В общем, можно было надеяться, что Эйрик-конунг не рискнет обрушиться на меня всей своей мощью, поскольку во время его отсутствия кто-то из конкурентов вполне способен захапать трон.
А всяким ярлам, вассалам Эйрика, как показывает опыт, можно навалять.
В общем, я немного успокоился. Вряд ли Рюрик мне врал. Преуменьшать силу свейского конунга не в его интересах. В его интересах – уговорить меня бросить мою горку и отправиться вместе с ним отжимать Смоленск.
Надо сказать, как ярл-правитель я неплохо устроился. Ближними делами, включая хозяйственные и даже судебные разборки внутри нашей, скажем так, общины, занимался Гуннар.
Связями с моими кирьяльскими если не подданными (дани они мне не платили), то союзниками, занимался Сохрой. Когда мне понадобилась их поддержка, в крепость подтянулось несколько команд из одного-двух десятков ополченцев-родовичей под предводительством племенных лидеров. Когда необходимость в поддержке ушла, ополченцы разошлись по домам, прихватив с собой причитающуюся долю добычи.
И всё. В принципе, это довольно удобно, поскольку о собственном хирде следует заботиться постоянно, а такое ополчение – оно самодостаточно.
Удобно, но только до тех пор, пока я со своим хирдом не вздумаю куда-то отлучиться. Потому что, если я уйду из крепости по личным делам, а в это время сюда заявится неприятель, то мое королевство на горе тут же перестанет быть моим. Так что, если я не хочу всю жизнь торчать на острове (а я не хочу!), отбивая атаки конкурентов, надо что-то придумать. Что-то такое, что позволит моим союзникам держать оборону и в мое отсутствие. Тем более что я в некотором роде за них отвечаю. Мы же союзники.
В общем, думал я думал над решением этой стратегической задачи и нашел решение, которое показалось мне перспективным.
И первым его этапом стал созыв полномочных представителей главных кирьяльских племен. Я озадачил этим Сохроя, подчеркнув, что я не в гости их приглашаю, а для обсуждения крайне важного для всех вопроса. Вроде как на тинг собираю.
Через две недели они пришли. Старейшины родов, местные жрецы-шаманы (как же без них), военные вожди и просто авторитетные мужики, которым общество доверило представлять их интересы.
Толпа набралась – под сотню. Однако кормить их не пришлось. Все взяли своё. Заодно – подарки для меня, хорошего. И товар для торговли. В общем, подошли к делу комплексно.
Устроились на площади повыше пристани. Там и места довольно, и пищу есть где приготовить.
Размещали их Гуннар с Сохроем. И не обошлось без споров, хотя, с моей точки зрения, все места равноценны. Учтя это, я прихватил с собой на совещание не пару дренгов, как планировал сначала, а целую пятерку, и для внушительности – Стюрмира и Оспака.
Мне нужен порядок, а не межродовые разборки. Ну и отца Бернара пригласил. Этот средневековый лингвист уже болтал по-кирьяльски на вполне приличном уровне. А если этого уровня не хватит, то рядом имеется Сохрой.
Чтобы было понятно, что я не какой-нибудь мелкий вождь, а настоящий ярл, мои ребята постелили на землю здоровенный кусок войлока, сверху водрузили кресло, на которое, в свою очередь, водрузился я.
Засим благосклонно принял подарки. И отдарился по мелочи, чтоб не обидеть.
А затем наконец озвучил то, ради чего их позвал.
Начал не с главного, потому что знал: объяви я сразу о своем желании, воплей и протестов будет – аж до елочных макушек. Ну примерно как если бы в страду я потребовал половину мужиков на строительство укреплений. Так что начал я издалека, причем говорил по-кирьяльски. Так доверительней. Речь подготовил заранее и ознакомил с ней отца Бернара, который выполнял роль суфлера.
Для начала я напомнил, что до сей поры не брал с них дани.
Народ насторожился.
Пояснил: дань мне не нужна. Воины мои с меча кормятся, а не щедротами населения, так что у нас – всё путем.
А вот у них, почтенных кирьяльских старейшин, не всё так радужно. Потому что будущей весной я уйду в вик, оставив в крепости минимальный гарнизон. Минимальный, потому что и хирд у меня небольшой, так что иначе никак. Потому есть у меня серьезное опасение, что если к нам заявятся нехорошие гости, оставшиеся бойцы вряд сумеют удержать крепость.
Такие дела.
Моя речь собрание не порадовала. Шум поднялся изрядный. Перспектива снова оказаться под свеями народ не воодушевляла.
Покричав какое-то время и побрызгав друг на друга слюной, уважаемые люди сформулировали предложение, которое выглядело так: «А давай мы будем платить тебе дань, а ты наберешь дружину, и все будет ладно».
Нет, не ладно, возразил я. Потому что дань эта может выйти побольше, чем та, что вы платили свеям. И не потому, что я жадный, а потому, что свеям надо было всего лишь держать в подчинении вас, а мне понадобится еще и от их конунга отбиваться.
Ну насчет дани – это не совсем правда. Хотя бы потому, что свеи большую часть дани и таможенных сборов отсылали конунгу, а я, понятно, этого делать не буду. Но ради общей пользы можно кое о чем умолчать.
Народ приуныл. Некоторые даже закричали, что ни я, ни крепость им не нужны. Мол, леса густы и обширны. Пусть вороги их там ищут, если делать нечего.
Более здравомыслящие возразили: торговать всё равно надо. А в лесах с этим – проблема.
Кто-то вспомнил, как пару лет назад, как раз зимой, злые свеи прошлись гребнем по кирьяльским чащам, и очень многим селениям пришлось раскошелиться. Причем этот сбор дани был больше похож на грабеж. Вернее, на разбой, поскольку свеи не церемонились: брали, что видели, включая понравившихся девок, резали скотину, которой у местных и так немного, и всячески безобразничали. И никакой возможности припрятать ценное имущество не было, поскольку свеи брали заложников и грозили всех убить, если не получат требуемое. И скрыться от них было нельзя, потому что проводниками у них были те же местные, которые указывали дорогу к соседям не только под пытками (с этим у свеев тоже было запросто), а просто из желания наконец избавиться от безжалостных грабителей. Ну и недружественным соседям подгадить заодно, как же без этого.
Я подождал, пока народ поспорит и поорет всласть, переберет старые обиды, нанесет новые (драки пресекались моими дренгами, взятыми как раз на этот случай), и наконец, примерно часа через два, собравшиеся обратятся ко мне с правильным вопросом: скажи, господин, что же нам делать?
– Обедать! – заявил я. – А после обеда я скажу вам, как избежать беды!
Когда я вернулся на свой ярлский стул, народ уже покушал и ждал моего откровения.
– Двести молодцов! – провозгласил я. – Две сотни лучших охотников, молодых, дерзких, а главное – метких. Лучше из тех, кто уже побывал в бою. Вы пришлете их через седмицу, а я уж постараюсь, чтобы свеи больше вас не грабили!
Тут же поднялся ор. Большинство, забыв о нарисованных мной перспективах, выражали бурный протест. Забрать две сотни охотников, причем лучших, в самый сезон! Это невозможно! Это просто гибель!
