– Да тебе б и так никто не отказал! Да и Бьёрну… – начал кто-то, но Ивар глянул на болтуна, и тот осекся.
– И мы этого не делаем не потому, что какой-то там муж может встать у нас на пути, у нас-то на пути никто не встанет, а потому что есть Закон. И Закон этот – ты, отец. И он – с каждым, кто на нашей земле живет и чтит твою власть. Так что если бы этот дурень сделал, что хотел, я бы не отдал его Ульфу Свити. Честь жены стоит дорого. Но честь конунга, твоя честь, отец, моя честь, и его, – кивок в сторону Бьёрна, – она подороже женской. И мы спросили бы за нее полную цену, и преступник не ушел бы в царство Хель раньше, чем заплатил всё сполна.
– Ивар прав! – подтвердил Бьёрн, приосанившись. – Одно дело, когда в бою кто-то на тебя руку поднял. Тогда что? Убил, да и всё. А когда на нашей земле, да еще на жену достойного человека, тогда это уже дело личное. Тут просто убить мало. Тут надо – по-особому. Я б, к примеру, с ног начал. Если…
– Вам бы глашатаями закона на тинге быть, сынки! – перебил Рагнар. – Но здесь не тинг. Здесь мой суд, и я решаю так: я потерял хирдмана, и за него будет назначена цена. Высокая цена. И говорить о ней я буду не с ними, а с твоим, Ивар, любимчиком Ульфом Вогенсоном. Он здесь, в Роскилле, женщина?
– Нет, – качнула головкой Гудрун. – Мы одни приехали.
– Вот! – заявил Ивар. – Это и есть наш закон. Твой закон, отец! Две красавицы с полными кошелями серебра приехали одни! Без страха!
Вообще-то они приехали не совсем одни, а с сопровождающими. И брат был с ними. Но уточнять Гудрун не стала.
– Я говорю, – уронил Рагнар, и Ивар умолк. – И я решаю. А решаю я так: чтобы через четыре дня Ульф Вогенсон стоял здесь. Это всё.
Повернулся, махнул рукой сыновьям и зашел в дом.
– И что теперь? – тихонько спросила Заря.
– Рагнар что-то задумал. – Гудрун нахмурила бровки, но тут же успокоилась и улыбнулась: – Не бойся, Зарра, муж нас в обиду не даст. Он разберется.
Глава 52
«Ты заплатишь мне железом!»
– Одни убытки от тебя моему войску, Ульф Вогенсон, – проворчал Рагнар. – Заметь: это не первый хирдман, которого я теряю по твоей вине. Вот позапрошлой весной Визбура убил.
– Вообще-то, Визбур Морская Крыса не твоим хирдманом был, а Уббы, – вмешался дотошный Бьёрн. – Хороший был хольмганг. Есть, что вспомнить.
– Уббы или мой, а с нами в поход Визбур не пошел, потому что Ульф отрубил ему руки. И добро бы по важному поводу, а то из-за какого-то сконского бонда и его порченой девки! – Рагнар хотел сплюнуть, но плевать в доме рядом с богами – дурная примета, и он удержался. – Что ты сам, что жены твои… Одна славного ярла мечом проткнула, другая – хирдмана моего. С такими женами и хирдманов не надо. Женись еще раз двадцать – и готов хирд!
Рагнарсоны засмеялись. Я тоже. Потому что видел: конунг не сердится. Но что-то задумал. А если Рагнар Лотброк что-то задумал – готовься к проблемам.
Дочь конунга, Рангхильд кажется (я их путал), наполнила наши кубки и присела в сторонке. Слушала, однако, внимательно. Ей можно. А вот то, что нам прислуживает именно она, а не кто-то из челяди, кое о чем говорит. Например, о том, что Рагнар собирается сказать что-то важное. Не для случайных ушей.
