— Любимый, почему нам не побороться за нашу любовь. К тому же, — она опустила голову, — у нас... будет дитя.
Последние слова она сказала тихо. Но они в моих ушах прозвучали громче самого раскатистого грома.
— Дитя?
— Да.
— Бежим! — почти крикнул я.
Она зарыдала и упала ко мне на грудь. В этот момент в моей душе кипели такие страсти, что я был готов на всё. Даже убить этого ненавистного князя. И я ей сказал об этом. Она покачала головой:
— У него такая охрана. Я согласна... бежим!
— Тогда завтра, как стемнеет, я буду ждать тебя здесь с двумя лошадьми.
На этом мы расстались. Откуда я мог знать, что увижу её только через несколько лет.
Следующий день я был как в лихорадке. Я понимал, что нам надо будет на что-то жить. И я решился... Выбрав удобный момент, открыл ларец отца, выгреб часть денег. У матери взял дорогие украшения. Всё это позволило бы мне купить землю, поставить свой двор.
Стемнело. Осторожно вывел со двора заранее осёдланных коней и устремился к дубу. Но она всё не шла. Я не находил себе места, понимая, что что-то случилось. Но что? Сколько ни мучился, ответа не находил. Пришлось возвращаться домой. Но все помыслы мои были направлены на то, чтобы выкрасть её из родительского дома. И бежать. И я стал обдумывать, как это лучше сделать.
За ужином я наблюдал за родителями с мыслью, что, может быть, не увижу их никогда. Мне жаль было расставаться с ними. Особенно с матерью, нежной, ласковой, всё понимающей. Да и отец сколько сил отдал, чтобы сделать из меня настоящего воина, умеющего постоять за себя. Он научил и на медведя ходить с рогатиной. И вот я смотрю на его суровое лицо. Вдруг он поднялся, поглядел на мать, потом на меня. Мать отвернулась. Отец подошёл ко мне, положил руку на моё плечо и сказал:
— Мужайся, сын мой. Вчера князь силой увёз твою невесту.
У меня в глазах закачались стены, заплясал пол. Я еле добрался до одра.
Пришла мать. Она села рядом и положила ладонь на мой лоб. Больше я ничего не помнил.
Незаметно подкралась ночь. Атаман, видимо, неплохо знал местность, потому что, свернув с дороги, привёл Андрея к небольшой речушке на елане. Набрав будылья, развели багатицу.
— Доставай, есаул, чувал, посмотрим, чем порадует нас княжья поклада, — сказал атаман.
Князь не поскупился. И копчёная стерлядка, сало, мясо, дичь. Да и питьё отменное. Не забыты были и чарки. Атаман наполнил сосуды, а кувшин крепко заткнул затычкой и отставил его в сторону.
— По одной — можно, за победу. Остальное — дома.
Закусив, атаман сорвал две соломинки, одну сделал покороче и, сжав в руке, поднёс к Андрею.
— Длинная спит, — сказал он.
Андрею досталась короткая. Атаман взял из чувала теплушку, ночи были холодные, надел её.
— Когда луна встанет, — он показал на одинокую берёзу на поляне, — над ней, буди! — и завалился спать, положив рядом сагайдак.
Приученные многими походами, казаки умели сразу засыпать, а когда надо, проснуться.
На другой день, с рассветом, они были уже на конях. Отдохнувшие за ночь лошади легко несли всадников. К обеду еле заметная дорога привела на край болота. Они долго ехали по его кромке, прежде чем атаман свернул на него.
Через какое-то время Андрей почувствовал, что света на дороге стало больше, а лес поредел. «Наверное, должны встретить и какое-то жильё», — подумал Андрей. И не ошибся. Вскоре путь преградил высокий заплот. Проехав вдоль него, они увидели открытые ворота. От них шёл широкий деревенский прогон, обросший пожухлой травой. По обе стороны, за плетнями, виднелось жильё. Дома, рубленные в лапу, говорили о том, что здесь жили крепкие хозяева. Появление чужаков было встречено собачьей стаей, которая грозно лаяла на незваных гостей. На их лай выскакивали мужики. Узнав атамана, радостно его приветствовали. Тем же отвечал им и он.
Путь их лежал через всю деревню. На другом её конце они остановились у заплота. Атаман спрыгнул с коня и постучал висевшей у ворот колотушкой.
— Ей, кто там? — послышался сильный, басистый мужской голос.
— Свои, Макар, свои! — воскликнул атаман радостно-возбуждённым голосом.
— Ты, что ль, Сямён?
— Я, я!
Изнутри загремел засов. Андрей с большим интересом смотрел на ворота, за которыми скрывалась тайна атамана. Какая? Зачем он, рискуя жизнью, тайно от других, притащил его сюда?
ГЛАВА 26
Весть о том, что московский князь Иван Данилович стал великим князем, словно на крыльях, долетела и до Пскова. Она, как удар молнии, поразила Александра, князя тверского, который нашёл в этом городе любовь и уважение горожан. К обеду он вышел сам не свой. Анастасия, дохаживавшая последние дни, заметила резкое изменение в муже. Её нежный взгляд заставил князя раскрыться. Узнав о случившемся, княгиня задумалась, а логом сказала ему:
— А хочешь, я поеду к Ивану, напомню его приезд к нам...
От её слов князь аж позеленел:
— Только не это! Я лучше сам поеду к хану, но не позволю тебе унижаться перед ним!
— Ну уж нет! — возразила она. — Ехать тебе к хану после того, что случилось, ехать на верную гибель. Я тебя не отпущу!
— Что же мне делать? — в растерянности спросил он.
— У тебя, ты мне сказывал, хорошие отношения с великим литовским князем.
— Его нет на месте. Он где-то на юге.
Александр оказался прав. Гедимин с войсками шёл на Киев. Киевский князь Станислав, узнав об этом, испугавшись, решил бежать в Брянск, к своей родне. Но киевляне, узнав о задумке князя, собравшись миром у крыльца его дома, сказали ему:
— Если ты, князь, задумаешь бросить нас, мы не выпустим тебя из города и будем судить как труса. Ты лучше позови на помощь русских князей. В народе сказывают московский князь весьма силён стал. С ханом в мире живёт. Проси его, он поможет.
— Больно далёк он, — ответил князь народу, — не успеет прийти!
Не ведал народ, что хитрит князь, поверил.
— Тогда других зови! — не сдаются они.
Послал он своих людей к Олегу Переяславскому, дальним своим родственникам князьям брянским. Там, в Брянске, оказался волынский князь Лев, спасавшийся у них от Гедимина. И он присоединился к ним.
Объединённые силы двинулись навстречу великому литовскому князю. Над рекой Ирпень произошла знаменитая битва. Брянцы и волынцы дрогнули и стали отступать. Олеги Лев погибли. К отступавшим брянцам присоединился и Станислав. Киевляне же, руководимые воеводой, стояли крепко. Своей отвагой они напугали Гедимина, и он позволил им без паники отступить к городу.
Гедимин, получив подкрепление, осадил Киев. Но город держался уверенно. После двухмесячной осады, когда Гедимин хотел было отойти от города, горожане, которые не видели ничьей помощи, да к тому же был сильно ранен их воевода, вдруг решили поддаться литовскому князю. Золотые ворога открылись, и Гедимин с триумфом, хотя с трудом верил в случившееся, въехал в город.
