Он уже почти собрался, но замер на пороге. Нет, всё же как-то нехорошо. Человек болен, а он придёт и озадачит его своими проблемами. Ромка грустно вздохнул и вернулся в свою комнату, но тут к нему заглянула мама:
– Ну что, Ром, как день прошёл? Какие уроки у вас сегодня были?
– Литература, история, алгебра и физкультура.
– А завтра?
Ромка вяло сунул матери дневник, куда аккуратно переписал расписание на неделю.
– Только английского не будет. Татьяна Ивановна заболела.
– А что с ней?
Ромка пожал плечами.
– Ну так сбегай навести. Рассиживаться не стоит – когда человек болен, ему не до гостей, а спросить, не надо ли чего, не помешает. Тебе ещё как-то экзамен по английскому сдавать надо будет.
Ромка поморщился – уж очень мамины слова сейчас напомнили ему шутки Щеглова, но ничего не сказал… потому что его вдруг осенило. Точно! Вот он, прекрасный повод – навестить, поинтересоваться здоровьем и между делом, разумеется, если Татьяне Ивановне не так уж плохо, попросить помочь с переводом.
– И верно, мам! – просиял Ромка. – Тогда я прямо сейчас к ней и схожу. Я быстро! Туда и обратно.
Мать достала из холодильника апельсин:
– На вот, больше дать нечего, но с пустыми руками к больным не ходят.
Ромка сунул апельсин в карман, заветный конверт за пазуху и помчался к приболевшей англичанке. Жила она всего в двух кварталах от Ромкиного дома, так что уже через десять минут он нетерпеливо вжимал кнопку звонка.
– Рома? – удивилась Татьяна Ивановна, открыв дверь.
Она была в халате и тапочках с помпонами, как, наверное, больным и полагается. Но Ромка всё равно опешил. Он, конечно, не считал учителей биороботами или небожителями, которым чужды людские слабости, но настолько привык видеть Татьяну Ивановну безупречно причёсанной, в строгом костюме и туфлях на каблуках, что не сразу вспомнил, зачем пожаловал. Практически на автомате сунул руки в карманы, нащупал апельсин, извлёк и протянул Татьяне Ивановне.
– Это ты мне? – вскинула брови учительница, принимая из его рук подношение.
Ромка кивнул.
– Спасибо! Заходи, чаю выпьем.
– Нет-нет, мне домой надо, – отмер Ромка и засуетился. – Выздоравливайте скорее!
Он уж было развернулся к лестнице, но вспомнил про письмо.
– Татьяна Ивановна, помогите мне, пожалуйста, перевести письмо от моего дедушки!
– Дедушки? Какого дедушки? Да зайди уже, не дело через порог разговаривать.
Ромка сам не заметил, как выложил жизненные перипетии своей семьи, не заметил, как выдул две больших чашки чая с молоком на кухне у Татьяны Ивановны, не заметил, как прошло без малого два часа. Да и сама Татьяна Ивановна удивилась, что так быстро время пролетело, настолько её заворожила Ромкина история.
– Конечно, я помогу с переводом! – воскликнула она. – Это ведь так интересно! Ты оставь своё письмо. Пока сижу на больничном, как раз переведу.
Ромка, хоть и не подал виду, а в душе расстроился. Он-то наивно полагал, что Татьяна Ивановна прямо тут же, при нём возьмётся за перевод, ну или хотя бы завтра. А выходит, всё равно придётся ждать ещё неделю. Но настаивать и упрашивать не посмел, вежливо попрощался и направился домой.
Ромка и сам не мог сказать, отчего так огорчился из-за этой задержки. Неделя – это ерунда, пролетит быстро, утешал он себя, неспешно пересекая двор и выходя на улицу. Мимо проносились машины и троллейбусы, торопились по своим делам прохожие, и лишь Ромка брёл так, будто идти ему некуда, уныло взирая на озабоченные лица людей, на неопрятные тополя, на здания и вывески. Гастроном… Аптека… Пельменная… Часовая мастерская…
Ромка прошёл было мимо, но вдруг встал как вкопанный. Сюда ведь ему и нужно – к часовщику! Как же он сразу не додумался?!
Динь-динь – прозвенел колокольчик над входной дверью, и Ромка оказался в небольшой комнатке. За конторкой, склонившись над столом и надвинув на один глаз монокуляр, сидел пожилой мужчина. Вся стена за его спиной была сплошь увешана часами. «Как в сказке», – подумал Ромка, и от этой мысли его охватил ещё больший трепет.
– Что вам угодно, молодой человек? – спросил часовщик, не поднимая глаз.
Ромка вынул часы, с которыми вот уже два дня ни на миг не расставался, и положил на конторку.
– Это… часы моего дедушки. Из Америки.
– Часы или дедушка?
– Что? – Ромка вмиг растерял всю уверенность.
– Часы из Америки или дедушка?
– А-а-а… и часы, и дедушка…
– Ну и?
Ромка долго и путано объяснял про стрелку, про микроскопическую кнопку, но видел: мастер его не понимает. Тогда он решил показать часы в действии:
– Вот смотрите.
Ромка нажал кнопку. Часы затикали, и всё вокруг замерло: часовщик в нелепой позе, с приоткрытым ртом; за окном, на улице, встали машины и точно окаменели прохожие; даже муха, которую секунду назад мастер согнал со стола, зависла прямо в воздухе. Минута истекла, стрелка сдвинулась на следующее деление, и всё вновь ожило: улица пришла в движение, муха, сделав петлю под потолком, опять приземлилась на стол, а часовщик вёл себя так, будто не стоял сейчас истуканом.
– Ну так что там у вас, молодой человек?
Ромка вместо ответа снова нажал кнопку – эффект повторился.
Тут-то он всё и понял: неизвестно каким чудом, каким немыслимым образом, но эти часы останавливали время! От неожиданной догадки Ромка разволновался чуть не до паники.
«Домой! Срочно!» – сказал себе Ромка и опрометью бросился из мастерской, не зная, что часовщик в замешательстве уставился ему в спину, а затем покрутил пальцем у виска.
По пути Ромке надо было перейти дорогу, но машины неслись беспрерывным потоком, а до перехода ещё добрых полкилометра пилить. Ромку осенило: кнопочка – и машины встали. Переходи себе вразвалочку и не волнуйся.
Часы определённо нравились ему всё больше.
Глава 4
На следующий день Ромка несколько раз испытывал действие часов в школе – просто позабавиться. А ещё подумал, что на будущее они очень и очень пригодятся. Включил кнопочку, скажем, на контрольной, взял тетрадь Ивановой, отличницы, – и всё списал. Нажимать, конечно, придётся несколько раз, но разве это хлопоты, когда такой результат светит? И так по любому предмету!
Из школы Ромка шёл в самом радужном настроении. Светофоры и «зебры» ему теперь были не нужны. Он мог переходить дорогу где вздумается. Единственное, немного беспокоила мысль: надо ли рассказывать матери о часах? С одной стороны, Ромка никогда от неё ничего не утаивал. А с другой – почему-то на этот раз очень хотелось сохранить это в тайне. После недолгих раздумий Ромка пришёл к компромиссу: он всё скажет, но потом, чуть позже.
