Новое оружие и боеприпасы для фронта пока только начинали свои путешествия по маршруту Средняя Азия – Закавказье – Черное море и, наконец, к действующим силам. Осталось только одно – дивизиям, размером с пару батальонов, отходить к Днепру, используя как ударные силы простые саперные батальоны. Дунайцы, как и большинство красных бойцов юга Украины, пока об этом даже не догадывались. Правда останется скрытой даже в начале третьего тысячелетия.
Высаженные на берег патруль и стрелки дозора осмотрели местность, заняли позиции в секретах. Ранее высаженный корпост занял пункт наблюдения, радисты обменялись докладами о готовности. Управляющий огнем Кручина доложил о готовности к стрельбе. Прошло всего пятнадцать минут, и командные посты монитора доложили о готовности к стрельбе. Цель невидимая и не наблюдаемая корпостом. Нет в этом времени GPS, спутниковой системы навигации, и электронных карт на мониторах. Топографические карты тоже далеки от совершенства. Здесь царствуют математика, оптика, курвиметр и хордоугломер.
Еще в Николаеве отработали пристрелку видимого репера. Репер – это условная, видимая на местности, цель – простая геодезическая веха, устанавливаемая на месте, координаты которой легко определяются. Вместо вехи можно использовать такие объекты, как дерево, отчетливо выделяющееся на местности. Далее с помощью оптического дальномера определяется место до видимой геодезической вехи, по которой рассчитываются дальность и азимутальный угол (курсовой угол корабля, но не в градусах, а в тысячных дистанциях). Определив и нанеся на карту и артиллерийский планшет уточненные места репера, корабля, корпоста и цели (железнодорожной станции), получив доклад о готовности, наводим орудия. В данном случае как репер назначили отчетливо видимое на левом берегу Буга дерево, примерно на двадцать градусов отклоненное от направления на цель. С помощью видимой дальномером верхушки церкви уточнили место корабля. Надстройка превратилась в жужжащий улей, вроде как броуновское движение на которой все-таки крутится вокруг Кручины, управляющего огнем. Наконец смолкают доклады, орудия корабля наведены на дерево, которому отведена участь математической цели.
– Товсь, – команда на готовность прошла на обе башни главного калибра.
– Есть товсь, – командир батареи главного калибра «Ударного» не замедлил с докладом.
– Пристрелка один снаряд. Вторая. Огонь! – команда на вторую башню главного калибра прошла под гул первого пристрелочного выстрела.
Радист корпоста доложил результаты пристрелки, передавая угловые отклонения перелета снаряда.
– Вправо двадцать, – доложили с корпоста.
– Влево пятнадцать, – доложил командир батареи главного калибра. Несколько мгновений, и вот на планшете Кручина нанес перелетный и отклонившийся влево разрыв первого пристрелочного выстрела.
– Вторая. Вправо пятнадцать, меньше шесть. Пристрелка один снаряд. Огонь! – Новая команда на пристреливаемую башню, и наконец разрыв снаряда совпал с кроной дерева.
– Первая, ввести поправки. – Результаты пристрелки основного орудия уточняют наводку батареи главного калибра.
– КП-2. КПбат. Данные введены, – доклад командира батареи подтвердил готовность пристрелки первой башни.
– Первая. Пристрелка один снаряд. Огонь! – Новый снаряд полетел в сторону видимого репера.
Доклады радиста корпоста уточняют данные пристрелочного выстрела. Железнодорожная станция ни со стороны корабля, ни со стороны корпоста не наблюдаема. За близкой береговой возвышенностью и растительностью с корабля разрывов в районе цели нет возможности наблюдать, в то время как с корпоста есть возможность наблюдать разрывы в городке и видеть их результаты, к примеру возникновение пожаров.
Корпост также необходим для проведения качественного артиллерийского удара и для удаленной разведки местности при организации обороны корабля. Вначале уточняет перелетные или недолетные отклонения разрывов при пристрелке. Во-вторых, в отличие от корабля, имеет возможность наблюдать за районом цели и определить результативность залпов при поражении цели. Там, где хоть какой-то разрыв покажет результат, в это место можно будет перенести оставшееся количество залпов на поражение.
– Товарищ командир, пристрелка закончена. Прошу разрешение на перенос огня на цель, – доложил о готовности к поражению цели Кручина.
– По цели огонь! – подтверждаю разрешение.
– Вправо триста сорок, больше шестьдесят. Поражение шквал десять снарядов. Огонь!
На дистанцию семи километров летящие со сверхзвуковой скоростью снаряды долетают примерно за десять секунд; при скорострельности пяток выстрелов в минуту два орудия в залпе по десять снарядов в течение двух минут перегружают через ствол в район цели что-то около семисот килограммов железа и пятидесяти килограммов взрывчатки. На такой дистанции рассеивание 130-миллиметровых снарядов составляет что-то более двух гектаров эффективного воздействия по окопавшейся пехоте. Можно ли соизмерять окоп с обычной теплушкой или пассажирским вагоном?
Железнодорожная станция как раз такая цель, которая соизмерима с гектарами. Несколько залпов с изменением координат точки-цели вдоль железнодорожного полотна, невозможность укрытия живой силы и техники, подрыв снаряда над целью с помощью дистанционной трубки, при использовании которой каждый второй снаряд взрывается в воздухе, позволяют продублировать поражение ранее не пораженных целей, даже если люди распластаны на земле. Четыре залпа, по двадцать снарядов в каждом, в течение двадцати минут… Особенно если можно увидеть результаты каждого залпа.
Рои тридцатикилограммовых снарядов, несущих в себе более двух килограммов взрывчатки, летящих со сверхзвуковой скоростью и взрывающихся на земле и в воздухе, создали наполненный смертоносным железом объем, в котором оказалась территория станции. Трехминутная задержка между залпами, и разрывы снарядов в воздухе над станцией, поднимаемые в воздух телеги, грузовики и даже танки от близких разрывов превратили живые существа, людей, лошадей и прочую живность в обезумевшие существа. Нет спасения от падающих с неба сотен килограммов железа. Станция в течение двадцати минут вдруг превратились в ад на земле. Над станцией поднялся дым пожара топливных цистерн, далеко были видны вспышки от взрывающихся вагонов с боеприпасами и от взрывающихся боеукладок танков.
Двадцать минут, четыре залпа, восемь десятков 130-миллиметровых снарядов артиллерийского удара приводят к потере противником десятка танков, эшелона боеприпасов и нескольких орудий дивизиона тяжелых 152-миллиметровых гаубиц; потери в живой силе исчисляются сотнями. Потеря боеприпасов и топлива останавливает танковую дивизию на пару суток.
Данные авиаразведки подтвердились. Столбы дыма горящего топлива поднялись до облаков, громовые звуки взрывающегося боезапаса достигли нашего слуха, и теперь корабль срочно отходит к новой позиции. В нашем распоряжении не более двадцати минут до момента, пока в этот район не прилетит разведчик, а следом за ним и бомбардировщики.
Отработанный и слаженный экипаж – настоящий живой организм, жизнь которого зависит от командиров корабля, люди в нем чувствуют веру друг в друга и в своего командира.
