Нет ничего надежнее безупречной вежливости, чтобы выбить у вас почву из-под ног.
Вернувшись в офис, я попыталась сосредоточиться на работе и составить список неотложных дел, но на первом же попавшемся мне на глаза листке обнаружила пометку «позвонить маме» и, обуреваемая чувством вины, записала это в самом начале. Поскольку рисунки к «Вкусным цыплятам», послужившие предлогом для посещения дома Люси, я так и не нашла и не сомневалась, что мне не позволят вернуться, чтобы их поискать, даже если мне этого захочется, следующим пунктом пришлось записать: «попросить креативщиков сделать копии». Но рисовал их Лес, а я очень сомневалась, что увижу его сегодня на работе. Интересно, полиция уже арестовала его или нет? Надеюсь, что нет, потому что я поверила ему, когда он сказал, что не делал этого, хотя полагаться пришлось исключительно на внутреннее чутье.
Желание доказать невиновность Леса разбудило во мне детектива, и я начала думать о голосовой почте Люси — вдруг в сообщениях содержится ключ к разгадке ее убийства? Перевернув страницу в блокноте, я начала новый список, озаглавив его: «голосовая почта Люси».
Я написала: «Моравия, вечер четверга».
Моравия позвонила в четверг и сказала, чтобы Люси не приходила в клуб на следующий день. Почему Моравия не велела Люси приходить в пятницу, появилась у нас в среду и пригласила Кимберли и меня? Может быть, она была сыта Люси по горло и уже собиралась передать заказ кому-нибудь другому, а может быть, здесь крылось что-то личное.
Затем я написала: «Лес, утро субботы».
Лес сказал мне, что в последний раз он видел Люси в пятницу вечером, когда они поссорились. Если это правда, то вполне логично, что он позвонил на следующее утро, пытаясь помириться. Если же это он убил Люси, сообщение послужило прикрытием — он знал, что полиция его прослушает.
Но если Лес убил Люси в пятницу вечером, Сэнсом ошибся, сказав, что она умерла всего день-два назад. Я понимала, почему Сэнсом так подумал и почему не хотел мне этого объяснять. От тела Люси уже пахло, но вонь была не такой уж сильной. Вот почему Сэнсом спросил меня, сколько времени я провела в доме. Если бы она пролежала там мертвой целую неделю, я бы учуяла запах сразу же, как вошла.
Я вспомнила две чашки из-под кофе на воскресной газете. Кто-то был в доме с Люси в воскресенье утром. Не Лес, если, конечно, ему верить. Может быть, ее новый бойфренд? В начале недели Люси куда-то пошла, возможно, с ним, и оказалась в своем доме, мертвой, в среду или в четверг.
Одну вещь я проверить могла — выяснить, где Люси провела вечер пятницы. В «Доме Ашеров» или с Лесом?
Я позвонила в офис «Макабр-Фактор», который располагался в похожей на пещеру бывшей швейной фабрике на южном конце Маркет-стрит. Столы и компьютеры там теснились по стенам, а в центре комнаты стояли ждущие отправки коробки с косметикой «Макабр-Фактор». Всякий раз, приходя туда, я снова и снова гадала, откуда у них взялся капитал для рекламной кампании. В последний раз, когда мы обсуждали бюджет, Сулейман мямлил что-то насчет «ангельских инвесторов».
Хрипловатый голос Моравии в трубке отбарабанил название компании.
— Привет, это Энджи из «ДВУ».
Голос Моравии потеплел.
— Привет, Энджи. Хорошо провела время в «Доме Ашеров»? Нам так и не удалось с тобой попрощаться.
— О да, прошу прощения. Я вдруг плохо себя почувствовала, так что пришлось рано уйти.
— Эрик все время о тебе говорит.
К щекам прилила кровь, и я внезапно забыла, зачем звоню. Почему мне не пришло в голову спросить номер Эрика у Сулеймана и Моравии?
