У меня были два совершенно разных набора багажа. Один – обычный солдатский рюкзак, который отнесут на борт «Выпи». В нем штаны из грубой пряжи, защитного цвета форма, устойчивая к промоканию, тяжелые ботинки, немного монет для взяток или мелких расходов, которые могут понадобиться, чтобы добраться до Двух Столбов, меховая шапка и шарф, чтобы прикрыть ошейник Морозова. Второй набор багажа загрузили на «Зимородок» – набор из трех одинаковых сундуков, украшенных моими золотыми лучами и наполненных шелками и мехом.
Когда наступил вечер, я спустилась на этаж с котлами, чтобы попрощаться с Багрой и Мишей. После ее мрачных предупреждений меня ничуть не удивило, что Багра насупилась и просто махнула мне. Но на самом деле я пришла к Мише. Я заверила его, что нашла кое-кого, кто продолжит с ним занятия в наше отсутствие, и вручила одну из брошек с золотым солнцем, которую носили мои личные стражи. Мал не сможет надевать ее на юге, а радость на лице Миши стоила всех насмешек Багры.
На обратной дороге я никуда не торопилась, бредя по темным коридорам. Здесь было тихо, а с тех пор, как Багра поведала мне свою историю, у меня совсем не было времени ее обдумать. Понятное дело, история подразумевалась как поучительная, но мои мысли все равно неминуемо возвращались к маленькой девочке, которую кинули в реку с Ильей Морозовым. Багра считала, что сестра умерла, ведь та была отказницей… но что, если ее сила просто не успела проявиться? Все-таки она тоже была ребенком Морозова. Что, если ее дар был таким же уникальным, как у Багры? Если она выжила, отец мог взять ее с собой на охоту за жар-птицей. Возможно, она жила неподалеку от Сикурзоя, и ее сила передавалась из поколения в поколение на протяжении сотен лет. И в конце концов проявилась во мне.
Я понимала, что это всего лишь предположение. Жутко самонадеянное. И все же, если я найду жар-птицу неподалеку от Двух Столбов, так близко к месту моего рождения, может ли это быть совпадением?
Я резко остановилась. Если Морозов мой предок, это значит, что мы с Дарклингом родственники. А это значит, что я чуть не… от этой мысли меня всю передернуло. Неважно, сколько лет и поколений могло пройти, мне все равно захотелось принять ванну с кипящей водой.
Мои размышления прервал Николай, шедший навстречу по коридору.
– Ты должна кое-что увидеть, – сказал он.
– Все в порядке?
– На самом деле все просто превосходно, – он присмотрелся ко мне. – Что с тобой сделала эта карга? Выглядишь так, будто съела особо склизкого жука.
Или же поцеловалась и не только со своим возможным кузеном. Я вздрогнула всем телом.
Николай предложил мне руку.
– Ну, что бы это ни было, предашься отвращению позже. Наверху происходит нечто чудесное, и оно не может ждать.
Я взяла его под руку.
– А ты не из тех, кто любит приукрашивать, да, Ланцов?
– Это не приукрашивание, если оно соответствует действительности.
Мы только начали подниматься по лестнице, как сверху сбежал Мал. Его лицо сияло от радости, губы расплывались в широкой улыбке. От нее в моей груди словно взорвалась бомба. Эта улыбка принадлежала Малу, который, как я думала, исчез под шрамами войны.
Он заметил меня с Николаем, наши переплетенные руки. Уже через долю секунды его лицо окаменело. Мал поклонился и отошел в сторону, чтобы дать нам пройти.
– Не туда бежишь, – сказал Николай. – Ты все пропустишь.
– Я приду через минуту, – ответил Мал. Его голос казался таким равнодушно-любезным, что я засомневалась, не привиделась ли мне та улыбка.
Тем не менее, мне потребовались все силы, чтобы продолжить подниматься по ступенькам, чтобы и дальше держаться за руку Николая. «Презирай свое сердце», – сказала я себе. Сделай, что нужно.
Когда мы достигли вершины лестницы и вышли в Прялку, я лишилась дара речи. Все лампы потушили, комната была погружена во мрак, а повсюду вокруг нас падали звезды. Огненные всполохи расчерчивали окна светящимися линиями, падая каскадом за вершины гор.
– Метеоритный дождь, – сказал Николай, осторожно ведя меня по помещению. Люди разложили одеяла и подушки на подогреваемом полу и сидели группками или лежали на спине, наблюдая за ночным небом.
И тогда боль в моей груди усилилась до такой степени, что я чуть не согнулась пополам. Потому что это – то, что спешил показать мне Мал. Потому что выражение на его лице – открытое, нетерпеливое, счастливое – предназначалось мне. Потому что я всегда буду первым человеком, к которому он побежит, увидев что-то интересное, и я поступила бы так же. Святая, королева или самый могущественный гриш в мире – я всегда буду бежать к нему.
– Как красиво, – выдавила я.
– Я же тебе говорил, что у меня полно денег.
– Значит, ты теперь организовываешь небесные явления?
– В качестве подработки.
Мы остановились посреди зала и подняли глаза к стеклянному куполу.
– Я мог бы тебе пообещать, что заставлю забыть его, – предложил Николай.
– Не уверена, что это возможно.
– Ты же осознаешь, что забавляешься с моей гордостью?
– Твоя самонадеянность кажется вполне невредимой.
– Подумай об этом, – попросил он, ведя меня через толпу в тихий уголок возле западной террасы. – Я привык всегда находиться в центре внимания. Мне говорили, что я могу очаровать даже скаковую лошадь, да так, что она прямо на бегу отдаст мне все свои подковы. Но ты, похоже, невосприимчива к моим чарам.
Я рассмеялась.
– Николай, ты прекрасно знаешь, что нравишься мне.
– Ты так сдержанна в своих чувствах.
– Я тоже не слышала от тебя признаний в любви.
– А это бы помогло?
– Нет.
– Лесть? Цветы? Сто голов крупного рогатого скота?
Я пихнула его.
– Нет!
Я знала, что даже его приглашение на метеоритный дождь было не столько романтическим жестом, сколько показательным выступлением. В столовой никого не было, и мы заняли для себя этот небольшой уголок в Прялке, но Николай специально провел меня долгой дорогой через всю толпу. Он хотел, чтобы нас видели вместе: будущего короля и королеву Равки.
Принц прочистил горло.
– Алина, если мы каким-то чудом переживем следующие пару недель, я попрошу тебя стать моей женой.
Во рту пересохло. Я знала, что к этому все идет, но мне все равно было странно слышать от него эти слова.
– Даже если Мал захочет остаться, – продолжил Николай, – я переведу его в другой полк.
«Пожелай мне спокойной ночи. Вели мне уйти, Алина».
– Понимаю, – тихо ответила я.
– В самом деле? Я помню, что сам говорил тебе о браке без обязательств, но если… если у нас будет ребенок, я бы не хотел, чтобы ему пришлось выслушивать насмешки и грязные сплетни, – он заложил руки за спину. – Хватит с нас одного королевского бастарда.