– По правде сказать, этот новенький, Асгисль, был не чета Визбуру. – Рагнар отпил из кубка. Мы сделали то же. Посудины у нас у всех были знатные. Даже моя, которая поскромней, из натурального золота. Судя по чеканке – из франкской добычи. Церковная чаша для Таинств. – Дурной, да. Но всё же он мой хирдман. Твоя жена его убила, так что с тебя, Ульф Хвити, верегельд за его жизнь.
– Отец, его убил собственный брат, а не жена Ульфа.
На этот раз за меня вступился Ивар.
– Ты – конунг, – поспешно, опережая недовольство Рагнара, – произнес я. – Раз ты сказал, что его убила моя жена, значит так и есть!
– Вот такие слова мне нравятся! – одобрительно произнес Рагнар. – Верегельд, Белый Волк! Ты мне должен и понимаешь это!
– Понимаю.
Верегельд – фигня. На штрафы денег у меня точно хватит. И вряд ли Рагнар потребует много. Убитый тоже накосячил по полной.
– И долг этот ты мне вернешь! – заверил меня Рагнар Лотброк. – Но заплатишь мне не серебром. Ты, Ульф Хвити, заплатишь мне верегельд железом. Пойдешь со мной в Нортумбрию!
Ивар сжал губы. Он недоволен. Я вроде как его человек, и если отец хочет взять меня в вик, то сначала должен поговорить с ним.
Но Рагнар есть Рагнар. Он решил, все построились и зашагали в указанном направлении.
– Пойти с тобой в поход – великая честь, Рагнар-конунг! – дипломатично произнес я. – Но дело в том, что у меня есть земли в Гардарике, которые…
– Я знаю, что ты теперь ярл, Ульф Вогенсон, – перебил конунг. – Но у тебя земли и здесь, и покуда так, я твой конунг! И я говорю: ты пойдешь со мной в Нортумбрию!
Вот это подстава!
Я молчу. Спорить нельзя. Но соглашаться ой как не хочется.
– Ты мне нужен, Ульф Хвити, Белый Волк, – повторяет Рагнар. – Ты знаешь эти земли, и твоя удача мне тоже пригодится. А что до твоего ярлства, то не беспокойся. Когда Нортумбрия станет моей, ты получишь достаточно, чтобы не горевать о каком-то островке среди диких лесов, на который вдобавок претендуешь не только ты, но и мой родич – конунг свеев.
Вот как! А он, однако, в курсе моих завоеваний. И моих проблем, с ними связанных.
– Ну а если этот островок тебе так дорог, то я позабочусь, чтобы он остался твоим, – пообещал Рагнар. – Этого довольно?
– Да.
Шикарное предложение. И можно не сомневаться: Рагнар за свои слова ответит. И он, пожалуй, едиственный человек здесь, на Севере, с кем не захочет связываться даже конунг свеев. И моя крепость на будущем Замковом острове действительно станет моей. И земли в Англии, если я пожелаю, тоже. Рагнар суров, но щедр. К своим. Когда-то я здорово помог ему с взятием Парижа. И получил за это золотую цепь с конунговой шеи. Тяжеленькую такую цепь. А ведь тогда я не был его человеком. Просто выполнил просьбу старшего союзника. И если я стану воином Рагнара Лотброка, это даже покруче, чем быть человеком Ивара.
Но я почему-то не писаюсь кипятком от счастья. Ну вот не хочется мне идти в этот поход. И не потому, что у меня были другие планы на будущее лето. Как-то мне… неуютно. Логика говорит: идти в вик с Рагнаром – это не только прибыльно, но и безопасно. Во всяком случае, куда безопаснее, чем воевать со свейским конунгом.
Но почему у меня тогда такое нехорошее предчувствие?
– Пей, – скомандовал Рагнар Лотброк, самый страшный из данов. – Это хорошее пиво. Не хуже того, что варит твоя дерзкая жена. Тебе повезло с ней. Такие рожают отличных сыновей. Вот хоть на моих глянуть… Если бы не они, разве я стал бы терпеть выходки их матери?
