Несколько дней спустя казацкие чайки – в военное время, а в мирное время – большие рыбацкие баркасы уже промышляли ловом рыбы в лимане и Черном море, с экипажами, в которых кроме украинцев (запорожцев) вышли в море и бывшие немецкие колонисты Поволжья.
Семья Вольфов начала свое закрепление на берегах Черного моря. Да, Вольфов, хотя для властей они Вовчи, а потом будут Волковы, Вольские и прочие производные от немецкого Вольфганга.
Немецкие множественные имена мужчин и женщин семьи и производные от фамилии на разных языках и документах на многие годы станут неотъемлемой частью их жизни. Красивые и образованные нимкени-невесты почти мгновенно будут выданы замуж за казацких старшин «верного войска». Семья не бросала своих дочерей, даже после свадьбы каждый ребенок дочери семьи получал образование в семье Вольфов и на деньги Вольфов.
На новом месте семья по решению главы семьи и женского совета начинает свою собственную матриархальную политику. Старушки нимкени не отказываются от своих матриархальных планов и не отпускают из-под контроля детей и внуков. Цель одна – каждый ребенок семьи должен жить по планам рода, на благо рода и во имя рода, даже если он или она носит другую фамилию. Есть имя семьи и фамилия семьи, есть книга семьи, в которой ты с рождения принадлежишь к той или иной ветви семьи и имеешь соответствующие права и обязанности. Только вот как же быть, если жених – православный, а невеста – протестантка. Запорожцы, воспитанные на основе православной братчины (кумовство по вере), не потерпели бы возле себя басурман и инородцев. Иосиф Вольф и здесь вместе со своей семьей принимает своего рода эпохальное решение – семья переходит в православие.
К началу новой русско-турецкой войны семья Вовча уже смогла ассимилироваться среди общины «верных казаков». Участие в рыбных промыслах, трудолюбие и неисчерпаемые рыбные запасы низовьев Днепровско-Бугского лимана, близость солевых промыслов села Прогнои, возможность торговли в городах Херсон и Николаев, а также выше по течению Днепра, создают возможность создания собственной рыболовецкой артели и получения небольшого благосостояния. Родня с казацкими старшинами и богатыми казаками обеспечивает приближение к власти казацкой старшины. Ведь в этом краю на одну невесту двенадцати лет от роду аж четверка холостяков казацкого и дворянского рода приходится. Невеста еще и происхождения не крестьянского или басурманского, а немецкого роду. Невесты Вовчи все как на подбор: образованны, все билявки, високи та струнки, с голубыми горящими глазами и холодными сердцами. На фоне черноглазых, черноволосых хохлушек, татарок и молдаванок одетые и воспитанные по-европейски немецкие девицы были вне конкуренции.
Семье поручили селиться на берегу выше по течению от Кинбурнского замка. Построенный деревянный блокгауз станет первой «вовчею хатой» в будущей колонии причерноморских немцев, и сердцем выросшего вокруг него Покровского редута. Блокгауз тоже будет одним из первых в Малороссии и в Европе. Массовое их использование начнется через три года в Пруссии. А пока лучшие на планете воины – запорожцы – впереди планеты всей в военной тактике.
А почему «вовча хата»? «Це тому, що там живе припісний до вірних козаків Йосип Вовк зі своєю родиною». Приписанный со своими сыновьями и домочадцами мужского пола, как мобилизуемый в войско причерноморских казаков. Бывшие запорожские казаки, ныне «верные казаки», говорили и писали не латинским, а украинским (малоросским) письмом. Вот так семья поволжских немцев вдруг стала праздновать святую Богородицу и участвовать в православных празднествах, по православному обычаю, попав в окружение малоросской (украинской) воинственной православной братчины.
