Андрей отрицательно покачал головой и произнёс:
— Пить.
— Вон там ключ, — показал он на угол двора.
Подойдя к нему, Андрей увидел в земле вырытую ямку. В неё была вставлена трубка, из которой тонкой струйкой бежала вода. Подставив ладони, Андрей терпеливо ждал, пока она наберётся. Вода была холодной. Парень давно не испытывал такой благодати. Напившись от души, он улёгся рядом с погонщиком.
— Меня зовут Мамед, — зашептал сосед на ухо, — а тебя?
Андрей растерялся. Ни одного заграничного имени он не знал. И тут на ум пришло имя купца, у которого он спас дочь. Слышал, как его называли стражники.
— Дурсун, — ответил он.
— Хорошее имя, — сказал Мамед, — богатым будешь.
На другой день, с утра, Мамед куда-то отлучился. Вернулся он с двумя мисами в руках, наполненных пахучим принчем с небольшими кусками мяса. Еда была вкусной, хотя красный турецкий перец обжигал рот.
Мамед после еды спросил у Андрея, знает ли он этот город. Получив отрицательный ответ, вызвался его провожать.
— Всё равно, — сказал он, — пока мой хозяин не продаст товар, не купит другой, чтобы продать дома, мы не поедем. А это дней пять, не меньше. Так что я могу с тобой походить.
Андрей улыбнулся и предложил:
— Пошли лошадей смотреть.
— Пойдём!
Подходя к рынку, Андрей, смущаясь, спросил:
— А тысяча акче — это много или мало?
Но Мамед не успел ответить, как воздух огласил чей-то душераздирающий крик:
— Спасите! Грабют!
Кто-то кричал на чистом русском языке. Неведомая сила бросила Андрея на крик. Мамед еле поспевал за ним. Когда они подбежали, то увидели, как два стражника куда-то утащили мужика.
— Товар, мой товар! — плачущий голос так и резал Андрея.
— Не трогайте его! — требовательно произнёс казак.
Стражники от такой наглости опешили.
— Ты кто такой? — нашёлся один из них.
— За что вы его волокёте?
— Не платит тамгу.
— Сколько он должен?
Стражник назвал какую-то цифру. Андрей не понял и посмотрел на Мамеда.
— Тридцать акче, — пояснил он.
Андрею пришлось доставать гаман. Посмотрев на мешочек, наполненный деньгами, стражи как-то подобрели и уже заискивающе посматривали на этого богатея. Парень протянул руку с деньгами Мамеду, тот выбрал монету и подал им. Стражники не только отпустили виновника, но и низко поклонились Андрею.
— Ты кто будешь? — спросил Андрей по-русски.
У того глаза полезли на лоб.
— Русский? Ты тоже русский?
— Да, да. Так кто ты?
— Купец, из Рязани. Бурок. Только не Микита, а Яков.
— Ничё тя занесло! — воскликнул Андрей.
— О! тута товару... море! Дёшев!
— За морем телушка — полушка, да рубль перевод! — сказал Андрей, усмехаясь.
— Всё окупится, всё!
— Деньга-то есть?
Купец засмущался, оглянулся по сторонам:
— Есть!
— Так чё ты не отдал?
— Хе, — улыбнулся купец, — покажь, чё есть, не отстануть. Я их натуру знаю.
— Чем торгуешь-то?
— Да мёд продал, воск, меха остались.
— Меха? — удивился Андрей, — да тута жара.
— А беруть, беруть, — проговорил купец, — и хорошо, ой хорошо платют. Так чё я денька через два поплыву назад.
Андрею вдруг представилось, как его ладью окружают чайки.
— Ты вот чё, — нагнулся к его уху Андрей, — еслиф тя встретят казаки...
— Казаки?! — в ужасе воскликнул купец, — не дай бог! Я их знаю! Братец сказывал. Так чё я хочу сказать те. Встретят, кажи им, мол, Андрей, атаман, не велел тебя трогать. Понял?
Купец испуганно кивнул.
— Ладно, земляк, я пошёл. Дай бог тебе добраться до родной землицы. Встанешь на неё ногой, упади на колени, поцелуй за меня, — попросил Андрей.
— Ладно, ладно! — торопливо оглядывая свой товар, закивал он.
Когда они отошли, Мамед спросил:
— На каком языке ты с ним говорил?
— На своём, — односложно ответил Андрей.
Больше Мамед к нему с этим вопросом не приставал. Они шли по узким улицам, и Андрей дивился, что все дома были каменные. Улицы и те выложены камнем.
Низенькая оградка, за ней двухэтажный домик. Во дворе несколько деревьев. Стены дома увиты чем-то наподобие хмеля. Висят какие-то ягоды.
— Вот, — тронул его за плечо Мамед, показав рукой на приземистое каменное здание с плоской крышей и без окон, прошептал: — темница! Пошли скорее отсюда.
Андрей запомнил место.
— Тут рабы, которых привозят на продажу? — спросил Андрей.
— Не, — ответил Мамед, — они в другом месте.
— После покажешь.
— Слышь, Дурсун, — обратился к нему Мамед. — Ты спросил про коня, стоит он, мол, тысячу акче, много это или нет? Много! Пошли, я сторгую тебе и за триста. Вижу, ты не торговец. Тебя, наверное, держат колеса у повозок ставить, — сказал и сам рассмеялся своей шутке.
Рассмеялся и Андрей.
— Пошли, — сказал он.
И они направились в сторону конского базара.
— Вот — подвёл он Мамеда к понравившейся лошади.
Тот оценил её цепким взглядом. Хозяин забеспокоился. Он понял, что пришёл знаток. Мамед не стал, как это делают многие, заглядывать животному в рот. А начал ощупывать колени.
— Слабы, конь долгой скачки не выдержит, — определил он.
— Ты что говоришь, — подскочил хозяин, — да он...
— Не мешай, — деловито заметил Мамед, щупая уже рёбра, — жестковатые, — бросил он, — могут быстро сломаться.
— Да что ты... — замахнулся владелец.
Но Мамед был не из пугливых и попёр на него:
— Ты что привёл больную лошадь, да ещё не даёшь её осмотреть. Люди! Глядите, какой пройдоха.
— Чё орёшь? — заволновался хозяин, поглядывая по сторонам. — Хочешь купить?
— Да. Сколько просишь?
Хозяин покосился на Андрея. Вспомнил, сколько запросил у него, и цену сбавил.
— Семьсот! — сказал он.
— Нет! Триста, — стал ощупывать хребет.
— Ладно! Пятьсот!
— Нет, триста! У него позвонки расходятся.
Продавец даже не знал, что делать. По его лицу было видно, что он сильно растерялся. А покупатель уже осматривал конские зубы.
