– А принц?
– Принцы привычны к слову «да».
* * *
Когда я вернулась вечером в комнату, меня ждали очередные сюрпризы от Николая. Ненадолго застыв, я развернулась на пятках и промаршировала по коридору туда, где жили другие девушки. Долгое мгновение я просто стояла на месте, чувствуя себя смущенно и глупо, но все же постучала в дверь.
Открыла Надя. За ней я увидела Тамару, точившую свои топоры у окна. Женя сидела за столом и вышивала золотой нитью новую повязку на глаз, а Зоя отдыхала на кровати, поднимая перышко в воздух ветерком из своих пальцев.
– Я хочу вам кое-что показать, – сказала я.
– Что? – поинтересовалась Зоя, не отвлекаясь от перышка.
– Пойдемте и увидите.
Раздраженно вздохнув, она скатилась с кровати. Я повела их по коридору в свою комнату и распахнула дверь.
Женя нырнула в кучу платьев, разложенных на моей кровати.
– Шелк! – простонала она. – Бархат!
Зоя изучала кафтан, висящий на спинке моего стула. Он был из золотой парчи, рукава и подол расшиты богатыми синими узорами, на манжетах сияют лучи солнца из драгоценных камней.
– Соболь, – вздохнула она, поглаживая оторочку. – Я еще никогда тебя так не ненавидела.
– Этот мой, – уточнила я. – Но остальные можете разбирать. Мне все равно всех не перемерить в Западной Равке.
– Николай распорядился изготовить их все для тебя? – спросила Надя.
– Он не особо верит в полумеры.
– Ты уверена, что он хочет, чтобы ты их раздавала?
– Одалживала, – исправила я. – А если ему это не понравится, пусть научится оставлять более четкие указания.
– Умно, – сказала Тамара, накинув бирюзовый плащ на плечи и рассматривая себя в зеркале. – Он должен выглядеть как король, а ты – как королева.
– Есть еще кое-что…
И вновь я почувствовала, как меня охватывает смущение. Мне до сих пор было непонятно, как вести себя в присутствии других гришей. Кто они, друзья? Подчиненные? Это совершенно новая территория. Но я не хотела сидеть одна в комнате со своими мыслями и ворохом платьев в качестве компании.
Я вытащила кольцо Николая и положила его на стол.
– Ради всех святых! – выдохнула Женя. – Это же изумруд Ланцовых.
Тот будто испускал собственное сияние в свете ламп, крошечные бриллианты загадочно мерцали вокруг него.
– Он просто отдал его тебе? На хранение? – осведомилась Надя.
Женя схватила меня за руку.
– Он сделал предложение?
– Не совсем.
– С тем же успехом мог сделать, – покачала она головой. – Это кольцо – семейная реликвия. Королева всегда его носила, даже когда ложилась спать.
– Выбрось его, – сказала Зоя. – Жестоко разбей ему сердце. Я с радостью утешу нашего бедного принца, и из меня выйдет прекрасная королева!
Я рассмеялась.
– Вполне может быть, Зоя. Если ты хоть на минуту перестанешь быть такой ужасной.
– С такой мотивацией я бы выдержала минуту. Или даже две.
Я закатила глаза.
– Это всего лишь кольцо.
Зоя снова вздохнула и подняла изумруд к свету, отчего тот вспыхнул.
– Я действительно ужасная, – внезапно выпалила она. – Столько людей полегло, а я скучаю по красивым безделушкам.
Женя закусила губу.
– Я скучаю по миндальному куличу. И по маслу, и по вишневому варенью, которое повара привозили с рынка в Балакиреве.
– А я скучаю по морю, – отозвалась Тамара, – и по своему гамаку на борту «Волка волн».
– Я скучаю по прогулкам у озера в Малом дворце, – вставила Надя. – По чаепитию и умиротворяющей атмосфере.
Зоя потупила взгляд в пол.
– Я скучаю по определенности в будущем.
– И я, – призналась я.
Зоя положила кольцо.
– Ты согласишься?
– Он не делал мне предложения.
– Но сделает.
– Возможно. Я не знаю.
Шквальная фыркнула с отвращением.
– Я соврала. Вот теперь я никогда не ненавидела тебя больше.
– Это будет что-то особенное, – сказала Тамара, – если на трон сядет гриш.
– Она права, – добавила Женя. – Стать той, кто правит, вместо того чтобы просто служить.
Они хотели королеву-гриша. Мал хотел королеву-простолюдинку. А чего хотела я? Мира для Равки. Возможности спокойно спать по ночам, ничего не боясь. Перестать чувствовать вину и ужас, с которыми я просыпалась каждое утро. Старые желания никуда не делись – я хотела быть любимой за то, какая я есть, а не за то, на что я способна, лежать на лугу в объятиях любимого человека и наблюдать за тем, как ветер гонит облака. Но эти мечты принадлежали девочке, а не заклинательнице Солнца или святой.
Зоя фыркнула, примеряя кокошник из жемчуга.
– Я все равно считаю, что на твоем месте должна быть я.
Женя кинула в нее шелковой тапочкой.
– В тот день, когда мне придется тебе кланяться, Давид споет голым оперную арию посреди Тенистого Каньона.
– Будто я возьму тебя в придворные дамы.
– Тебе повезет, если возьмешь. Иди сюда. Не можешь даже ровно надеть головной убор.
Я снова взяла кольцо и покрутила на ладони. Надевать его пока не хотелось.
Надя легонько пихнула меня плечом.
– Есть вещи и похуже, чем принц.
– Верно.
– Но и получше тоже, – заметила Тамара. Затем вручила Наде кобальтово-синее кружевное платье. – Вот, примерь это.
Надя развернула его двумя руками.
– Ты с ума сошла? Да у этого корсажа вырез до пупка!
Тамара ухмыльнулась.
– Именно.
– Что ж, тогда Алина не сможет его носить, – покачала головой Зоя. – Иначе она выпадет из него прямо на блюдце с десертом.
– Дипломатия! – воскликнула Тамара.
Надя согнулась пополам от хохота.
– Западная Равка выступит за бюст заклинательницы Солнца!
Я попыталась насупиться, но меня саму распирало от смеха.
– Надеюсь, вы все собой довольны!
Тамара закинула шарф на шею Нади и притянула ее к себе для поцелуя.
– О, ради всех святых! – запротестовала Зоя. – Теперь все по парочкам разбиваются?
Женя прыснула.
– Готовься. Я видела, как Стигг кидал на тебя тоскливые взгляды.
– Он фьерданец, – возразила Зоя. – Только так они и смотрят. И я сама могу устроить свою личную жизнь, спасибо за беспокойство.
