— Я скажу тебе об этом, Джо, когда придёт время, — сухо отрезала старушка.
Она уткнулась в книгу, губы мисс поджались, брови сошлись на переносице. Я пожала плечами и, хоть совершенно не хотелось карабкаться на лестницу, побрела на второй этаж. Хлопнула входная дверь, я оглянулась. Андрей с сумрачным видом прошествовал через опустевший холл, выключил свет и, не глянув на меня, исчез на кухне. Я минуту помедлила, с вожделением принюхиваясь к аромату гречневой каши, но всё же решила подниматься дальше. Даже если я сумею прожевать хоть что-то в таком состоянии, всё равно не пойдёт впрок под обиженным взглядом Андрея, которому пришлось клянчить денег и мотаться в полицию, да всё зря.
Кошачья комната встретила меня полутёмной тишиной. Шторы мягко колыхались от ночного ветерка, приятная прохлада коснулась моего разгорячённого лица, вальсирующие тени от ветвей на паркете магнетически подействовали на меня. Я тяжело опустилась на кошачьи подушки и повернулась к Ивану, наблюдающему за мной. Глаза зоомага немного светились, словно у кошки, на губах играла улыбка предвкушения.
— Не нравится мне всё это! — Я с опаской покосилась я него. — Чего вы с мисс задумали?
— Я тут полистал старые лекции, — прошелестел тихий, словно ветерок, голос Ивана, — пока мы ждали тебя из тюрьмы. И решил немного попрактиковаться…
— Вань, — несчастным голосом простонала я. — Тебе не кажется, что сегодня надо мной и так порядочно напрактиковались? Или ты решил меня добить?
— Ляг и закрой глаза, — попросил Иван. И добавил хитро: — Только не подглядывай!
— Это точно ничем хорошим не кончится, — пробормотала я.
Я и так почти уже лежала, да и глаза держать открытыми было крайне сложно. Поэтому я махнула рукой и провалилась в дремоту. Вскоре приятное тепло окутало меня, небольшая тяжесть навалилась на тело, кожи коснулась лёгкая щекотка. Я с трудом разлепила веки и вздрогнула: надо мной навис Иван.
В одной его руке белела тетрадь, в которую он порой бросал пристальные взгляды, из другой исходили тонкие струи золотистых сияющих точек. Они рассеивались у пола, окутывая шерсть котов, облепивших меня со всех сторон, лёгким мерцанием. Васька величественно восседал на моём животе и нагло драл когти об изумрудное платье. Сквозь дыры в ткани уже виднелись бинты, которые мне наложил днём Иван.
Зоомаг заметил, что глаза мои открыты и переместил руку к моему лицу, сверкающие точки посыпались на мои веки. Я ощутила лёгкое дуновение, словно кожи коснулась тонкая паутина.
— Спи, — тихо сказал Иван и вернулся к тетради.
Вякнул сопротивляющийся Васька, которого я обняла, словно игрушку, скрипнул подо мной паркет, я перевернулась на бок, проваливаясь в мягкий уютный сон.
* * *
Звук насторожил меня, лапы напряглись, я прижалась к земле. Пичуга с паническим свистом взметнулась с дерева. Я иронично фыркнула: друг друга испугались. Не паникуй, птица, не ем я мяса! Нос мой дрогнул, усы встопорщились. Или ем?
Чтобы отвлечь себя от вожделенной погони за добычей, я осторожно коснулась носом земли и прислушалась к миллионам пахучих следов. Яркая метка Васьки сбивала меня с толку, не давала сосредоточиться. Вот ведь наглый котяра! Даже Грыз с ним не связывается…
Тут я озадаченно села, пушистый пятнистый хвост лёг на траву. Только сейчас я поняла, что Грыз — это девочка! Лёгкое замешательство быстро прошло: мне-то какая разница? Лишь бы по весне котят не принесла. Хвост нервно дёрнулся. А я сейчас тоже кошечка? Как бы это… не осчастливить Фёклу. Доказывай потом, что это проделки Ивана. Ой, то есть его магии. Я недовольно мяукнула. Если снова стану человеком, первым делом выцарапаю зоомагу глаза!
