Между тем в глубине енисейской тайги летчиком, сбившимся с курса, случайно была обнаружена староверская деревня, живущая по своему укладу с дореволюционных времен. Это было недопустимо, тем более в условиях войны и мобилизации. Получается, жители деревни – поголовно дезертиры? А куда смотрело все эти годы партийное и советское руководство?.. Для приведения таежного народа в соответствие с действительностью туда был направлен отряд НКВД под командованием бывшего начальника одного из лагерей старшего лейтенанта НКВД Сырохватова. Он выполнил свою задачу. Деревни не стало. Один из мальчишек, Кольша, случайно уцелел. Ему удалось скрыться с беглым зэком по кличке Пловец, бывшим разведчиком Сергеем Лемешевым, и они добрались до фронта. Лемешев погиб, подорвав себя и фашистов в одном из домов осажденного Сталинграда. Кольша попал в плен. Вместе с группой детей, пройдя отбор, он, как носитель признаков арийской расы, был отправлен на воспитание в особый приют, в Новую Швабию.
Сырохватов, занимаясь поисками беглых зэка и дезертиров, наткнулся в забайкальской тайге на стойбище Ошаны и вышел на Игоря Сергеева, который уже несколько лет там жил, смирившись после выздоровления со своей участью. Молодая жена помогла ему обрести счастье в этом новом для него мире. Для Сырохватова и его людей он был преступником – то ли беглый зэк, то ли дезертир. Сергеев при задержании был убит, а его дневник с записями о Ванголе попал к Сырохватову, который почуял, что напал на след шпиона, проникшего в ряды НКВД…
Агентурные данные советской разведки неопровержимо свидетельствовали о том, что Германия ведет разработку какого-то очень опасного оружия. Это супероружие могло изменить весь ход войны, что очень беспокоило советское командование. Но где ведутся эти работы, оставалось тайной. Получив от Ольги координаты немецкой базы в Антарктиде, сопоставив множество данных развединформации, руководство советской разведки приняло решение о направлении в эту точку разведывательно-диверсионного подразделения. Естественно, выбор пал на группу «Северный ветер» под командованием Вангола. Тем более что Краскову было известно о том, что Ольга стала женой Вангола. Это, по его мнению, было очень хорошей мотивацией для успеха группы. Группе была поставлена задача – найти секретную базу немцев на ледовом континенте, понять ее назначение и, если это связано с созданием оружия, уничтожить любой ценой.
…Северный ветер поземкой заносит едва видные следы былого, навсегда хороня их в прошлом, очищая пространства для будущего, стремительно летящего вперед, неизвестного и манящего…
Сибирь, Енисейский район. Кольша
Целый день по разбитому машинами и размытому ливнями Енисейскому тракту пробивалась полуторка. В кузове, среди нескольких десятков мешков с крупой и ящиков с консервами, удобно устроился молодой парень. Он с интересом смотрел на проплывающие мимо таежные сопки, любовался на бродах чистыми ручьями в березовых хороводах. Одет просто – в застиранную до белизны солдатскую гимнастерку, галифе и начищенные до блеска хромовые сапоги. Небольшой холщовый мешок под головой и походный котелок – все его имущество. Не сильно разжился на войне парень. Зато его голубые глаза светились от счастья.
«Ясно дело – домой солдат возвращается», – думал водитель, поглядывая на пассажира на остановках-привалах.
«Видно, шибко парню досталось», – думала ехавшая в кабине с шофером пожилая женщина, заметив, что голова-то у него совсем белая от седины.
– Ты чей будешь? – спросила она его на остановке.
Парень посмотрел на нее озорно и весело, выпил ключевой водицы из большого жестяного ковша и, улыбнувшись, ответил:
– Ничейный, сам по себе.
– А куда ж едешь?
– А где приглянется, там и останусь, мне все эти места родные.
На горке, перед деревней Каргино, он постучал по кабине:
– Остановите, спасибо, дальше я пехом…
Накинув на плечо мешок, он, подождав, когда уляжется пыль от ушедшей по спуску машины, легко зашагал к деревне. Крайний справа, стоящий чуть в стороне от дороги, дом был цел и невредим. Большая ветвистая береза в обнимку с высоченной пихтой чуть шевелили ветвями под легким ветерком. Из будки, стоящей в тени их крон, с неохотой вылез здоровенный пес. Кого это несет с той стороны? Он принюхался, но путник шел против ветра, и запаха пес не учуял. Пару раз гавкнув, предупредив хозяев, он встал, склонив морду к земле, и ждал приближения чужого. Сейчас, только поближе подойдет, он устроит незнакомцу трепку. Если, конечно, цепь позволит…
Путник смело приближался, легко шагая по обочине. Пес всматривался в него, и что-то неуловимо знакомое вдруг увиделось ему в облике этого человека. Он залаял и рванулся к нему, но цепь остановила, заставив подняться на задние лапы.
– Арчи! – крикнул путник и подбежал к собаке, которая дрожала всем телом и то ли скулила, то ли плакала, прижимаясь и мордой, и телом к своему другу и хозяину, которого так долго ждала. – Арчи, дорогая моя псина! Дождался, молодец, узнал меня, кожаный нос! – смеялся от радости Кольша. – Все, все, успокойся, сейчас я тебя заберу.
Кольша стал отстегивать карабин с ошейника собаки и в это время услышал за спиной окрик.
– Эй, ты чего эн-то? А ну, отойдь от собаки! Арчи, а ты чё, совсем нюх потерял? – Молодая стройная девушка, с коромыслом в руках, явно воинственно настроенная, направлялась к ним.
– Здравствуйте, хозяйка! – поздоровался Кольша. – Я вот вернулся, собаку свою забрать хочу…
– С чего это наш Арчи твоя собака? Не тронь!
– Варвара, а ну, стой! – раздался голос старика, вышедшего из избы.
– Батя, чего он к нашему Арчи?..
– Здравствуйте, Афанасий Михеич, – поздоровался, чуть поклонившись, Кольша.
– Никак Кольша, ты, что ли? – не смог сдержать изумления хозяин дома.
– Я.
– Да, точно, вырос, совсем уже мужик, я ужо и не ждал тебя. Иди, Варвара, накрывай на стол что Бог послал, ужинать будем.
Варвара, зыркнув пронзительным взглядом на Кольшу, развернулась и быстро убежала в дом.
– От характер! Вся в мамку свою, кержачку, огонь девка… Ты проходи в горницу, проходи. Где ж тебя столько лет носило, Кольша? Уж война три года как кончилась. Садись угощайся. – Старик придвинул гостю нехитрую закуску. – Где спутник твой, как его… запамятовал? – спросил Михеич, когда Кольша выпил целую кружку парного молока.
– Лемешев его фамилия была. Наверное, погиб он в Сталинграде. Меня спас, а сам погиб. Тяжело там было, отец…
– Вижу, что нелегко. – Михеич по-отцовски взъерошил волосы на Кольшиной белой голове. – Сейчас Варька картохи пожарит, покушаем, отдохнешь, расскажешь, куда путь держишь, посиди покамест, – распорядился Михеич и вышел.
Кольша, устроившись на лавке за столом, пригрел вскочившего к нему на колени здоровенного рыжего кота и как-то незаметно задремал.
Варвара зашла в горницу, увидела заснувшего Кольшу и долго рассматривала его лицо, сильные кисти рук в шрамах и твердых, как камень, мозолях. Звякнувшая дверь отвлекла ее, и она, вдруг зардевшись румянцем, кинулась в кухню, где на печи уже вкусно шкварчала сковорода с картохой и салом.