Пройдет всего два десятка лет, и войско «верных казаков» будет отправлено в полном составе на колонизацию Кубани и создание кубанского казачества. За этот период семья Вовча увеличится не в два раза, как по науке положено, а в три. Скажете так – женщины не могут нарожать столько? Не могут, но семью можно увеличить, к примеру, приняв в нее новых членов. Не все ведь казаки захотели переселяться и не все остались в войске. Йосип Вовчий, будучи приписным к войску, в казачьем реестре не проходил, и семья его также. Зятья в молодости к войне и лихости склонны, а с годами остепеняются и о семье начинают больше думать. Да и не все казачьи зятья в русско-турецкой войне выжили, некоторые дочери семьи по паре раз замужем побывали. В обиходе появляется новое выражение: «то наше кубло» – дом и члены семьи Вольфов. Да все тоже волчьи названия в диалекте жителей Очакова.
Захват крепости Очаков принес в семью мирную жизнь и возможность жить не в блокгаузе, а в нормальных домах Покровских хуторов. Боевые побратимы казачьих корней ушли на Кубань, оставив после себя селения на островах Березань, Тендра и Змеиный, а также село Бейкуш, где теперь вдруг стали жить не казаки, а немецкие колонисты семьи Вольф. Ничего, что отец из казаков по-немецки только несколько слов знает, а вокруг дети татарок и турчанок. Главное, маман от Вовчих, а все дети, у которых хоть капля крови семьи, живут, словно в интернате, на Кинбурнской косе в Покровских хуторах.
Екатерина Вторая ради освоения бескрайних просторов Малороссии из голодных германских королевств призвала десятки тысяч немецких колонистов. Словно грибы после дождя основываются на берегах Днепра, Буга и Днестра поселения. Новые земли, богатые черноземом, сулят и в будущем принесут богатства немецким общинам. Правда, вначале на новых землях надо пережить хотя бы первый год, есть ведь надо сегодня. И именно в этот время начинается звездная пора семьи Иосифа Вольфганга.
В течение нескольких лет рыболовецкая флотилия увеличивается в десятки раз. Черноморская тюлька, посоленная по староказацкому рецепту, становится основной едой немецких, и не только немецких, колонистов Днепровско-Бугского бассейна. Словно анчоусы в Корее, тюлька жареная, вяленая и соленая решает проблему голода всей Малороссии, оставаясь одним из основных продуктов питания даже через двести лет. Немецкие колонисты, придя на новые места жительства, стали поставщиками семье Вольфганга не только денег, но и свежей крови. Женский совет семьи охватил родственными связями теперь уже не казацких старшин, а главенствующие семьи немецких колоний. Невестки-колонистки стали старшими женами сыновей семьи. Да-да, в семье у мужчин было несколько жен и наложниц, главное, чтобы дети семьи и жёны знали свое место в иерархии семьи и род плодился и размножался, ведь еще папа римский разрешал многоженство при восстановлении населения Европы. В истории христианства всегда найдутся примеры для решения демографической ситуации семьи и паствы священнослужителя. Прошли времена, когда сотни вдовых татарок и турчанок рыбацких корней достались казакам и семье Вовчих в виде трофеев, оставшись без мужчин в рыбацких селениях Причерноморья. Всем в семье было место, огромный кадровый дефицит требовал скорейшего увеличения клана.
Десятки баркасов и шхун, с мая по октябрь находясь в море, ловили черноморскую рыбу, доставляли ее к городам и селам, а далее биндюжники – на своих тяжеловесных возах (словно современные дальнобойщики) – развозили рыбу во все города и села Малороссии.
В конце девяностых годов восемнадцатого столетия на семью Вольфганга начинает работать семья Куприевичей, семья корабельных мастеров, выписанных еще при Потемкине из Пруссии для строительства кораблей в Николаеве. Смесь опыта судостроения Прибалтики и Причерноморья рождает судно типа река – море, шаланда водоизмещением 300–400 тонн решает транспортные проблемы семьи Вовчих. Теперь острая нужда в рыболовецких и транспортных судах отходит на второй план, а семья получает возможность развернуть свою деятельность не только в Днепровско-Бугском бассейне, но и на Дунае и каналах Европы.