— Я бы с удовольствием с ним связалась. У вас, случайно, нет его телефона?
— Ни одного номера. Он просто неуловимый. Но если я с ним увижусь, то скажу, что ты хочешь с ним поговорить.
— Нет-нет, это ни к чему, — поспешно выпалила я. — Собственно, я звоню вот по какому поводу… вы; же знаете, что в последние несколько дней Люси пропала?
— Нет, нам этого никто не говорил. Говорили только, что она временно недоступна.
Ну да, такова была политика фирмы, верно? И если Моравия что-нибудь и знала, мне она об этом все равно не скажет.
— В общем, ее нашли. Я нашла. Она мертва.
Я услышала, как Моравия с шумом втянула в себя воздух.
— О Боже мой, правда? Это ужасно. Как она умерла?
— Я толком не знаю. Полиция собирается делать вскрытие.
— О, мне очень, очень жаль. Пожалуйста, не беспокойтесь о сроках, мы понимаем, что теперь потребуется некоторое время для того, чтобы все утрясти.
Под предлогом того, что заказ передали мне, я могу порасспрашивать Моравию про ее встречи с Люси за последние несколько дней, и никто не скажет, что я вмешиваюсь не в свои дела. Пожалуй даже, можно сказать, что это уважительная причина прослушать голосовую почту Люси.
— Мне кажется, что сейчас для нас всех лучше, если мы будем просто работать дальше. — Я глубоко беззвучно вздохнула. — Так я хотела уточнить — когда вы с Люси встретились в пятницу в «Доме Ашеров», вы пришли к каким-нибудь решениям по поводу рекламной стратегии, о которых я должна знать? Согласилась ли она с подходом «обычные люди приветствуют вампирский образ жизни»?
В трубке послышались шорох и шелест, как будто Моравия переходила с одного места на другое.
— Это был дружеский визит, Энджи. Мы знакомы с Люси с тех пор, как стали клиентами «Д ВУ». Она приходила в «Дом Ашеров» на частные вечеринки, которые мы устраивали по пятницам, а в последнее время приводила с собой Леса Бэнкса.
— Частные вечеринки? Разве не весь клуб частный? — спросила я, вспомнив список приглашенных.
— Это немного более узкий круг. В любом случае в прошлую пятницу ее там не было, потому что вечеринку отменили.
— О, и почему?
— Я не помню. Такое иногда случается.
Повесив трубку, я стала вспоминать сообщение Моравии в смартфоне Люси и припомнила ее слова очень отчетливо: «Я знаю, что вы собирались прийти завтра в клуб, но мне кажется, лучше вам этого не делать…»
Непохоже, чтобы вечеринку отменили. Скорее эта похоже на то, что Люси на нее не пригласили.
Моравия сказала, что не только Люси, но и Лес посещал вечеринки по пятницам. А Лес заявил, что он не имеет отношения к «вампирским делам», значит, кто-то из них врет. Необходимо поговорить с Лесом, да только я не знаю, где его искать.
Тереза открыла дверь, не постучавшись. Все еще хлюпая носом, она бросила мне на стол почту. Я начала перебирать ее еще до того, как Тереза вышла и закрыла за собой дверь. До Эрика я не открывала письма по нескольку дней, потому что все важное приходило по факсу, телефону или электронной почте. Но теперь эти письма сделались драгоценными — там могла быть записка от него.
Сегодняшняя драгоценная почта состояла из экземпляра «Рекламного листка» с сообщением о распродаже обуви с пятидесятипроцентной скидкой в «Норд-строме» и брошюры к конференции «Как подготовить безупречную презентацию» в Mayи. Я швырнула «Рекламный листок» на кучу других непрочитанных журналов, и из него выпал желто-коричневый конверт. Он выглядел как обычная маркетинговая рассылка, с моим именем, напечатанным на ярлыке, но только без обратного адреса и почтового штемпеля. Я схватила его и нетерпеливо разорвала.
