Пятого сентября 1847 года он покидает Париж. В преддверии долгого путешествия запасается провизией: галеты, концентрированный кофе, сахар, фаршированный язык, бутылочка анисовой водки. На поезде добирается до Брюсселя, оттуда, тоже поездом, до Кельна. Затем дилижанс до Ганновера, оттуда снова поездом в Берлин. Еще одна ночь в вагоне, и вот уже Бреслау. Затем – Краков. На каждой остановке он убеждается, что имя его знают, и эта известность несколько даже удивляет его, она отрадна и заставляет забыть неприязнь парижских журналистов. После Радзивилова начинает ощущать всю свою значимость, директор таможенной службы генерал Поль Хайкель устраивает в честь него праздник. Поприветствовать писателя, словно он официальный гость, приходят представители местной власти.
Некоторое разочарование постигнет Бальзака, когда придется залезть в кибитку, хоть и закрытое, но весьма неудобное средство передвижения, которое доставит его в Дубно. Даже подушка, подаренная генералом, не спасет от тряски, вознаграждением за которую будет украинская ночь: «Ночь была великолепной, небо, похожее на синее покрывало, прибитое серебряными гвоздями. Полное одиночество, пустыню оживлял звук колокольчика на шее у лошади, который в конце концов стал бесконечно нравиться мне». После восьми практически бессонных дней он с наслаждением бросается на кушетку и в тот же миг засыпает. На следующий день его ждут еще тридцать часов пути. Проезжая бескрайними полями, всматривается в лица встреченных мужиков и с первого взгляда решает, что они должны быть довольны судьбой: «Повсюду вижу группы крестьян и крестьянок, которые весело идут на работу или возвращаются домой с видом беззаботным, и почти всегда с песней». Тот факт, что они являются собственностью хозяина, наравне с домашним скотом, мало волнует путешественника, взамен ведь они защищены от таких бед, как голод. Словом, они беспечны и их опекают, словно ребенка в лоне семьи. «Его [мужика] кормят, ему платят, рабство не так уж и плохо для него, так как является источником счастья, спокойствия, – заключает Бальзак. – Предложите русскому крестьянину свободу в выборе работы, уплаты налогов, он откажется». Решительно все в этой стране восхищает его, раз это страна, где живет Ева. С каждым поворотом колеса он все ближе к ней. За Бердичевом, куда Оноре прибывает тринадцатого сентября, начинается настоящая степь: «Это пустыня, царство хлебов, это прерия Купера и ее тишина». Вдруг, в сумерках, когда он почти заснул, просыпается от очередного толчка. Не мираж ли это? Перед ним земля обетованная – Верховня! «Я заметил нечто, напоминающее Лувр. Греческий храм в золотых лучах заходящего солнца».
Глава пятая
Украина. Счастье
В Верховне всего было в изобилии: земли, крестьяне, дружба. Ганским принадлежала двадцать одна тысяча гектаров земли и более тысячи крепостных мужского пола. В просторном, но обветшалом доме встречались анфилады пустынных, без мебели, комнат. Голые стены, печи топили соломой. Хотя вокруг хозяев крутилось почти триста слуг. По вечерам зажигали масляную лампу, которая едва справлялась с наступившей темнотой. Днем из окон открывался вид на бескрайние пшеничные поля. Поместье жило своей, не имевшей, казалось, ничего общего с внешним миром жизнью, а потому надо было иметь под рукой мастеров на все случаи жизни: поваров, портных, сапожников, плотников, ткачей, обивщиков мебели… Здесь царила автаркия, обитатели Верховни гордились собственной самодостаточностью.
Ева приготовила для Оноре весьма кокетливую обитель – спальня, гостиная, кабинет: «розовая штукатурка, камин, великолепные ковры». К нему был приставлен мужик, который демонстрировал свою преданность – дополнительное украшение патриархального быта. А почитание всегда привлекало Бальзака. Россия казалась ему образцом политического устройства, где у каждого свое место, которым он вполне доволен. Добросердечие хозяев, которые приняли его как члена семьи, заставляло видеть идеальной и остальную Россию. В Верховне он чувствовал себя не в гостях, а дома. Ева, Анна и Георг были сама предупредительность и теплота, это позволяло забыть и неуют, и холод, проникавший сквозь стены той осенью.
Анна целыми днями читала романы и исторические журналы, ее мать вышивала, Георг отрывался порой от своей коллекции насекомых, чтобы поболтать с женщинами и гостем, покоренным богатствами этой страны, которому казалось непростительным, что ее жители так неумело пользуются ими. Он бы, например, охотно занялся этим, тем более что у него явно есть деловая «шишка». И на сей раз не упустит удачу. Предприятие будет гораздо доходнее сардинского серебра! У братьев Мнишек, Георга и Андрея, двадцать тысяч арпанов
[26] земли, или, другими словами, шестьдесят тысяч высоченных дубов. В Европе, где требуется лес для железнодорожных шпал, их можно выгодно продать. В озарении Бальзак пишет сестре Лоре, чтобы та заинтересовала этим мужа. Сюрвиль производит подсчеты: увы! Транспортные расходы по доставке украинских дубов будут слишком велики. От проекта приходится отказаться. Лопнул еще один радужный мыльный пузырь.
Оноре пытается найти утешение в работе – начал новый роман, «Посвященный», который должен стать продолжением «Изнанки современной жизни». Это история молодого человека, лишившегося последней надежды, его спасает от самоубийства святая женщина, госпожа де ла Шантери. Она возглавляет тайное общество, объединяющее людей богатых и набожных, поставивших себе целью избавлять от несчастий тех, чьи душевные качества того заслуживают. «Посвященные», тоже спасенные в свое время, исповедуют в своей повседневной жизни принципы духовности, которые впитали в пору своего «ученичества». Словом, апология милосердия в роли двигателя социального преуспеяния. Возврат к моральным проповедям «Сельского доктора» и «Сельского священника». Сидя вечерком у огня, Бальзак читал рукопись хозяевам, те плакали от волнения. В эти мгновения ему казалось, что магией своего таланта он неотвратимо склоняет Еву к мысли о женитьбе. Торопить ее не решался из боязни решительного, окончательного отказа. Она такая хрупкая! Все время жалуется на ревматизм. Ее личный доктор советует опускать ноги во внутренности свиньи, извлеченные из только что зарезанного животного. Предписание это кажется гостю чрезвычайно странным, но оснований не верить эскулапу у него нет. Он не моргнув глазом глотает его порошки, которые должны помочь от головной боли.
Усталость не мешает писателю посетить Киев в сопровождении Ганской и ее дочери. Там его представили военному губернатору Украины генералу Бибикову. Одновременно был урегулирован вопрос с разрешением на пребывание в России. Город трехсот церквей несколько разочаровал. «Это хорошо увидеть однажды, – делится он с сестрой. – Со мною все исключительно предупредительны. Ты можешь представить себе, что один богатый мужик прочел все мои произведения, каждую неделю ставит свечку Святому Николаю за мое здоровье и пообещал денег слугам одной из сестер госпожи Ганской, чтобы его известили о моем возвращении и он мог увидеть меня?» Будучи настоящим путешественником, Оноре посетил Лавру, Софийский собор, пещеры. Повсюду выражал восхищение, чтобы понравиться Еве, выполнявшей роль гида. Впрочем, им почти не удавалось остаться наедине – их постоянно сопровождала Анна. В ее присутствии говорить о женитьбе не следовало. Ганская по обыкновению была и доброжелательна, и уклончива, на все согласна, но так далека от него.
