– Да понял я, понял… Буду… – уныло произнес Дитрих и, оторвав телефон от уха, зло мазанул пальцем по экрану, дав отбой. После чего еще несколько мгновений сидел, молча уставив злой взгляд куда-то в сторону левого плеча Алекса. Сам Алекс также молчал, сочувственно смотря на приятеля. Как он его понимал… Когда его собственной мамочке что-то втемяшивалось в голову, она добивалась своего всеми возможными и невозможными способами – от жесткого «а я тебе сказала» до истерик с криками, питьем воды и таблеток, хватанием за сердце и лежанием в полумертвом состоянии с мокрым полотенцем на лбу. Если честно, основной причиной того, что он два последних класса с таким остервенением накинулся на учебу, были не столько настойчивые увещевания матери, а именно то, что окончить школу с высокими баллами ЕГЭ виделось ему единственным шансом на то, чтобы уехать куда подальше и вырваться-таки из-под столь жесткой маминой опеки, не позволявшей ему буквально вздохнуть. Так что когда он увидел свою фамилию в списках студентов, зачисленных на первый курс факультета химической технологии и экологии Российского государственного университета нефти и газа имени Губкина, то наряду с радостью испытал и огромное облегчение. Удалось!
– Слушай, бро, а что ты делаешь во вторник? – внезапно поинтересовался Дитрих, вынырнув из своих тяжких размышлений. Алекс едва заметно поморщился. Его приятель время от времени начинал слегка чудить. В принципе, безобидно, но иногда это напрягало. Так, в настоящее время Дитрих, например, тащился от, как он это называл, «эстетики ямайской гангсты», вследствие чего у него изменились как внешний вид, так и манера общения. Он наделал на голове дредов и вот уже две недели донимал окружающих этим странноватым обращением «бро».
– Ну-у-у… пока ничего не планировал, а что?
– А знаешь что… – Дитрих на мгновение замер, будто еще раз обдумывая пришедшую в голову идею, а затем решительно тряхнул своей густой шевелюрой и, хищно улыбнувшись, торжество возгласил: – Я приглашаю тебя на день рождения.
– Э-э-э… – Алекс почувствовал, как у него слегка перехватило дыхание. Он жил в Австрии уже год с лишним, но пока ему так и не удалось здесь окончательно освоиться. Вжиться. Стать своим. Нет, никаких особенных проблем у него не было. Вроде как… Наоборот – у Алекса прекрасная и весьма престижная работа. Весьма хорошая кредитная история. Счет в банке (правда, пока использовавшийся в основном именно для обслуживания кредита). Фрау Фишбахер, у которой он снимал комнату, уже пару месяцев как перестала каждый первый вторник месяца самолично являться к нему, дабы проконтролировать состояние своей сдаваемой внаем недвижимости (потому что «кто его знает, этого русского…», так что посмотреть, не загадил ли этот дикий варвар с окраины цивилизации комнату и не попортил ли обстановку, знаете ли, совсем не помешает). А еще он не так давно наконец исполнил-таки давнюю детскую и юношескую мечту – купил мотоцикл. Да не какой-нибудь, а настоящую легенду – Harley-Davidson. Пусть и подержанный, и в кредит – но это же «Харлей»! Они же не стареют… Однако при этом Алекс все равно продолжал чувствовать себя здесь слегка чужим. Ну или не слегка… Несмотря на все усилия (да-да, усилия он прилагал, и еще какие… да что там говорить – он даже имя переделал под «более европейское»), у него до сих пор не было ни близких друзей, ни даже близких знакомых из числа местных. Ну кроме Дитриха. Но и он, по большому счету, мог считаться другом только на фоне всех остальных. Потому что, несмотря на общий интерес к мотоциклам и несколько небольших совместных мототуров с другими байкерами, а также регулярные общие перекусы в обед в кафе и столовой комплекса, их пока больше ничего не связывало. Да они даже в городе еще ни разу не пересекались! «Пока-пока, до понедельника» – и фьють… Так что, как он ни старался, у него пока не получалось сойтись хоть с кем-нибудь достаточно близко.
