Daia или Daza
Год рождения не известен,
ум. скорее всего летом 313 г.
Усыновленный Галерием, звался Galerius Valerius Maximinus.
Правил с 1 мая 305 г. как цезарь при Галерии, а с 309 или 310 г. как август —
Imperator Caesar Galerius Valerius Maximinus Augustus.
НА ВОСТОКЕ ИМПЕРИИ
Лициний, как и почти все правители этого периода, был родом из придунайских земель Иллирика, из провинции Новая Дакия (Dacia Nova); его родители были землепашцами. С Галерием его связывала настоящая дружба, подкрепленная совместной воинской службой, трудными и опасными походами и сражениями, особенно в персидскую кампанию. И исключительно Галерию он был обязан своей замечательной карьерой, увенчанной титулом августа на съезде в Карнаунте осенью 308 г. А сам Галерий, вознося столь высоко своего старого соратника, был абсолютно уверен, что может на него положиться во всем, ибо знал его как человека твердого, энергичного, талантливого полководца, а главное — преданного.
Лициний-правитель обладал многими положительными качествами. Поскольку сам происходил из деревенской бедноты, он хорошо понимал условия жизни и потребности этого слоя и пытался заботиться о нем, как это делали многие императоры низкого происхождения. Это, разумеется, не могло нравиться высшим слоям, а поскольку именно они оказывали наибольшее влияние на историографию, портреты и этого правителя, и других, проводивших подобную политику, получались весьма искаженными. В случае Лициния дело обстояло и того хуже, ибо как человек необразованный он подозрительно и крайне пренебрежительно относился к миру культуры. Император особенно не выносил юристов, полагая, по всей видимости, что их формализм и крючкотворство только искажают истину в любом споре и мешают быстро и решительно выносить приговор. К примеру, Лициний утверждал, что ученые — это зараза и отрава для общества. Понятно, что такое отношение не могло снискать ему расположения людей, владеющих пером. Была у такого подхода и положительная сторона: император искоренял толпы придворных дармоедов, называя их вредными насекомыми и дворцовыми грызунами. В армии он насаждал железную дисциплину по примеру таких предшественников, как Аврелиан, Проб или Диоклетиан. В быту бывал груб и вспыльчив, а самыми большими его недостатками считались жадность и сладострастие.
Формально Лициний правил в Италии и провинциях Северной Африки, возможно, в Испании, а также в Паннонии и альпийских землях аж до Дуная. Фактически же ему подчинялись только две последние территории — сегодняшняя Южная Германия, Австрия, часть Венгрии и северной Югославии, так как Италией и Испанией распоряжался узурпатор Максенций, а в Африке хозяйничал Домиций Александр. Войну с этими самозванцами, особенно с Максенцием, Лициний начинать боялся. Таким образом, власть нового августа была только некоей гарантией безопасности и поддержкой с севера земель Галерия, который владел почти всеми Балканами и провинциями Малой Азии. Правление обоих императоров было дружным и весьма похожим, как схожи были между собой и их характеры.
С юга не менее мощной поддержкой Галерию и верным исполнителем его воли был племянник Даза, господин Сирии и Египта, который, будучи провозглашен цезарем, с 1 мая 305 г. звался Галерий Валерий Максим. В 309 или 310 г. он заставил Галерия возвести его в августы. Враги пренебрежительно обзывали его полуварваром, а Лактанций описывает его карьеру в нескольких язвительных словах: «Даза, только что взятый от свиней из лесу, сразу стал солдатом-щитоносцем, затем членом императорской стражи, вскорости офицером-трибуном, а уже через день — цезарем». Близкое родство с Галерием несомненно ускорило его карьеру от самых низов к вершине, а он отвечал преданностью.
В полном соответствии с указаниями Галерия Даза сурово преследовал христиан, особенно многочисленных как раз в его провинциях. И нет ничего удивительного, что приверженцы новой религии рисовали Максима Дазу самыми черными красками, представляя его пьяницей, садистом, развратником и при этом человеком трусливым и суеверным. Но такие же или похожие обвинения повторяются каждый раз, когда речь идет о любом гонителе. А вот латинский автор работы Epitome de Caesaribus дает гораздо более реальный портрет: «Даза уважал всех по-настоящему ученых и литературу, характер имел спокойный, однако слишком любил вино, а одурманенный им отдавал суровые приказы; поскольку потом раскаивался, велел их исполнение откладывать до утра, когда будет трезв». Интересны и удивительны сведения о том, что Даза был любителем и покровителем культуры, чем принципиально отличался от Лициния, да, пожалуй, и от Галерия. Однако на это имеются и другие доказательства. А вот его современник, епископ Евсевий, родом из Палестины, и автор «Церковной истории», дает Дазе характеристику хуже некуда: «Отъявленные шарлатаны и чародеи занимали у него высшие посты. Будучи до крайности боязливым и суеверным, огромное значение придавал бесконечным обрядам почитания всяких идолов и демонов. Без предсказания не смел, как говорят, и пальцем шевельнуть. И посему преследовал нас яростней и безжалостней, нежели его предшественники. В каждом городе по его приказу воздвигались храмы, а пришедшие со временем в упадок восстанавливались с усердием. А еще назначал для идолов жрецов в каждом городе, а в каждой провинции ставил в верховные жрецы одного из чиновников, который отличился выполнением всякого рода публичных церемоний. А к тому приставлял гражданскую стражу и вооруженную гвардию».
Затем Евсевий перечисляет всяческие безобразия Максима, истинные или мнимые, но в любом случае отвечающие тогдашним представлениям о том, каким должен быть гонитель веры. А вот приведенное выше высказывание позволяет сделать интересные выводы: Максим Даза, глубоко привязанный к старым богам, пытался возродить древние культы и даже организационно укрепить язычество, справедливо рассудив, что именно в этом смысле христиане имеют превосходство, благодаря сети своих общин и наличию церковной иерархии. Здесь следует еще раз напомнить, что не было никакой «языческой церкви», а каждый культ и каждое святилище существовали сами по себе. Монеты же свидетельствуют, что Максим Даза, наряду с Галерием и Константином, особо почитал Непобедимое Солнце, Sol Invictus.
ЭДИКТ ГАЛЕРИЯ
Весной 310 г. пришло известие о тяжелой болезни Галерия, который находился тогда в Сердике, нынешней Софии. Одно из описаний болезни оставил нам Лактанций, а он рассматривал ее как божью кару за прежние деяния цезаря; слова автора так и пышут торжествующей ненавистью. С некоторыми сокращениями ход болезни выглядел следующим образом.
На гениталиях появилось нечто вроде быстро растущего нарыва. Врачи его вскрыли, но из раны началось обильное кровотечение, которое удалось остановить с большим трудом и которое начиналось снова при малейшем движении. Больной совсем обессилел, а рак распространялся на все ближайшие органы. Отовсюду были призваны лучшие лекари, но человеческие руки ничем не могли помочь. Тогда обратились к богам, молились Аполлону и Эскулапу, но когда прибегли к их советам, состояние только ухудшилось. Несчастный больной гнил заживо, в ранах появились черви. Тело цезаря изменилось до неузнаваемости: верхняя часть совсем высохла, желтая кожа едва обтягивала кости, нижняя же раздулась, как мешок, ноги деформировались.
