Лейтенант Образько должен теперь засечь пеленги на известные ориентиры для определения места корабля. Штурман наносит его на карту и начинает прокладку в условиях отсутствия видимости. Здесь нет навигаторов и спутников. Все зависит от расчетов штурмана. Лейтенант Кулешов, поднявшись в корзину, ранее используемую для наблюдателя корпоста, должен, находясь в самой высокой точке корабля, следить за тем, чтобы корабль все время оставался в зоне накрытия дымовой завесы, не допуская момента, когда высота аэрозольного облака окажется ниже надстроек корабля.
– Подбили. Падает и дымит. УРА! Мостик – сигнальный. «Юнкерс» падает и горит! – Доклад сигнальщика вызывает всплеск эмоций на верхней палубе. Все кричат «ура».
Обратив внимание на работу в рубке, перестал наблюдать за небом. Теперь бросаюсь к двери и смотрю вверх. Да, из общего строя кружащихся над нами самолетов выпал один и со снижением полетел на север в сторону Херсона.
13.25
Еще мгновение, и корабль зашел в дымовую завесу.
– Право руля. Ход самый малый, – продолжил управлять кораблем старпом.
Все, теперь можно передохнуть. Если ветер не изменится, примерно полчаса, а то и час у нас есть. А это ого-го сколько времени. Пробоины заделать. Боеприпасы поднести. Стволы должны остынуть. И много еще чего.
– Командир. С Иваново передают, что там куча народу вышла на берег моря. И немцы тоже вышли, все бой наблюдают. Поздравили со сбитым самолетом. Говорят, все обнимаются. Поздравляют друг друга.
13.50
Противник начал бомбардировку аэрозольной завесы. Глухие звуки разрывов бомб начали редкой завесой прочесывать дымовую завесу. Видимо, искусственное облако истончилось. Слабый, всего три метра в секунду, северный ветерок почти развеял облако дымовой завесы. Всего восемь дымовых шашек – все, что я смог получить в Николаеве, – обеспечили прикрытие менее чем на полчаса.
И все же корабль выиграл время. Заделали течь в кормовом отсеке и извлекли из форпика тела боцмана с химиком. Пока потеряли трех краснофлотцев и еще двое получили переломы.
Еще одна серия бомб прошла сквозь дымовую завесу. Вот он, реальный игровой морской бой, только не на бумаге с клеточками, а с живыми бойцами.
– Мостик – гнездо. Мачта над завесой, – доложил Кулешов.
Все, отдых кончился. Больше не спрячешься.
– Обе машины вперед полный. Курс 240. КП-2, по целям огонь открывать самостоятельно. Сигнальщики. Батько приготовить к работе оптрон.
Корабль, двигавшийся самым малым ходом, вновь словно расправил плечи и пошел навстречу противнику.
– Сигнальщик. Поднять флаг «Погибаю, но не сдаюсь!». – Старый лозунг еще с царского флота остался девизом и красных флотских командиров Советского Союза.
– Ходовой – сигнальный. «Погибаю, но не сдаюсь!» до места, – доложил сигнальщик.
14.05
Корабль вышел из облака дымовой завесы, и тут же орудия и сигнальщики начали поиск противника.
– Ходовой – сигнальный. «Железняков» вышел из завесы. Пристраивается в кильватер.
14.10
– Ходовой – сигнальный. «Железняков» в кильватере, поднял «Погибаю, но не сдаюсь!» – доложил сигнальщик.
14.20
Всего только один бомбардировщик разгрузил бомбоотсек.
– Ходовой – дальномерный. Цель воздушная, групповая, дистанция 1500, высота 4000.
– Ходовой – сигнальный. Самолеты встали в круг.
