Я хмурюсь, сидя на своей кровати. Это означает, что на Wardraft’е я видела именно Рена, а также видела, как он недавно посещал «Темный мир» и разговаривал там с кем-то.
А в «Темный мир» отправляются только за чем-то незаконным.
14
В первый раз я оказалась в «Темном мире» во время своей первой охоты.
Мне было шестнадцать, и я одна. Босс местной нью-йоркской уличной банды назначил за поимку ее участника награду в 2500 долларов, и я увидела краткое упоминание об этом на каком-то форуме.
Я читала о других молодых людях типа меня, испытывающих удачу в конкурентном мире охотников за головами. Кажется, у них не было особых навыков, какими бы не обладала я, и это казалось способом неплохо заработать. Лучшие охотники за головами могли загребать шестизначные суммы в год.
У меня была и другая причина отправиться за этой наградой. Отец задолжал 2000 долларов в азартных играх. После его смерти я пообещала себе, что не стану работать ни на кого в криминальном мире, но чтобы это выполнить, нужно было сперва расплатиться с кредиторами. Иначе люди, которым отец задолжал, начали бы искать меня, как только мне стукнуло бы восемнадцать.
Так что я разведала, как попасть в «Темный мир», искренне считая, что, опираясь на пару инструкций, смогу легко и без потерь завалиться в самое логово преступников.
В «Темном мире» лишь одно правило: оставайся анонимным. Твоя безопасность хороша ровно настолько, насколько надежна твоя маскировка. Я научилась на горьком опыте, после того как попала в этот мир, нашла свою цель и отследила ее в мире настоящем. Только тогда я поняла, что случайно засветила часть своей личной информации в «Темном мире». Моментально мои данные – возраст, история, местонахождение – разлетелись по всему «Темному миру», а мое оборудование было взломано.
Я получила деньги, погасила долг отца. В следующие несколько месяцев я отключила ноутбук и телефон, не заходила в интернет и держалась тише воды ниже травы. И то мне иногда поступали странные звонки посреди ночи, а на почту приходили странные письма. У моего порога несколько раз оставляли письменные угрозы. В конце концов мне пришлось переехать.
Я никогда больше не работала на банду. И только через несколько месяцев набралась смелости выйти в интернет.
Вот правда о «Темном мире»: ты можешь готовиться сколько хочешь, но чтобы действительно понять его, нужно отправиться туда самому.
***
– Мисс Чен, – говорит Хидео, когда нас соединяют, – рад снова вас слышать.
На следующее утро, еще до начала очередной тренировки, в моей комнате появляется виртуальное изображение Хидео, наклонившегося вперед в офисном кресле и облокотившегося на стол. Серебристая прядь в волосах переливается в лучах света, проникающего через окна. Возле него, рядом со столом, стоит Кенн, руки в карманах, всем своим видом давая понять, что я прервала их разговор. Он оглядывается через плечо. Двое телохранителей стоят наготове позади них.
– Уже звонишь с новостями? – замечает Кенн. Он косится на Хидео. – Видать, ты действительно нашел идеального охотника за головами.
Я пытаюсь вести себя профессионально, несмотря на босые ноги и рваные черные джинсы.
– Вы, должно быть, очень заняты с самой вечеринки открытия, – говорю я Хидео. Мой взгляд метнулся на Кенна. – Я прерываю что-то важное?
– Ты – важное, – отвечает Кенн. – Мы как раз говорили о тебе.
– А, – я смущаюсь, – надеюсь, что-то хорошее.
Кенн ухмыляется:
– Можно и так сказать, – он отходит от стола Хидео без дальнейших объяснений. – Оставлю вас наедине. Наслаждайтесь.
Хидео обменивается с Кенном взглядами:
– Продолжим позже.
Кенн исчезает из виду. Хидео провожает его взглядом, а потом машет в сторону двери рукой. Оба телохранителя молча кивают и покидают комнату, оставив Хидео одного.
Когда они уходят, он поворачивается ко мне:
– Надеюсь, жизнь прекрасна с тех пор, как ты привлекла всеобщее внимание на Wardraft’е.
– Я только что поняла, что вы проинструктировали «Всадников Феникса» выбрать меня первой.
– Я никому не говорил выбирать тебя первой. Эшер Винг сделал это сам. Ты ценный кадр.
Так значит, Хидео все-таки не был замешан в этом.
– Ну, – говорю я, – на Wardraft’е и без того было много интересного. Смотрите, что я нашла. – Я вывожу на экран свой скриншот с соревнования, и он парит между нами. Медленно поворачиваясь, он дает полный обзор купола. Хорошо заметная тень сидит на переплетении металлических конструкций купола стадиона. Над его головой слова: [не указано].
– Во время Wardraft’а я видела, как кто-то наблюдал за происходящим с потолка «Токио Доума».
Это разжигает интерес Хидео. Он изучает скриншот, его взгляд устремлен на темный силуэт в лабиринте балок и стропил.
– Откуда ты знаешь, что это он, а не она?
– О, я знаю даже больше. Это Рен.
Взгляд Хидео мгновенно перемещается от скриншота на меня:
– Ренуар Тома?
Я киваю.
– Диджей Рен. Маркер на коде скриншота указал на него. С тех пор я привязала всех профессиональных игроков в Warcross к своему профилю, – я поднимаю все аккаунты. – Возможно, мне придется пройтись по их Воспоминаниям, чтобы понять, кто еще замешан.
Хидео смотрит на созданную мной виртуальную карту, где отмечено местонахождение каждого игрока. Большинство – по общежитиям своих команд. Группа из команды «Андромеда» в городе, а Эшер вышел из дома «Всадников». Рен все еще сидит в своей комнате.
– Вы опаснее, чем я думал, – удивляется Хидео, довольный моей работой.
Я улыбаюсь ему:
– Обещаю быть доброй к вам.
В этот раз у меня получается рассмешить его.
– А мне стоит переживать? – спрашивает он.
Я позволяю этому вопросу повиснуть в воздухе и вывожу на экран письмо Рена.
– Я пыталась взломать информацию Рена, – отвечаю я, проецируя письмо между нами, где оно и парит в виде темного, зашифрованного куба данных. – Я нашла вот это вчера, но у меня не получается его взломать.
Хидео один раз просматривает файл. Как и я, он сразу же замечает красный маркер на грани куба.
– Это было отправлено из «Темного мира», – говорит он.
Я киваю.
– И закрыто щитом, который я не узнаю.
Хидео слегка разводит руки в стороны и вращает куб.
– А я узнаю, – бормочет он и снова разводит руки. Куб становится крупнее, и Хидео тянет его за одну грань, чтобы я могла рассмотреть поверхность во всех деталях. Я прищуриваюсь. Поверхность покрыта серией сложных, витиеватых и бесконечно повторяющихся узоров.
