Карл был в Риме, когда узнал о смерти Папы. Вряд ли он сильно горевал по этому поводу.
Глава XI. ВЗЛЕТ КАРЛА АНЖУЙСКОГО
Неуклонное стремление покойного Папы установить мир в Европе и устроить крестовый поход против язычников смешало королю Карлу все планы завоеваний. Карл был согласен на мир в Европе только на своих условиях, он также, хотя и был рад принять Иерусалимское королевство, не хотел отправляться в рискованный крестовый поход. Григорий X запретил ему нападать на Константинополь, и теперь византийцы перешли в наступление на его владения и его союзников в Греции. Самонадеянность толкнула Карла на войну с Генуей, и теперь ему пришлось защищать свои позиции в Северной Италии, а Григорий пригласил Рудольфа, Римского короля, навести порядок в провинции и, таким образом, лишил Карла своей поддержки. Карл твердо решил не допустить избрания еще одного неудобного для него Папы.
Когда Григорий умер в Ареццо, Карл находился в Риме. Следуя процедуре, установленной на Лионском Соборе, кардиналы собрались в Ареццо, дав отсутствующим членам Священной коллегии десять дней на то, чтобы те могли к ним присоединиться. Они, конечно, помнили, что Карл находился рядом. Их дебаты заняли меньше двадцати четырех часов. 21 января 1276 г. они избрали человека, пользовавшегося благосклонностью Карла, Петра де Тарантеза, доминиканца, родом из Савойи. Прежде он был архиепископом Лиона, а на момент избрания находился в должности кардинала-епископа Остии. Он принял имя Иннокентия V и сразу же отправился в Рим, где был возведен на папский престол 22 февраля. Карл сопровождал его в Рим из Витербо и присутствовал на церемонии; следующие пять месяцев Папа и король оставались в Риме и постоянно виделись.213
У Карла имелись основания быть довольным новым Папой. Иннокентий сразу же утвердил его в должности римского сенатора и имперского наместника в Тоскане. Пока Григорий был жив, король Рудольф не протестовал против наместничества Карла, но он считал, что новый Папа не имеет права распоряжаться имперскими должностями теперь, когда есть законно избранный император. В знак протеста Рудольф послал чиновников добиться присяги на верность от жителей Романьи, несмотря на то что дал покойному Папе обещание рассматривать Романью как часть папской вотчины. Ответ Иннокентия был резким. Рудольфу было запрещено появляться в Италии до тех пор, пока присяга, которой он добился, не будет отменена. Рудольф, который стремился в Рим, чтобы быть коронованным императорским венцом, понял, что ему необходимо прийти к соглашению с Карлом и с Папой. Он послал для переговоров с ними обоими епископа Базеля.214
Иннокентий добился мира между Карлом и генуэзцами. Для Карла это было бесславное мирное соглашение — гибеллины остались у власти в Генуе. Карл вынужден был вернуть им привилегии, которыми пользовался этот город в его владениях, и отказался от своих собственных весьма скромных завоеваний. Взамен генуэзцы признавали его сюзеренитет над Вентимильей. Но король был волен пытаться — тщетно — спасти свои владения в Пьемонте и укрепить свою власть в Тоскане, единственном месте, где его войска недавно одержали победу над пизанцами. Мир был заключен 22 июня 1276 г. Четыре дня спустя Папа Иннокентий умер в Риме.215
Карла вполне устраивало, что следующие выборы Папы должны были пройти в Риме. Как и полагалось, кардиналы собрались через десять дней в Латеранском дворце, где умер Иннокентий. Карл, как сенатор, смог окружить дворец стражей, которая позволяла кардиналам из его партии свободно общаться с внешним миром и получать посылки с продовольствием, в то время как враждебная партия содержалась взаперти и была подвержена все возрастающим строгостям, предусмотренным решением Лионского Собора. Эта политика возымела успех. Чуть больше чем через неделю, 11 июля, кардиналы избрали одного из самых преданных друзей Карла, генуэзского кардинала Оттобоне деи Фиески, который был пылким гвельфом и племянником Иннокентия IV. Он собирался принять имя Адриана V. Но он был всего лишь кардиналом-диаконом. Не успев принять более высокий сан в качестве подготовки к возведению на папский престол, он серьезно заболел и умер в Витербо 18 августа.216
