Каждое взаимодействие с образовательным приложением оставляет след, и это стоит использовать для развития способностей ученика. Новые образовательные программы организованы таким образом, чтобы все, что можно инструментально записать, записывалось. Такой зафиксированной информации придают важнейшее значение на отделении «Минерва» Института последипломного образования Кекк. Факультет создали бывший генеральный директор сервиса обмена фотоизображениями Snapfish Бен Нелсон и психолог, бывший декан социологического отделения Гарвардского университета Стивен Козлин. К моменту начала работы «Минервы» осенью 2015 года студенты и преподавательский состав отделения располагались в семи городах и взаимодействовали в основном с помощью компьютеров. Видеозаписи, чаты и результаты тестов анализировались в режиме реального времени, что помогало преподавателям модерировать дискуссии и вовлекать в них студентов, находящихся в удаленном доступе
[478]. Затем эксперты по эмоциональным проявлениям изучали видеозаписи, чтобы определить моменты, когда студенты испытывали возбуждение, скуку, разочарованность, смущение или другие эмоции. Студенты получали эти данные вместе с рекомендациями по чтению и внеаудиторным занятиям, полезным для учебного процесса. Программа, полностью оснащенная инструментальными средствами, позволяет уловить момент утраты концентрации и предложить студенту сделать перерыв.
Вдумчивое экспериментирование с социальными данными позволит раскрыть истинное значение среды и условий для учебного процесса. В некоторых школах учебное расписание меняют ежедневно, чтобы ученики, которым лучше работается по утрам (или после обеда), имели возможность проявить себя в каждом предмете. Одна из средних школ в Нью-Джерси использовала интернет-платформу Schoology для эксперимента с проведением уроков в режиме удаленного доступа
[479]. Как ученый я предложил бы систематически варьировать переменные вводные, например манеру преподавания, температуру воздуха в классных комнатах, меню школьных обедов или расстояние между партами, чтобы проанализировать, как такие изменения сказываются на учебе и самочувствии каждого ученика. И учителя, и ученики получат, таким образом, лучшее представление об успеваемости по сравнению с единичными оценками на экзаменах. И родители, и ученики должны иметь доступ к результатам и их интерпретациям.
Для полного понимания и точной оценки индивидуальных особенностей учащихся потребуется сохранять данные, полученные в начальной и средней школе, затем в университете и так далее, возможно включая и программы «пожизненного образования». До сих пор обсуждение вопросов полноты собираемых данных и сроков их хранения по понятным причинам вращалось вокруг вопроса неприкосновенности частной жизни. В одном из самых популярных приложений для отслеживания поведения учащихся предусмотрена опция удаления всей информации в конце учебного года
[480]. Это серьезная потеря! Вместо того чтобы удалять эти истории, учащиеся, родители, учителя и руководители системы образования могли бы продолжать черпать из них знания. Самим учащимся было бы полезно комбинировать информацию из нескольких приложений. Возможность переносить информацию, собранную из отдельных приложений, для обработки в специализированной организации департамента образования (или частного фонда) способствовала бы получению более глубоких знаний об учебном процессе. Родители, учителя и школьные администрации могли бы обеспечить контроль над сохранностью данных надлежащим использованием информации частного характера и обеспечением доходности информационных активов.
Я упоминаю о возможности переноса данных, поскольку ожидаю огромный интерес к использованию данных из образовательных учреждений при рассмотрении кандидатур на вакантную должность, подобно тому как сегодня это происходит с результатами тестов на профпригодность. В отличие от тестов, данные об учащихся могут говорить об их соответствии определенным видам деятельности. Это так, потому что реакции ребенка на трудные ситуации могут определять его будущие жизненные навыки, в том числе и умение работать с возражениями
[481].
Один из моих любимых примеров неожиданно долгосрочного прогноза – маршмеллоу-тест психолога Уолтера Мишела
[482], проводившийся с детьми в возрасте четырех-шести лет в детском саду Бинга в Стэнфорде с начала 1960-х годов
[483]. Мишел выкладывал на стол перед ребенком что-то любимое, выбранное им (обычно это было маршмеллоу), и говорил, что это можно съесть сразу же, но если подождать пятнадцать минут, то дадут еще одно. Затем Мишел выходил из комнаты. Треть детей выдерживала испытание, остальные сдавались. В целом откладывать удовольствие лучше удавалось детям постарше. Но все было еще интереснее, потому что Мишел связывался с участниками эксперимента, когда они были уже подростками и позже, во взрослом возрасте. Те, кому в детстве удалось дождаться второй конфетки, считались более компетентными по сравнению со сверстниками и получали лучшие оценки в тестах на проверку способностей
[484]. Корреляция между силой воли, показанной дошкольником, и его последующим жизненным успехом была неожиданностью, и ее существование подтвердили дальнейшие исследования.
Образовательный процесс – серия маршмеллоу-тестов. Дети, которые учатся в классных комнатах, оснащенных инструментальными средствами контроля, смогут рассчитывать не только на более индивидуальный подход. Они закончат учебу, имея на руках информацию о своей силе воли и других чертах характера. Весьма вероятно, что эта информация пригодится им и в последующем. Работодатели любят оценивать личностные качества потенциальных сотрудников, и многие компании просят соискателей пройти психологическое тестирование в качестве одного из этапов процесса собеседований. В будущем можно будет направлять информацию о своей выдержке или других качествах, полученную в процессе обучения, в виде приложения к резюме. Но прежде чем сделать это, было бы целесообразно предварительно получить представление о значении этой информации, направив ее на заключение консультантам по педагогике или трудоустройству.
