Я наблюдал это на своей ферме в Миссури. Я посадил около
двадцати деревьев. Вначале они росли поразительно быстро. Затем во время
снежной бури каждая веточка покрылась толстым слоем льда. Вместо того, чтобы
плавно изогнуться под тяжестью, эти деревья гордо сопротивлялись и в конце
концов сломались, не выдержав тяжелого груза. В результате пришлось их
уничтожить. Они не овладели мудростью северных лесов. Я пропутешествовал сотни
миль по вечнозеленым лесам Канады, однако я ни разу не видел ель или сосну,
сломавшуюся от мокрого снега или льда. Эти вечнозеленые леса знают, как надо
пригнуться, как склонить свои ветки, как примириться с неизбежным.
Мастера джиу-джитсу учат своих учеников «сгибаться, как ива,
а не сопротивляться, как дуб».
Как вы думаете, почему автомобильные покрышки выдерживают
так много ударов и не разрушаются? Вначале выпускались покрышки, которые
сопротивлялись ударам дороги. Вскоре они были разорваны в лоскутья. Затем стали
изготавливать покрышки, которые поглощали удары дороги. Такая покрышка могла
это «перенести». Мы с вами проживем на свете дольше и спокойнее, если научимся
поглощать удары и толчки на скалистой дороге жизни.
Что же произойдет с вами и со мной, если мы будем
сопротивляться ударам жизни вместо того, чтобы их поглощать? Что же произойдет,
если мы откажемся «сгибаться, как ива» и будем упорно «сопротивляться, как
дуб». Ответ очень прост. Мы создадим ряд внутренних конфликтов. Мы будем
обеспокоены, напряжены, взвинчены, наши нервы будут расшатаны.
Если мы зайдем еще дальше и отвергнем жестокую
действительность, окружающую нас, уйдя в вымышленный мир, созданный нашим
воображением, мы станем сумасшедшими.
Во время войны миллионы испуганных солдат должны были или
примириться с неизбежным, или заболеть нервным расстройством. Я проиллюстрирую
это на примере Уильяма Х. Касселиуса. Его рассказ на одном из занятий на моих
курсах в Нью-Йорке был удостоен премии. Вот что он рассказал:
«Вскоре после моего поступления на службу в береговую охрану
меня послали в одно из самых опасных мест на берегу Атлантического океана. Меня
назначили инспектором по взрывчатым веществам. Можете себе представить! Именно
меня!
Продавец кондитерских изделий становится инспектором по
взрывчатым веществам! Довольно и мысли о том, что придется стоять на тысячах
тонн тротила, чтобы кровь заледенела в жилах продавца кондитерских изделий. На
обучение мне дали только два дня; и то, что я узнал, повергло меня еще в
больший ужас. Я никогда не забуду свое первое задание. В темный, холодный,
туманный день мне был дан приказ отправиться на открытый пирс Кейвен-Пойнт в
Бейонне, штат Нью-Джерси.
Мне был поручен трюм N5 на моем корабле. Я должен был
работать в этом трюме с пятью портовыми грузчиками. У них были крепкие спины,
но они ничего не знали о взрывчатых веществах. Они грузили сверхмощные фугасные
бомбы, каждая из которых содержала тонну тротила — этого было достаточно, чтобы
взорвать этот старый корабль и отправить нас всех к праотцам. Эти бомбы
опускались с помощью двух тросов. Я продолжал повторять сам себе: „А вдруг один
из тросов соскользнет или порвется?“ О боже! Как я был испуган! Меня бросило в
дрожь. Во рту было сухо. У меня подгибались колени. Сердце чуть не выскочило из
груди. Но я не мог никуда убежать. Это было бы дезертирством. Я был бы
опозорен, и были бы опозорены мои родители. Возможно, меня бы расстреляли как
дезертира. Я не мог убежать. Я был вынужден остаться. Я продолжал смотреть, как
грузчики небрежно обращались с этими бомбами. Корабль в любой момент мог
взорваться. Прошло около часа этого ужаса, от которого по всему моему телу
распространялся холод. Наконец, я призвал к себе на помощь здравый смысл. Я
себя как следует отчитал. Я сказал себе: „Допустим, тебя взорвут? Ну и что же?