Нет, его никто ниоткуда не гнал. С ним общались вполне дружелюбно. Ему улыбались. Пару раз в случайных компаниях удалось снять на вечер девчонок. Но именно на вечер. Потому что «быстрый секс – еще не повод для знакомства»… Так что уже следующим утром обе исчезли с горизонта, дежурно мазанув по щеке губами и поощрительно прошептав: «Ты был великолепен…» Да уж, был… и чего тогда не вернулись? Он старался… Ради того, чтобы вжиться и стать наконец здесь своим, Алекс даже, взяв пару дней отпуска, отправился на EuroPride
[10]. Сначала ему там понравилось. Честно. Было ярко, шумно, громко, весело. Вокруг масса улыбок. Алекс тогда полночи шлялся по узким средневековым улицам, наполненным шумным и радостным народом, пьяный от какого-то космического ощущения свободы и любви ко всему миру… а потом в какой-то подворотне его перехватил небритый седой дед (ну натурально дед!), одетый в кожаный картуз, кожаные же легинсы и с голым торсом, перетянутым паутиной узких кожаных ремешков и, как-то ловко и умело прижав к стене, начал, что-то ласково приговаривая, мять его за ягодицу и-и-и… ну-у-у… спереди. А потом впился в губы, попытавшись засунуть язык ему в рот… Как Алекс тогда бежа-а-ал! А добравшись до хостела, едва ли не полчаса торчал в душевой, остервенело работая во рту зубной щеткой. И потом еще с месяц шарахался от любого, одетого хотя бы в банальный кожаный пиджак… Так что его попытка стать по настоящему, по-европейски терпимым и толерантным закончилась, увы, крахом. Нет, он работал над собой. Но пока не очень-то получалось…
И вот сейчас, похоже, стена отчуждения наконец-то дала первую значимую трещину. Дитрих (друг, друг, друг!) приглашал его на свой день рождения!
– Й-а… кхм… конечно, Дитрих! – радостно выпалил Алекс, справившись с комком в горле. – Буду рад!
– Ну вот и отлично! – с довольным видом отозвался тот. – Праздновать будем в нашем родовом доме, в деревне. Добираться тебе придется самому. Мне надо будет уехать пораньше, в выходные. Но это ничего. Я тебе сейчас скину координаты, чтобы они у тебя были в телефоне – доедешь по навигатору. До нашей деревни Унтершехен тебе на байке часов семь-восемь всего. Мы за стол сядем часа в три, так что если выедешь часов в семь – как раз успеешь.
Алекс тут же поскучнел.
– Дитрих, после того что сегодня напел в уши герру Мозесу эта свинья Адлер, он точно отгула не даст.
– Это чепуха! Я с ним поговорю. Он знает мою семью и, я уверен, пойдет навстречу. А ты потом отработаешь. Ты согласен на такой вариант?
– Конечно, друг… – обрадованно закивал Алекс. И тут же деловито поинтересовался: – Есть какие-нибудь пожелания по подарку?
– Подаришь мне мотоочки, как у тебя, – и больше ничего не надо, – усмехнулся тот.
Глава 2
С поездкой на день рождения Дитриха все сложилось нормально. Отгул Алексу дали, хоть и со скрипом. Так что во вторник утром он выехал довольно рано и рассвет встретил уже на трассе Е60.
Сначала он ехал аккуратно, не наглея, но после Медлинга слегка притопил, зная, что на этом участке еще стоят старые камеры, фиксирующие только передние номера транспортных средств, которых на мотоцикле, как известно, нет. Быстрее всего было ехать через Мюнхен, но Алекс решил совместить полезное с приятным и после Линца свернул на Розенхайм, вскоре после которого начинались классные горные дорожки. Из-за раннего выезда времени было с запасом, так почему бы поездке не добавить еще немного удовольствия?
