Галеры, подгоняемые благоприятным ветром, двигались к северу. По словам переводчика самые старые судовщики удивлялись смелости маневров и верности глазомера галльского кормчего. После довольно продолжительного плавания флоту, приблизившемуся к южной части бухты Морбигана, предстояло пройти самую опасную часть моря около всего берега Бретани, изобилующую множеством островков, подводных камней и мелей, и в особенности опасную своими непреодолимо быстрыми подводными течениями.
Островок, расположенный посредине входа в бухту, разделяет этот вход на два очень узких пролива. Ничто на поверхности моря не указывает на какое-либо различие между этими двумя проходами. Однако в одном вовсе не было подводных камней, а другой был так опасен, что после ста весельных ударов суда, входя в канал одно за другим и следуя за преторианской галерой, которой управлял Альбиник, понемногу должны были быть увлечены силой подводного течения к видневшейся вдали подводной скале, о которую море, всюду в других местах спокойное, разбивалось с грозным ревом. Начальник каждой отдельной галеры не мог заметить опасность иначе как по очереди; каждый из них мог догадаться о ней лишь по быстрому ходу идущей впереди галеры, но тогда было уже поздно — сила течения унесла бы ее, бросила бы судно на судно. Кружась в бездне, сцепляясь, сталкиваясь друг с другом, они должны были бы погибнуть в глубине вод со всем своим экипажем или разбиться о подводную скалу. Еще сто весельных ударов, и флот был бы уничтожен в этом гибельном проходе…
Море было так спокойно, так прекрасно, что никто среди римлян не догадывался об опасности. Гребцы сопровождали ритмические удары весел пением. Среди воинов одни чистили свое оружие, другие спали, растянувшись на палубе, иные играли в кости.
В этот момент из бухты Морбигана через безопасный канал вышло одно из тех легких судов, на которых плавают ирландские моряки. Альбиник по своим торговым делам совершал частые путешествия к берегам Ирландии, населенной обитателями галльского происхождения, говорящими почти на том же языке, что и галлы. Однако их язык трудно понять человеку, не бывавшему так часто, как Альбиник, в их стране.
Ирландец — потому ли, что боялся преследования и захвата в плен со стороны одной из приближавшихся к нему военных галер и хотел избегнуть этой опасности, или потому, что полагал, что может сообщить какие-либо полезные сведения, — двинулся прямо к преторианской галере, шедшей во главе всего флота. Альбиник задрожал… Переводчик мог расспросить этого ирландца, а тот мог предупредить об опасности, угрожающей флоту, в зависимости от того, в который из двух проходов он пойдет. Альбиник отдал приказание налечь на весла, чтобы вступить в гибельный канал раньше, чем ирландец успеет подплыть к галерам. Но переводчик, обменявшись несколькими словами с начальником флота, приказал подождать приближавшееся судно, чтобы получить от него известия о галльском флоте. Альбиник, не осмелившись противиться этому приказанию из боязни возбудить подозрения, повиновался, и маленькое ирландское судно вскоре подошло к преторианской галере на расстояние голоса.
Переводчик спросил ирландца на галльском языке:
— Откуда вы едете? Куда направляетесь? Встречали ли в море корабли?
На эти вопросы ирландец сделал знак, что он не понимает, и ответил на своем полугалльском языке:
— Я иду к флоту, чтобы сообщить ему новости.
— На каком языке говорит этот человек? — обратился переводчик к Альбинику. — Я не понимаю его, хотя его язык не вполне чужд для меня.
— Он говорит частью по-ирландски, частью по-галльски, — ответил Альбиник. — Я часто бывал по торговым делам на берегах этой страны, я понимаю этот язык. Этот человек говорит, что направился к флоту, чтобы сообщить ему важные известия.
— Спроси у него, какие это известия.
— Какие известия можешь ты сообщить? — спросил Альбиник ирландца.
— Галльские суда, — ответил тот, — прибывшие из разных портов Бретани, соединились вчера вечером в той бухте, которую я только что покинул. Они очень многочисленны, хорошо оснащены, хорошо вооружены и готовы к сражению. Они бросили якорь в глубине бухты, близ порта Ванна. Вы сможете их заметить, только обогнув мыс..
— Ирландец принес нам благоприятные известия, — сказал Альбиник переводчику. — Галльский флот разбросан в разных местах. Одна часть его судов находится на реке Орейе, другие еще дальше, близ Одьернской и Уэссанской бухт. В глубине этой бухты, для защиты Ванна с моря, стоит всего каких-нибудь пять или шесть плохих торговых судов, наскоро вооруженных.
— Клянусь Юпитером, — воскликнул радостно переводчик, — боги, как всегда, благосклонны к Цезарю!
Претор и другие военачальники, которым переводчик повторил ложное известие, сообщенное кормчим, казалось, также очень обрадовались этой разбросанности галльского флота. Ванн был, таким образом, со стороны моря оставлен на произвол римлян почти без защиты.
Тогда Альбиник сказал переводчику, указывая на воина с топором:
— Цезарь мне не доверял. Благословенны боги, дающие мне случай доказать несправедливость его подозрений! Видите ли вы тот островок на расстоянии ста весельных ударов отсюда?
— Вижу.
— Чтобы попасть в бухту, существуют два прохода: один направо, а другой налево от этого островка. Судьба римского флота была в моих руках, я мог направить вас в один из этих проходов, который с виду ничем не отличается от другого, и ваши галеры были бы увлечены подводным течением на подводную скалу. Ни одна бы не спаслась!
— Что ты говоришь! — воскликнул переводчик, между тем как Мерое с печалью и удивлением глядела на своего супруга, подумав, что он отказывается от мести.
— Я говорю правду, — ответил Альбиник переводчику, — и сейчас докажу вам это. Этому ирландцу так же, как и мне, известны опасные места при входе в бухту, которую он только что покинул. Я попрошу его плыть перед нами в качестве лоцмана и наперед могу сказать, по какой дороге он поплывет. Прежде всего он выберет канал, лежащий направо от островка, потом направится вперед, почти коснувшись той части суши, которая видна там, дальше, затем он отклонится сильно вправо, пока не будет на высоте тех черных скал, возвышающихся вдали. Пройдя этот канал, избегнув подводных камней, мы будем в бухте и вне всякой опасности. Если ирландец точь-в-точь проделает этот маневр, будете ли вы еще не доверять мне?
— Нет, клянусь Юпитером! — ответил переводчик. — Надо быть безумцем, чтобы сохранить хоть малейшее подозрение.
— Судите же меня! — возразил Альбиник и сказал несколько слов ирландцу, который согласился вести суда.
Он принял именно то направление, какое предсказывал Альбиник. После этого последний, дав римлянам залог своей искренности, развернул флот в три шеренги и некоторое время вел его между островками, которыми усеяна бухта. Затем дал гребцам приказ поднять весла и оставаться на месте. С этого места нельзя было заметить галльский флот, стоявший на якоре в самой глубине бухты на расстоянии двух лье и скрытый от глаз очень высоким мысом.
