Барри сказал:
— До тех пор пока никто из этих демагогов-подстрекателей не вцепится зубами в эту историю, с нами все будет в порядке. Наш пиар-отдел посоветовал нам разбираться непосредственно со статьями, если это будет продолжаться. В частности, выпускать пресс-релизы, опровергающие обвинения, но в остальном вести себя так, будто ничего не произошло. Как всегда говорила моя мама, не будить спящую собаку.
— Прошу прощения, — вмешалась я. — Поскольку я только что присоединилась к команде, надеюсь, вы извините меня, если я попрошу ввести меня в курс дела и рассказать о негативных публикациях. — Хотя мне казалось, что я уже все знаю, все равно хотелось услышать это от кого-нибудь из них. Я посмотрела на Кимберли — по логике, именно ей следовало ответить на мой вопрос. Она заерзала и украдкой взглянула на Барри.
Тот кашлянул.
— Энджи, «Тангенто» — большая компания. Иногда правая рука не знает, что делает левая. Похоже, кое-какие наши контрагенты в Юго-Восточной Азии стали использовать труд, который нельзя назвать добровольным. Подчеркиваю слово «контрагенты». Мы делаем все, чтобы заявить о своей непричастности к этим предприятиям. Собственно, уже все сделано. — И он потер руки, обозначая, что факт свершился.
Однажды Стив рассказал мне из своих курсов нейролингвистического программирования, что люди, говоря неправду, часто смотрят вверх, словно пытаются найти источник вранья в небе. Я понадеялась, что Барри сделает что-нибудь очевидное, и этим покажет мне, что знает больше, чем говорит. Однако взгляд его не дрогнул, руки не двигались суетливо. Или он говорил правду, и это все, что ему известно о неприятностях в «Тангенто», или он очень опытный лжец.
— В общем, это значит, что мы можем приступать к разработке рекламной кампании. — Кимберли воодушевленно продолжила презентацию. — Единственное, мы не будем пытаться отождествлять «Тангенто» с названиями всех ее дочерних фирм, а вместо этого проведем кампанию, направленную на усиление общих положительных ассоциаций, связанных с брендом «Тангенто».
Барри нетерпеливо подался вперед:
— Вы знаете эту песенку? — И он сильным тенором пропел джингл о некоей химической компании, наводняющий радио- и телеэфир. Я знала в нем каждое слово, да и все остальные за столом тоже. Джингл был сродни зубной пломбе — уж если он внедрится тебе в голову, то никуда оттуда не денется.
— Вот чего мы хотим. Навязчивый мотив, который люди будут напевать под душем. — Барри посмотрел на часы — золотой «Ролекс» с циферблатом размером с гамбургер. — Боюсь, мне пора идти. Надеюсь, мы во всем разобрались?
На лице у Кимберли появилось выражение досады, но она тут же взяла себя в руки.
— Да, Барри, думаю, во всем. На следующей нашей встрече мы уже предложим вам кое-что, в смысле — слоганы и джинглы.
Барри похлопал меня по спине:
— Рад, что вы тоже в нашей команде, Энджи. Думаю, для нас всех это будет отличная работа. — Он встал, пожал всем руки, а когда вышел, показалось, что комната сделалась в два раза больше.
Дик тоже поднялся.
— Похоже, что вы отлично все контролируете. Следующий шаг — объединиться с креативным отделом и начать работать над слоганами. Пусть этим сегодня же займется Уэб Нортрап, проследи за этим, Кимберли, хорошо?
Кимберли улыбнулась:
— Он уже работает, Дик. Энджи, ты идешь?
— Иди, Кимберли, — ответила я. — Мне еще нужно поговорить с Диком насчет заказа по «Юникорну». Есть кое-какие вопросы.
— Хорошо, увидимся позже. Может, сходим вместе на ленч.
Она вышла, я закрыла за ней дверь и села.
— Что, проблемы с «Юникорном»? — спросил Дик.
— Нет, Дик. Я просто хотела спросить, что здесь произошло сегодня утром. Полная смена курса после того, как на прошлой неделе вы чуть не умоляли меня взять «Тангенто».
Дик потер лицо, от чего оно покраснело еще сильнее.
— «Тангенто» — для нас очень важная компания, и мы хотим, чтобы клиент был доволен. Барри просто передал нам пожелание своего начальства: чтобы сохранить рабочую последовательность, заказом должна заниматься Кимберли.
Дик определенно не собирался выпускать кота из мешка, поэтому я выразила надежду, уверенность и даже восторг по поводу того, как обстоят дела, и попрощалась.
К моему удивлению, примерно на полдороге между кабинетом Дика и моим стоял Барри, опершись рукой о стену, и разговаривал так громко, что его было слышно по всему коридору. Я обошла его, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает, и увидела Лакшми Рой, почти незаметную под его рукой. Она громко хохотала над какой-то его шуткой.
— Привет, Барри, — сказала я. — А мне показалось, вы куда-то торопитесь.
— Торопился, Энджи, — ответил Барри, не глядя на меня, — но вдруг наткнулся на этот экзотический цветок и напрочь забыл, куда шел.
Лакшми хихикнула. В жизни от нее такого не слышала.
— Ну, извините, что помешала.
Вернувшись в кабинет, я первым делом выключила верхний свет, проглотила сразу четыре таблетки тайленола. Когда позвонила Тереза из приемной, я как раз массировала себе виски.
— Привет, Энджи, я только хотела тебе сказать, что приехала сестра Люси. Мэри из отдела кадров привела ее ко мне, чтобы она встретилась с тобой.
— Спасибо, сейчас приду.
Я завернула за угол и остановилась как вкопанная — мне показалось, что Люси восстала из мертвых. И хотя я знала, что это ее сестра, все равно была шокирована тем, что она стоит рядом со стойкой Терезы. Почти каждый день в течение двух лет там стояла Люси.
При ближайшем рассмотрении стало очевидно, что Морган Уэстон вовсе не близнец Люси. Обе были высокие и стройные, как тростинка, с лицами сердечком, с прямыми каштановыми волосами, только Люси подстригала их округло, длиной до подбородка, и осветляла отдельные прядки, а у Морган была короткая стрижка. Люси носила модные очки в черной оправе, а у Морган не было ни очков, ни макияжа, ни каких-либо украшений. Она выглядела надежной, честной и очень среднезападной.
— Рада познакомиться с вами, Морган. — Я пожала ее теплую крепкую руку. — Жаль, что при таких обстоятельствах, и очень сочувствую вашей утрате.
Я искренне пожалела, что не могу сказать ничего, кроме этих банальностей, но, в сущности, какая разница, что говорить? Слова не могут вернуть того, кого ты любил.
Морган сказала:
— Спасибо, Энджи. Теперь она у Бога, и ей там хорошо.
Мэри из отдела кадров, крупного сложения женщина средних лет с суровым лицом школьной учительницы, глубокомысленно кивнула.
— Вы готовы пройти в ее кабинет?
Спустя несколько минут мы с Морган остались в кабинете Люси вдвоем. Мэри срочно вызвали по делам. Я почувствовала облегчение, когда Морган заговорила:
