции Вивьен и ее хаотичные мечты выбивали из колеи, ставили в тупик, заставляли ошибаться и замирать в азартном предвкушении.
Обычно Натану было скучно с женщинами. Но синеглазая мисс не давала расслабиться ни на секунду. А эта ее родинка наводила на мысли, что с девушкой не все так просто. Отец, мать, внимание мужчин, которого она избегает, — нет, не только вокруг Вивьен вертелись снежными вихрями загадки, она сама была очаровательной загадкой.
Натана слишком занимали размышления о хозяйке дома, потому он не сразу заметил, как его затягивает в омут чужого наведенного сна. А когда понял, было поздно сопротивляться, осталось лишь стать его участником.
— Ну и на что это похоже? — Я покрутила лист и так и этак, пытаясь понять, что именно срисовала с собственной шеи.
Как по мне, просто рисовые зернышки. Полосочки и бороздки на поверхности совершенно не похожи на метку. Чад лениво потянулся, чуть не свалился с любимой софы и громко фыркнул, намекая, что хватит уже дурью маяться.
Я и перестала, переложила свои художества на тумбочку, спрятала в ящик зеркальце, с помощью которого изучала родинку, потянула за шнур торшера. Завернулась в одеяло и тихо фыркнула. Маг! Как же! Маг рисовых зерен, не иначе. К тому же наследный.
Сон не шел. Я крутилась, вертелась, ерзала, пока в какой-то момент неожиданно поняла, что не дает уснуть. Безумно хотелось в горы! Не завтра, не потом, а прямо сейчас. Встать с кровати и пойти. Карабкаться по уступам, смотреть, как луна всходит над заснеженными вершинами.
Мои руки сами по себе отодвинули в сторону одеяло, ноги нащупали домашние туфли. Я уже чувствовала свежий горный воздух, легкий морозец. Вокруг змеями вились розовые плети, окутанные темным туманом. Льнули к рукам плотные бутоны. Сейчас я пойду… Стоять!
— Стоп! — вместо грозного крика получился сиплый шепот, но своего я добилась: застыла в шаге от колышущейся темной лунки, вспыхивающей белыми искрами. Она, словно прорубь, расположилась посреди окутанного тьмой розового куста, проросшего из пола.
— И куда идем? — прохрипела я, обращаясь не то к себе, не то к розе.
Ответа не последовало, зато желание немедленно, прямо в пижаме отправиться покорять вершины заметно ослабло. Навалилась усталость, захотелось спать. Казалось, остановившись, я истратила все силы.
Розы исчезли так же неожиданно, как и появились.
Я, зевая, добрела до кровати, натянула одеяло на голову и провалилась в то самое непонятное состояние не то сна, не то реальности. Меня уволокло в уже знакомую галерею.
Над извилистым, напоминающим гребень дракона хребтом парил прекрасный зверь. Огромные крылья плавно рассекали прозрачный-горный воздух, взгляд орлиной головы скользил по заснеженному пейзажу внизу, словно грифон кого выискивал. В голубоватом лунном свете перья и шерсть зверя сверкали золотом.
— Эрик? — Я свесилась через парапет, стараясь разглядеть удаляющегося зверя.
— Осторожнее! Не думаю, что реальный Эрик оценит, если вы проснетесь с переломанными ногами и руками! — неожиданно раздалось за спиной, и меня втащили обратно, обняв за талию.
— Вы? — Я удивленно разглядывала одетого в свободные светлые штаны и рубаху Натана.
