И только третья ночь показала, что костёр не жгут. Вылезать? И тут же вновь внутренний голос, похожий на голос Курбата, вновь сказал ему: «Не торопись! Это может быть простая уловка!» И снова лёжка на дне. Вот когда в следующую ночь он не увидел костра, то решил выходить. Но сделать это надо было очень осторожно. Так в долгие вечера бесед предупреждал об этом Алим.
Андрей начал осторожно, чтобы не шелохнулся тростник, продвигаться к берегу. И вот его голова на суше. Он слушает землю: не слышно ли случайно лошадиного топота, слушает ветер — не доносит ли он обрывки чьих-то голосов, нюхает воздух — не пахнет ли гарью или ещё чем-то вроде пищи. Нет! Ничего не обнаружено. Змеёй ползёт дальше. И вновь замирает и слушает. Вот так, шаг за шагом, проверяет он местность. К утру стало ясно: врага нет. Можно поднимать ребят. Отодрав пиявки и другую нечисть, присосавшуюся к телу, ползком добирались они до условного кургана. Пока он был пуст. Похоже, степь спокойна. Но они опять залети, чтобы враг даже случайно не мог увидеть их. Потихоньку собирались казаки. И вот отряд в сборе, за исключением тех, кто навеки остался лежать в степи.
Андрей повёл их освобождать свои табуны. Прокладывая путь в высокой траве, они на третий день к вечеру нюхом почувствовали, что стан где-то рядом. Отряд залёг. Андрей и молодой казак пошли искать этот стан. И нашли.
Татары заняли широкую балку, поставив там шатры. Ветер доносил не только раздражающий запах жареного мяса, но и лай собак, блеяние овец. Напугали собаки.
— Ночью трудно будет подобраться к стойбищу, — прошептал Андрей.
Казачок понял его и предложил:
— Надо споймать еленя, сломать ему ногу, чтобы не убег, и пустить туды.
Мысль парня понравилась Андрею. Вернувшись к своим, он разбил казачков на группы, назначил старших и каждому объяснил его задание. Условный сигнал — лисий лай.
Поймать еленя оказалось не очень трудной задачей. Крепко-накрепко связав морду животному, чтобы не мог подать раньше времени голос, казачки поползли по своим местам. Когда они заняли их, на стойбище неожиданно появился отряд воинов. Вероятно, они вернулись с очередного набега. Опять надо терпеливо ждать подходящего момента.
Но начало лета — самое подходящее время ловить тарпанов или угонять казацкие табуны. Казаки, как правило, тоже уходили в набеги. Это был круп казаки грабили татар, татары — казаков. В одну из ночей прискакал к татарам какой-то всадник. Всё стойбище осветилось, точно пришёл праздник огня. Под утро большой отряд всадников умчался на этот раз куда-то на юг.
— Следующая ночь наша! — радостно потирая руки, сказал Андрей, отправляя гонцов к другим группам.
Когда стемнело, Андрей с казачком поползли вновь к стойбищу, таща за собой еленя. Не доходя до стойбища, Андрей, взгромоздив парня на плечи, осторожно поднял его, чтобы тот получше рассмотрел, где находятся сторожевики. Казачок насчитал всего четыре человека. Они прохаживались у крайних шатров.
Ближе к стойбищу можно было рассмотреть всё, что там творилось. Один из сторожевиков отошёл, чтобы справить нужду. Он как сел, так больше не встал. Нож, брошенный Андреем, попал точно в сердце. И других ждала подобная участь.
— Ползи дальше в стойбище и выпусти еленя, — приказал Андрей казачку.
Вскоре собачий лай огласил стоянку. Повыскакивали оставшиеся татары с саблями в руках. Но когда узнали причину такого бешеного лая, спокойно разошлись по шатрам.
Вдруг раздался лисий лай. Казаки осторожно вползали в шатры и без разбору вырезали спящих татар. Как говорится: кровь за кровь. А потом, оседлав татарских коней, которые были на привязи у шатров, казаки начали поджигать жилище и громко шуметь. Можно было подумать, что навалилось на татар несколько сот казаков.
Оставив пылающее стойбище, казачий отряд в придачу к своему табуну погнал ещё и татарский. На первом попавшемся озерке они сделали привал, чтобы напоить лошадей. И радостные от своего успеха казачата собрались вместе. О боже! Они не узнали друг друга. Лица и руки были чёрными от запёкшейся крови. В крови и одежда. Скорее её смыть, отстирать одежду. Вода в озере вмиг окрасилась в красный цвет. А казачата довольны.
— Эй, хватит! — орёт Андрей. — Давай лучше махан варить.
Не выдержала натура Андрея, не привык ещё к такой кровушке. Горько, но привыкать надо.
ГЛАВА 12
Мирно течёт жизнь на коше. Казаки заняты своими делами. Только вот неспокойно на душе атамана. Не выходит из головы тот злопамятный день, когда казаки едва не бросились рубить друг друга. Благо, тот смельчак... Но надо, чтоб впредь не повторилось подобное. И Еремей решает собрать круг.
Сбор проходил на открытом воздухе. Атаман сидел в окружении именитого казачества. Казаки догадывались, что совет будет решать тяжёлый вопрос. Так оно и получилось. Когда собрались почти все, поднялся атаман. Кашлянул в кулак, поправил пояс, поглядел на Курбага. Тот кивнул: «Говори».
— Друзеки мои верные, — начал он глуховатым голосом, — послушайте меня, бывалого казака. Побыт заставил собрать вас. Анчибел стал вселяться в нас при виде шалавы. На днях у нас чуть не случился вой на вой. Хорошо хистый казак намётом умыкнул ту красу. Надо, я думаю, ретовать своё обличье. Хватит нам напутлять! Пока, братовы, у меня всё.
Вскочил Гудым. Поправил усы, поддёрнул чресел:
— Атаман! Я понял, ты хошь шалав боле к нам не пущать?
Атаман кивнул. Молодые загудели:
— Сами нацацкались, а нам нельзя!
Вскочил атаман. Шрамы на его покрасневшем лице побелели. Вид его был страшен.
— Кто его цацкался? — его рука легла на эфес сабли.
Он сделал шаг в сторону молодых. Те в испуге попятились. Таким атамана ещё не видывали. Вскочил и Курбат, преградив дорогу атаману.
— Сядь, — тихо сказал он, положив руку ему на плечо.
Атаман немного отошёл и сел на место. Курбат повернулся к нему:
— Твои шрамы сами говорят, как ты цацкался. Иль ты не хошь их узреть? — теперь он посмотрел на молодого есаула.
Тот покраснел и опустил голову. Покосились на него и соседи.
— Почему на Сечи етого нету? — Курбат обвёл присутствующих взглядом.
Все молчали, потупя очи. А старый казак продолжал:
— Почему там казак не схватится за саблю против казака?
Какое-то время длилось молчание. Поднялся Зое им.
— Да потому, — говорит он, — что там нет уз святей товарищества! Вдумайтесь!
Эти слова взорвали присутствующих.
— Волим и мы! — в один голос ревели они.
— Конец позорной вольности! — это уже говорил невольно собравшийся круг.
На этом и порешили: казак — это христианин и холостяк.
— Ну, вот и порешили! — довольный Еремей ударил себя по ляжкам. — Давайте готовиться к походу! — провозгласи он.