Все, рутина кончилась. Началась настоящая схватка. Теперь, когда бомбардировщики разгрузили бомбовые отсеки, пришла пора использования пилотами подвешенных на внешних креплениях четырех бомб SD-250. Четыре бомбы, каждая из которых несет внутри 250 килограммов взрывчатки, сброшенные в режиме пикирования с высоты 500 метров, гарантированно должны поражать не только долговременную огневую точку, но и двигающийся танк. Имеется в виду, что точность попадания составляет площадь примерно двадцать на двадцать метров, а фугасное и осколочное действие по цели в этот момент обеспечивает гарантированное уничтожение такой цели.
Пикирует. Цель пикирует.
– ПЭЖ – командир. САМЫЙ, САМЫЙ ПОЛНЫЙ! – лично даю команду механику, означающую срыв ограничивающих пломб и форсирование работы дизелей.
– Пикировщик. Оптрон-свеча, – даю команду по громкой, на поражение первого заходящего на корабль пикирующего бомбардировщика.
– Есть свеча, – докладывает сигнальщик.
– Есть. САМЫЙ, САМЫЙ ПОЛНЫЙ, – докладывает механик.
Командир боевой части 5 монитора инженер-капитан 3-го ранга Авласенюк Владимир Викентьевич, зрелый морской волк, прослуживший не один год на кораблях, услышав слово «КООРДОНАТ», отложил в сторону химический карандаш, которым он уже несколько часов выстукивал по крышке столика механика в посту энергетики и живучести. Много уже раз отработанным движением протянул руку к закрепленному им собственноручно вентилю крана высокого давления, соединяющего медными трубками входную часть компрессоров наддува воздуха обоих дизелей главных двигателей с шестью кислородными баллонами, от изолирующих противогазов.
Полгода назад, когда Прохоров озвучил опытному механику, что с помощью кислорода можно кратковременно увеличить мощность двигателя, Владимир Викентьевич посмотрел на своего командира сначала как на сумасброда, а потом как на гения, когда увидел, как чуть ли не пошел вразнос дизель обычного рыбацкого баркаса, на котором решил провести эксперимент командир. Вот что значит книги. Оказывается, на новейших тепловозах в Америке и в Европе, там, где используются тепловозы, для движения в туннелях используется кислород. Обогащение кислородом воздуха на впуске в двигатель увеличивает скорость сгорания и позволяет подавать больше топлива в дизель, обеспечивая повышение его мощности чуть ли не в два раза. Правда, в таком режиме дизель работает кратковременно, начинают прогорать кольца поршня. Увеличивает мощность двигателя и обычный керосин, добавленный в солярку, при котором также поршни стремятся к быстрому износу. Но если использовать такой режим работы дизеля всего в интервале минуты, ну максимум две, то дизель вполне способен выдавать повышение мощности на пятьдесят – восемьдесят процентов.
Пришло время использовать результаты полугода поисков и экспериментов в настоящем бою. Два крана, кислородный и топливный, одновременным движением рук механика крутанулись, и…
Руки механика остались лежать на вентилях кранов, а в уме начался подсчет секунд.
Рядом с командиром БЧ-5 находился командир отделения живучести Горулев. У реек управления дизелей замерли мотористы Косий и Яковлев. У главного распределительного щита сидят Иван Овсянников и Алексей-Одессит, который Спекторенко.
Корабль весом почти триста тонн вдруг вздрогнул и задрожал от вибрации работающих вразнос дизелей, заревели выхлопные трубы главных двигателей, словно катер, бросая его вперед, выбрасывая далеко назад огромные струи воды за корму. Корабль приподнял нос, его плоское днище практически заскользило над водой в районе форштевня, в это же время корма просела до уровня зеркала воды, подсасываемая работающими на бешеных оборотах винтами. Гейзер выбрасываемой кильватерной струи по высоте сравнялся с высотой ходового мостика, а расходящаяся в стороны от корабля волна поднялась на высоту до шести метров. Над морской гладью Ягорлыцкого залива устремился на запад, в сторону Покровского, летящий над небольшими до одного балла волнами корабль, олицетворяющий мощь ВМФ СССР.
