Если бровастый кинется на них, то Аршак упадет ему под ноги, повалит, а Николай сделает остальное. Но драки не вышло.
— Ну, я пошел, — сказал Николай, отступил к ванне, полоснул бритвой по своему горлу и осел в мгновенно покрасневшую воду.
Аршак даже не вздрогнул. Новое предательство уже не могло всколыхнуть темное озеро отчаяния, мертво стоявшее в нем. Еще немного — и он согласится на все, лишь бы его оставили в покое. Аршак молча оттолкнул бровастого от двери и вышел.
Сила
Он переставлял ноги как автомат, ни одной мысли не было в голове. Снова оказался у перехода между башнями, где могучим зелено-коричневым голубем прилепился вертолет. Равнодушно глянул на него и пошел обратно.
Ноги сами привели в комнату, уставленную банками. «Триста четыре», — негромко подсказала память. Отвинтив крышку, он вытряхнул на ладонь таблетку и проглотил ее.
Словно большой глоток ледяной воды прошел в нем сверху вниз, и тут же к голове всплыл горячий пузырь и рассыпался мелкими искрящимися пузырьками.
Минуту он стоял, прислушиваясь к новым ощущениям и неожиданным мыслям. А потом побежал.
Аршак выскочил на площадку. Боевая машина оказалась на месте. Из-под ног брызнула стайка ящериц. Камешек полетел вниз и исчез, он проводил его взглядом.
Люк оказался открытым. Аршак перекинул на второе сиденье пустой комбинезон со шлемом, уселся удобнее, подогнал под себя кресло и захлопнул люк. Проверил топливо, боекомплект — все под завязку.
Быстро прошелся по тумблерам, подвигал сектор газа и взялся за рукоятку.
Через несколько секунд лопасти подняли тучу пыли, и в ячеистых глазах неподвижно замершей на парапете ящерки многократно отразился вертолет, косо уходивший в небо.
Аршак сделал круг над городом, но ничего, достойного внимания, не увидел. Близ моря он обнаружил вертолетную базу: ангары, полосатый чулок, раздуваемый ветром на мачте, решетки радаров, цистерны.
От ангаров к машинам побежали люди. С крыши невысокого здания к нему потянулась тонкая дымная полоса. Холодно улыбнувшись, Аршак в боевом развороте, с ходу дал залп по цистернам.
В тот же миг вертолетную базу залило море огня.
Кинув машину вбок и уходя в падении вниз, Аршак чудом избежал столкновения с кроваво-черным сгустком, взлетевшим над пляжем. Удовлетворенно оглядев свою работу, он повел машину к городу.
Он шел невысоко, над кривыми улочками и садами, а затем невесть откуда возникли проспекты и современные автострады, хищная тень воздушной машины опять неслась над старыми кварталами, полными танцующих, поющих и ликующих людей карнавала. А когда прямо по курсу выросла неопрятная громада замка, он резко отвернул вправо, поднялся метров на триста и завис перед башнями и стрельчатыми окнами.
И тут же уронил машину метров на сто, чуть не задев лопастями выступающую кран-балку. Из окна ударила трассирующая очередь. Пули пробили днище, и Аршака несколько раз сильно тряхнуло.
Уведя машину подальше, он пошарил под кожаной подушкой сиденья и вытащил за спиленную наполовину ручку большую и плоскую чугунную сковороду. Оглядев свежие щербины — следы пуль, он цокнул языком и сунул ее обратно. Машина зависла над перекрестком.
— Если враг не сдается, — весело сказал он сам себе, — то и мы не будем излишне гуманны.
И с места дал ракетную очередь.
Из окна повалил дым, одна из башен вдруг треснула и осела набок.
— Не любит! — закричал Аршак. — Ох не любит!
Машина рванулась вперед.
Замок ожил. Навстречу неслись трассы снарядов, несколько зенитных ракет дымно пыхнули в опасной близи, в разбитый боковой иллюминатор сыпанула на излете струя вольфрамовой шрапнели. Аршак, не обращая внимания на встречный огонь, расстреливал замок. Гнилые стены рушились, обнажая коридоры. Лестницы, разваливаясь, идиотскими гармошками свисали из разбитых проемов, падали ковры, летели телевизоры, холодильники…
Вскоре огневые точки замка были подавлены. Но дом, несмотря на ужасающие разрушения, все так же возвышался темной громадой над городом, и шар на вершине нагло поблескивал.
— Ах так, — угрожающе пробормотал Аршак и поднял вертолет выше.
Завис — пальнул — промахнулся!
Снизу потянулись разноцветные огни. По нему жарили фейерверками. Аршаку это не понравилось, и он отвел машину.
Снова залп. Мимо! Озверев, Аршак врубил газ и пошел на замок, посылая ракету за ракетой в шар. Проскочил, чуть не врезавшись в него, развернул машину и пошел в новую атаку. Глянув на индикатор, он вздрогнул: почти весь боезапас израсходован, остались всего две единицы.
«Если промахнусь, — решил он, — ударю машиной! Пропади они все тут!»
И в этот миг знакомый голос сказал:
— Чуть-чуть правее, и еще на волосочек. — Из-за спины высунулась рука, легла на рукоятку поверх его ладони и нажала на кнопку.
С пилонов огненными жучками сорвались две последние ракеты и впились в самую середку шара!
Брызнули во все стороны бетонные сегменты. Замок медленно рассыпался. Несколько секунд — и от него осталась чернеющая груда развалин.
Аршак, обреченно вздохнув, глянул назад.
Во втором кресле сидел Лысый и приятно улыбался.
— Привет тебе, о юный разрушитель! Ты совершенно прав, хибару давно нужно было ко всем матерям снести. Тоже мне, Дом разума! Мы построим новый дом, наш…
Аршак молча плюнул ему в лицо и опустил рычаг. Машина пошла вниз.
Истина
Ему снился сон. Большая черная птица опять ходила кругами у ямы, и снова вспыхивало пламя, и был тот же пустырь, дома на горизонте, но город с замком исчез. В знакомые видения вдруг вплыл чудовищный головастик, вильнул хвостом и исчез в мутной воде…
Аршак открыл глаза. Он лежал на каких-то грязных мешках. Вблизи, у развалин замка, догорали обломки вертолета. Одна лопасть дико и нелепо торчала из окна маленького магазинчика, непонятно как уцелевшего в этом разгроме. Рядом сидел Кошкодав и меланхолично зевал. Мимо камней и разбитых бетонных панелей, пробираясь среди хлама, к ним приближался, блестя на солнце головой, Лысый.
Аршак вздрогнул. Он уже привык к тому, что Кошкодав- Ракоед никогда не появляется с другими людьми, словно им было тесно в этом мире яркого солнца и зеленой травы.
Лысый проворно спрыгнул с груды разбитой мебели и уселся рядом с усатым.
— Опять из него чепуха прет! — пожаловался Кошкодав- Ракоед.
— Вы невыносимо глупы, мой могущественный друг, — с отвращением сказал Лысый. — Это у нас с вами чепуха, а у них все значимо, все имеет ранжир и смысл…
— Все, поговорили! — оборвал Кошкодав-Ракоед, но Лысый не смутился.