Кусты шевельнулись, и я снова пригнулась к земле. Пора линять, котов здесь хоть отбавляй! Вспомнят ещё, вредные, как я с ними обходилась, будучи человеком. Я тихо посеменила к высокому жёлтому скутеру, мимоходом поморщилась от Васькиной метки на яблоне и скользнула на пористый асфальт. Слепящий свет полоснул меня, дыхание перехватило, я остолбенела, не в силах двигаться. Земля задрожала, мимо с диким рёвом и грохотом пронеслось нечто огромное.
Ослеплённая и оглушённая, я метнулась в сторону, ударилась о бордюр и забралась в тёмный уголок. Поводила ушами: кажется, где-то яростно долбит дерево дятел. Через пару минут я поняла, что никакого дятла нет, это моё сумасшедшее сердце стучит. У кошек всё иначе.
Захотелось увидеть чёрного человека. Я же кошка, ничего не случится. Страх растворился, как и гул земли от проехавшего одинокого автомобиля. Я выбралась из-под припаркованной машины и легко побежала. Ветер гладил мягкую шёрстку, животная сила в лапах приятно пружинила. Ощущения настолько сходные с полётом на метле, что я жмурилась от удовольствия. Ах, как я скучаю по своей силе! Я бежала всё быстрее и быстрее, словно действительно стремясь взлететь. Как жаль, что кошки не летают! Зато время летело так скоро, что я не заметила, как оказалась в Академическом квартале.
Дом Даниила нависал тёмной громадой, сотни запахов враждебно окружали меня. Я обошла дом и, безошибочно определив обиталище калеки, легко забралась на подоконник. Затем прыгнула в раскрытую форточку и замерла, покачиваясь на тонкой створке окна. Мерное дыхание спящего казалось преувеличенно громким. Мне никак не удавалось привыкнуть к усиленным кошачьим чувствам. Усы мои дрогнули, ушки прижались к голове, я спустилась на пол.
От ножек кровати пахнуло железом, мой нос уткнулся в пушистый коричневый плед, глаза сощурились. Запах Даниила казался самым манящим из всего, что я когда-либо ощущала. В теле моём нарастала вибрация, я мягко поставила лапки на кровать, секунду лишь помедлив, запрыгнула на лежащее тело. Осторожно пробираясь по мягкому одеялу, лапки проваливались, спящий не пошевелился. Я пробралась по туловищу Даниила к самому его лицу и потыкалась влажным носом в шершавую от лёгкой щетины кожу его лица. Калека вздрогнул и потянулся во сне, губы его тронула мягкая улыбка.
— Ромашка, — низким шёпотом отозвался Даниил. Его тяжёлая тёплая ладонь легка мне на загривок, пальцы погрузились в шерсть, почёсывая мою шею. Вибрация в моём теле усилилась, я опустилась на грудь Даниила, впитывая ласку всем телом. — Где ты был так долго? Я уже начал волноваться.
Я с удовольствием подставляла голову под ладонь человека, когти мои то сжимались, то разжимались. Что бы ни случилось в прошлом, что бы ни готовило мне будущее, я хотела бы остаться в этом моменте навсегда.
Даниил приподнялся, прижимая меня к груди здоровой рукой. Волосы его скользнули по плечам чёрным каскадом, калека повернулся, яркий свет луны, льющийся из окна, посеребрил мою шерсть. В чёрных глазах человека медленно таяли обрывки снов, на бледном лице отразилось удивление.
— Ты не Рома, — пробормотал он. — Кто же ты? Как сюда попала? Явно магическая…
Почему-то стало обидно, что Даниил не узнал меня в кошачьем обличии. Я прижала ушки и обхватила зубами его запястье, задние лапки забарабанили его обнажённую грудь. Даниил шутливо прижал меня к одеялу.
