Ярослав весело засмеялся:
— Надо же, а эта собака еще жива!
Он вынул меч из ножен и неторопливым движением, глядя прямо в расширившиеся от ужаса глаза старшины, воткнул клинок в его чрево, провернул его лезвием вверх, и легко вспорол человеческий живот. Из распахнувшегося широкого отверстия с брызгами крови с чавканьем выплеснулись шевелящиеся белыми червями кишки и упали на землю, перемешанную с навозом и кровью.
Глядя в белеющие смертной тоской глаза старшины, Ярослав проговорил:
— Вот так будет с каждым, кто встанет поперек моей воли!
Глава 26
Всю ночь Блуд дремал, едва прикрыв глаза, — слишком важное дело он задумал, чтобы банально проспать его. И как только прокричал петух, Блуд вскочил на ноги.
В слабом огне свечи было видно, что на ковре у стены шатра рядком сладко спали четверо дружинников. Они были в кольчугах, под головами лежали мечи и топоры. К стенам прислонены длинные копья.
Стерев рукавом сон с лица, Блуд толкнул ногой крайнего, вроде Талец, и громко прошипел:
— Вставайте, сони, пора идти!
Дружинники зашевелились и сели, сладко зевая и протирая глаза.
Тихо ругаясь, — мычат, как коровы! — Блуд заторопил их:
— Мужи, шевелитесь, скоро заря, а нам надо все завершить до того, как станет светло.
Продолжая громко зевать, дружинники молча нацепили мечи и, подхватив копья, царапая наконечниками шатерную ткань, потянулись к выходу.
Блуд только вздыхал:
— Какое разорение от этих гридней!
Тем не менее, сообразив что-то, он встал у выхода из шатра и, останавливая их, зашипел:
— Вы что, спятили? Хотите, чтобы все увидели, что мы идем убивать Бориса? Да нас просто растерзают!
Ляшко с недоумением развел руками:
— Боярин, и как же мы выйдем из шатра?
Блуд подошел к задней стене шатра и приподнял край.
— Вот и проход. Проберемся в тени позади шатров. Подойдем к шатру Бориса, проткнем его копьями и сразу так же тихо уйдем. А когда поднимется шум, скажем, что спали. Понятно?
— Понятно.
Дружинники выбрались через дыру в задней стене шатра наружу. Блуд с кряхтением пролез на четвереньках за ними и опустил за собой полог, тем самым закрыв слабый свет, падавший от свечи.
Ночь вступила в ту фазу перед рассветом, когда в хрустальной ее глубине особенно ярко сияют звезды, и небо на востоке покрывается слабой молочной белизной. Но именно в этот предрассветный час землю покрывает самая глубокая тьма.
Попав в темноту, дружинники замерли, как слепые. Но недолго так они стояли. Блуд, за предыдущий день хорошо изучивший дорогу к намеченному месту, и теперь, как старый кот, чуявший дорогу на ощупь, потянул их:
— Пошли тихо за мной.
Дружинники вереницей уцепились за боярина, и тот потащил их по кустам. Впрочем, через минуту глаза дружинников привыкли в темноте, и они различали путь не хуже боярина.
Таким манером они добрались до княжеского шатра, за десяток шагов до которого Блуд тихо скомандовал:
— Стой!
Дружинники замерли. На площадке перед княжеским шатром горел костер, и в его пламени были видны четверо стороживших покой князя отроков. Пока князь спал, они сонно смотрели на огонь.
Увидев эту картину, Блуд тихо засмеялся и шепнул:
— Дураки! Глазея на костер, они не видят, что творится вокруг.
Блуд тут же затих и едва слышно добавил:
— Впрочем, это нам только на пользу... Пошли.
Подойдя к задней стене шатра Бориса, Блуд остановил своих сообщников и прислушался. Отсюда было слышно, как за тонкой стеной шатра Борис поет заутреню.
Блуд вынул кинжал и осторожно прорезал в тонкой стене небольшое отверстие, через которое увидел, что Борис стоит на коленях перед иконой и молится.
На постели лежал раздетый Георгий, от шеи которого тянулась золотая цепь к центральному столбу. На ночь Борис привязывал любимого венгра к столбу.
От увиденной картины Блуд несколько растерялся — это мешало его планам. До Бориса было слишком далеко, чтобы достать его копьем. А войти через отверстие разрезанное в стене было невозможно, так как не спавший Борис, увидев вваливающихся через прорез в стене вооруженных людей, мог успеть и сам схватить оружие, и поднять тревогу.
Блуд отстранился от отверстия и задумался над тем, что делать дальше. Похоже было, что задуманный им план находился на грани провала. Пропев заутреню, Борис мог поднять дружину, чтобы отправиться в путь.
Блуд пожалел, что не догадался взять с собой лук. Тогда Бориса можно было поразить отравленной стрелой.
Но, помолившись, Борис вскоре лег обратно в постель, которая находилась совсем рядом с задней стеной шатра.
Блуд обрадовался. Он немедленно указал своим сообщникам место в стене шатра и приказал:
— Колите копьями сюда. А я буду смотреть.
Дружинники уставили копьями в показанные им места. Затем по знаку Блуда резко надавили на копья и проткнули тонкую стену и тела лежащих за ней людей. Следом за этим, послышался дикий вой смертельно раненых людей. На крик в шатер вбежали отроки из охраны и, увидев копья, торчащие из стены шатра, бросились за шатер.
Блуд и его компания не успели убежать далеко, поэтому им пришлось вступить в схватку. Но пятеро закоренелых убийц убили четверых отроков, как беззащитных овец. И когда на крик отроков прибежала остальная охрана, все было закончено. Рядом с шатром лежало четверо зарубленных воинов. А в шатре, на окровавленной постели, лежали князь Борис и сто любимый венгр. Из их тел торчали копья. Убийцы оставили копья в телах своих жертв.
Однако отроки своими криками успели разбудить лагерь. В лагере поднялся шум, и к шатру князя вскоре сбежалась вся дружина. Среди них были боярин Блуд и четверо его помощников. Они больше всех негодовали коварным убийством и кричали, что Бориса убили шпионы, посланные Святополком.
Но при тщательном осмотре тел оказалось, что Борис еще жив, и Добрыня тут же распорядился, чтобы князя перевязали и положили в повозку, чтобы скорее отвезти в Киев, где были хорошие лекари.
Возмущающийся коварным нападением на князя боярин Блуд взялся за это дело, горячо заявив, что повозку с любимым князем он лично будет сопровождать с верными дружинниками.
Не дожидаясь согласия Добрыни, он и четверка его помощников окружили повозку и погнали ее в сторону Киева.
Добрыне оставалось поторопиться поднять дружину и догонять повозку с раненым князем. На это ушло около часа. Но когда Добрыня с дружиной догнал повозку, то он увидит что Борис был уже мертв.
Светило жаркое летнее солнце, и над мертвым телом кружились зеленые мухи.