Карл сопровождал избранника в Витербо и жил неподалеку, в замке Ветралла. Но у него не было возможности оказать такое давление на конклав, собравшийся для избрания нового Папы, как в прошлый раз в Риме. Старейший кардинал, Джованни Гаэтано Орси-ни, стоявший во главе антифранцузской партии, господствовал на собрании, но тактично предложил единственного кардинала, который не был ни итальянцем, ни французом, португальца Джованни Пьетро Юлиани. К его предложению прислушались. Кардинал Юлиани был избран в начале сентября и возведен на папский престол 20 сентября в Витербо под именем Иоанна XXI. Король Карл прибыл на церемонию в Витербо и принес ему присягу за Сицилийское королевство.217
Папа Иоанн был лично расположен к Карлу и позволил ему сохранить за собой сенаторство в Риме и наместничество в Тоскане. Он любезно отлучил от церкви врагов Карла, гибеллинов, в Пьемонте, но в то же время отправил туда послов, чтобы договориться о перемирии для сицилийского короля. Иоанн запретил королю Рудольфу появляться в Италии до тех пор, пока чиновники Римского короля не прекратят принуждать города Романьи признать его своим сюзереном. Он лично одобрил договор, подписанный 18 марта следующего года, согласно которому Мария Антиохийская продавала Карлу свои права на иерусалимский престол.218 Но больше Иоанн ничего не сделал. Карл надеялся возродить свою власть в Северной Италии. Победы его войск над пизанцами в сентябре 1275 г. и в июне 1276 г. укрепили его власть в Тоскане. За Апеннинами гвельфские города к югу от реки По, такие как Парма, публично объявили о своей преданности Церкви и королю Карлу219, а по другую сторону реки в 1277 г. был свержен своими же подданными тиран Наполеоне делла Торриани. Его семья правила Миланом тридцать шесть лет, но он сам, пытаясь снискать расположение Рудольфа, отказался от традиционной политики своей семьи, поддерживавшей дружбу с Карлом. Вместо него миланцы передали бразды правления своему архиепископу, Отто Висконти.220 Рудольф же пока не собирался вторгаться в Италию. Не только потому, что Папа запретил ему появляться в Италии, но и потому, что в июне 1276 г. он начал войну с Отакаром Чешским. Он победил, мирный договор, который должен был быть скреплен двумя свадьбами его детей с детьми Отакара, был подписан в октябре 1276 г. Согласно договору Отакар уступал герцогства Австрию, Штирию, Каринтию и Карниолу и признавал Рудольфа своим сюзереном в Чехии и Моравии. Это могло серьезно усилить влияние Рудольфа, но он был полностью поглощен установлением порядка в своих новых провинций, а вскоре стало ясно, что Отакар не собирается соблюдать договор.221
Для Карла это был благоприятный момент. Но Папа не стал ему помогать. Напротив, архиепископ Милана и другие гвельфские руководители в Северной Ломбардии признали свою вассальную зависимость от Рудольфа. Папство хотело, чтобы дверь в Италию была открыта для германского короля, а Карл не смог снова стать слишком могущественным.222
Не слишком помог Карлу Папа и с его планами относительно Константинополя. Церковную унию, столь обрадовавшую Папу Григория X, оказалось не так легко осуществить, как мнилось прелатам, участвовавшим в Лионском Соборе. Император Михаил искренне стремился выполнить свои обязательства. В отличие от большинства византийских императоров, он не слишком интересовался богословием и считал, что политические преимущества унии полностью оправдывают любые унижения, которые может претерпеть его Церковь. Лишь немногие его подданные были с ним согласны. Иосиф, патриарх Константинополя, отказался иметь дело со сторонниками унии. Синод, составленный из сторонников императора, сместил патриарха и назначил на его место выдающегося теолога Иоанна Векка, который был искренне убежден в правомерности унии. Но у Векка не было никаких последователей, кроме епископов, избравших его по приказу императора. Сын Михаила Андроник был вынужден поддержать своего отца, но, как показало время, его теологические изыскания склонили его против Римской церкви. Дворцовую оппозицию возглавила сестра императора, Евлогия, могущественная вдова и до недавнего времени ближайший советник Михаила. Одна ее дочь была болгарской царицей, другая — женой Эпирского деспота, и обе они разделяли взгляды своей матери. Монастыри, младшее духовенство и подавляющее большинство мирян по всей империи были глубоко шокированы самой идеей унии. После разграбления Константинополя католиками прошло только два поколения. Еще были живы многие мужчины и женщины, помнившие, как жестоко обошлись латинские завоеватели с Православной церковью. До них все еще доходили истории о гонениях в Латинской Греции и на Кипре. Нельзя было ожидать от них признания примата Рима. Сторонний наблюдатель мог бы справедливо усомниться в том, что политика унии, проводимая императором Михаилом, останется неизменной. 223