Какая разница? Это будет легкий способ умереть. Гораздо лучше, чем умереть от
рака. Не будь дураком. Все равно ты же не будешь жить вечно! Ты должен
выполнить это задание — иначе тебя расстреляют. Неизвестно, что лучше“.
Я так говорил сам с собой в течение нескольких часов и
почувствовал облегчение. Наконец, я преодолел свое беспокойство и страхи,
заставив себя примириться с неизбежной ситуацией.
Я никогда не забуду этот урок. И сейчас каждый раз, когда я
склонен беспокоиться из-за чего-то, что я не в состоянии изменить, я пожимаю
плечами и говорю: „Забудь об этом“. И представьте себе, это срабатывает даже
для продавца кондитерских изделий». Ура! Да здравствует бравый продавец
кондитерских изделий!
Кроме распятия Христа, самой знаменитой и трагической сценой
смерти во всей истории человечества считается смерть Сократа. Даже через десять
тысяч веков люди будут с восхищением читать трогательное описание его смерти,
сделанное Платоном, — это одно из самых волнующих и прекрасных произведений
мировой литературы. Некоторые граждане Афин, завидовавшие старому босоногому
Сократу, выдвинули против него ложные обвинения. Его судили и приговорили к
смерти. Тюремщик, дружелюбно относившийся к Сократу, давая чашу с ядом, сказал:
«Старайся легко принять то, что неизбежно». Сократ так и поступил. Он встретил
смерть с почти божественным спокойствием и достоинством.
«Старайся легко принять то, что неизбежно». Эти слова были
сказаны за 399 лет до нашей эры. Но наш старый, вечно встревоженный мир
нуждается в этих словах сейчас больше, чем когда-либо прежде: «Старайтесь легко
принять то, что неизбежно».
Чтобы одолеть привычку беспокоиться, прежде чем она одолеет
вас, выполняйте правило четвертое:
Считайтесь с неизбежным.
Глава 10
Не давайте себе увязнуть в неприятностях. Вовремя подавайте
команду: «остановись»
Хотелось бы вам знать, как делаются деньги на Уолл-стрите?
Полагаю, что этого хотелось бы миллионам людей — и если бы я знал ответ, эта
книга стоила бы десятки тысяч долларов. Есть, однако, одна хорошая идея,
которую используют многие финансисты. Вот, что рассказал об этом Робартсон,
советник биржи по вкладам:
Я приехал в Нью-Йорк, имея 20 тысяч долларов, которые мне
дали друзья для игры на бирже. Я думал, что знаю все приводные ремни этого
механизма. Но я потерял все до последнего цента. Правда, были и удачные ставки,
но в конце концов я потерял все. Я не переживал бы так тяжело, если бы это были
мои деньги. Но я чувствовал себя ужасно, так как потерял деньги своих друзей,
хотя они были богаты и могли это пережить.
Я боялся встречи с ними после того что случилось, однако, к
моему удивлению, они легко отнеслись к потере и не утратили своего оптимизма.
Я играл по принципу «выиграл — проиграл», полагаясь в
основном на удачу и на мнение других людей. Как сказал Х. Филижс: «Я играл на
бирже своим ухом». Я стал обдумывать ситуацию и решил, что прежде, чем
вернуться на биржу снова я разберусь во всем до конца. Мне удалось
познакокомиться с самым удачливым игроком В. Кастлсом. Я рассчитывал, что
многое узнаю от него, так как у него была репутация человека, который с успехом
играет на бирже в течение многих лет, а такое не бывает просто удачей. Он задал
мне несколько вопросов о том как я вел свои операции, а затем сообщил мне то,
что я считаю самым важным принципом в финансовом предприятии.
