Мне едва удалось увернуться от полетевшей в голову подушки.
* * *
В королевскую казарму я пошла не сразу, предпочтя прогуляться дорогой, которая вела мимо места, где однажды стоял шелковый шатер Дарклинга. Я предполагала, что он снова его возведет, но поле пустовало, и дойдя до покоев Ланцовых, я быстро поняла почему. Дарклинг обжился там. Его черное знамя свисало с окон, а вырезанный рисунок двуглавого орла над дверью сменили солнцем в затмении. Теперь рабочие снимали черные шелка и меняли их на равкианские сине-золотые. Внизу установили тент, чтобы собирать штукатурку, в то время как солдат бил крупным молотком по каменному символу над дверью, превращая его в пыль. Толпа разразилась радостными криками. Я не могла разделить их восторг. Несмотря на все его преступления, Дарклинг любил Равку и жаждал ответной любви.
Я нашла стража у входа и попросила привести Тамару Кир-Батар. Он окинул меня презрительным взглядом, видя перед собой тощую крестьянку, и на секунду я вспомнила слова Дарклинга: «Теперь ты никто». Девушка, которой я была раньше, ему бы поверила. Девушка, которой я стала, была не в настроении.
– Ну, чего стоим, кого ждем? – рявкнула я. Солдат часто заморгал и пришел в действие. Через пару минут близнецы уже спускались ко мне по лестнице.
Толя заключил меня в медвежьи объятия.
– Это наша сестра, – объяснил он любопытному стражу.
– Наша сестра? – прошипела Тамара, как только мы вошли в казарму. – Она вообще на нас не похожа! Напомни мне никогда не позволять тебе работать в разведке.
– У меня есть дела и получше, чем распространять слухи, – задрал нос он. – Кроме того, она действительно нам как сестра.
Я проглотила комок в горле.
– Я не вовремя?
Тамара помотала головой.
– Николай закончил собрание пораньше, чтобы люди могли посетить… – ее голос затих.
Я кивнула.
Они повели меня по коридору, завешанному военными орудиями и картами Каньона. Теперь их придется перерисовывать. Интересно, порастет ли когда-нибудь этот омертвевший песок?
– Ты останешься с ним? – поинтересовалась я у Тамары. Николай отчаянно нуждался в людях, которым можно доверять.
– На какое-то время. Надя хочет остаться, да и некоторые солдаты из двадцать второго все еще живы.
– Невский?
Она покачала головой.
– Стиггу удалось выбраться из Прялки?
Снова покачала. Были и другие, о ком стоило бы разузнать – список жертв, который я боялась зачитывать, – но это подождет.
– Я, возможно, тоже останусь, – сказал Толя. – Зависит от…
– Толя! – резко оборвала его сестра.
Тот покраснел и пожал плечами.
– Просто зависит.
Мы дошли до тяжелых двойных дверей, чьи ручки были сделаны в форме голов двух кричащих орлов.
Тамара постучала. В комнате было темно, горел только огонь в камине. Мне потребовалась секунда, чтобы найти Николая в этом полумраке. Он сидел перед камином, его отполированные сапоги были закинуты на пуфик для ног. Рядом с ним стояла большая тарелка с едой и бутылка кваса, хотя я знала, что он предпочитает бренди.
– Мы будем снаружи, – сказала Тамара.
Когда дверь захлопнулась, Николай вздрогнул. Затем вскочил на ноги и поклонился.
– Прости. Я потерялся в собственных мыслях, – тут он улыбнулся и добавил: – Это для меня незнакомая территория.
Я прислонилась к стене. Необычное поведение. Замаскированное щедрой долей очарования, но все равно необычное.
– Тебе необязательно это делать.
– И все же, – улыбка слетела с его губ. Он указал на кресла у камина. – Присоединишься ко мне?
Я пересекла комнату. Длинный стол был завален документами и стопками писем, заклеенных королевской печатью.
На кресле лежала открытая книга. Николай убрал ее, и мы уселись.
– Что читаешь?
Он глянул на название.
– Одну из военных историй Каменского. На самом деле я просто хотел пробежаться взглядом по тексту.
Он провел пальцами по обложке. На его руках было множество порезов и царапин. Хоть мои шрамы и посветлели, Николая Дарклинг осквернил по-иному. Вдоль каждого пальца шли блеклые черные линии там, где когти прорвались сквозь кожу. Ему придется выдавать их за признаки пыток, которые он пережил, пока был пленником Дарклинга. В каком-то смысле это правда. Радует хотя бы то, что остальные отметины вроде как сошли.
– Я не мог читать, – продолжил он. – Когда был… я видел таблички на витринах, надписи на ящиках. Мне был непонятен их смысл, но я помнил достаточно, чтобы знать, что это не просто царапины на стене.
Я устроилась поудобнее в кресле.
– Что еще ты помнишь?
Его светло-карие глаза стали задумчивыми.
– Слишком многое. Я… я до сих пор ощущаю тьму внутри себя. Все надеюсь, что она уйдет, но…
– Понимаю, – кивнула я. – Тебе уже легче, но она по-прежнему там. – Как тень на сердце. Я не знала, что это говорит о силе Дарклинга, и не хотела об этом задумываться. – Может, со временем она исчезнет.
Николай сжал переносицу двумя пальцами.
– Не таким народ Равки хочет видеть своего короля. Не такого они от меня ждут.
– Дай себе возможность исцелиться.
– Все за мной наблюдают. Их нужно успокоить. Фьерданцы или шуханцы не заставят себя долго ждать, скоро они выступят против меня.
– И что будешь делать?
– Мой флот остался цел, слава святым и Петру, – он имел в виду офицера, которого оставил за главного, когда отказался от звания Штурмхонда. – Они смогут нейтрализовать Фьерду на какое-то время, да и в гавани уже стоят корабли снабжения с поставками оружия. Я послал весточку в каждый действующий военный аванпост. Мы сделаем все возможное, чтобы укрепить наши границы. Завтра я отправлюсь в Ос Альту, и мои эмиссары уже в пути, чтобы вернуть ополченцев под флаг короля, – он тихо засмеялся. – Мой флаг.
Я улыбнулась.
– Только представь, сколько тебя ждет поклонов и лобызаний в будущем.
– Да здравствует пиратский король!
– Корсар.
– Чего ходить вокруг да около? Скорее «Король-бастард».
– Вообще-то, тебя уже зовут «Королем резни». – Я слышала, как люди на улицах Крибирска шептали: «Король шрамов».
Он резко поднял голову.
– Думаешь, они знают?
– Сомневаюсь. Но ты привык к слухам, Николай. И это может послужить тебе на пользу.
Он поднял бровь.
– Я знаю, что тебе нравится, когда тебя любят, – сказала я, – но определенная доля страха тоже не помешает.
