Поговаривали, что «солнце» уже светит не так как раньше, якобы света стало меньше, а вот температура наоборот возросла: то ли двигатели износились, и светило опустилось ниже к кораблю, то ли топливо в реакторе заканчивается, влияя на качество светимости.
«Рано или поздно „солнце“ погаснет», – утверждали большие умы Эсте, но рискнуть слетать к «звезде» и проверить реактор, никто не решался, да и лететь было уже не на чем.
Что же касается оборудования контролирующего вышеупомянутые процессы, то оно давно вышло из строя, а попытки восстановить его работоспособность, заканчивались провалом, упираясь в кодировку программного обеспечения, которую ни один из ныне живущих умов, не знал. Со временем о «проблеме» забыли, а «солнце» продолжало светить и греть, регулярно появляясь на востоке и исчезая на западе, через равные промежутки времени.
– Проходи, – прервал размышления Паскаля охранник.
Том даже не заметил, как тот появился. Последние события сильно отвлекали мысли охотника, заставляя все чаще вспоминать о вещах, на которые, раньше он не обращал никакого внимания.
Паскаль вошел внутрь.
– Оружие необходимо сдать, – услышал он за своей спиной.
Пришлось разоружиться и снять простреленный Колмой плащ.
– Сюда, – пригласил охранник, указывая на лифт.
Охотник и без него знал «куда».
Войдя в кабину, он нажал кнопку апартаментов Ламанг, с облегчением отметив, что его никто не собирается сопровождать.
* * *
– Доброе утро, Том, – поприветствовала Элина, едва он вошел в покои. – Чем обязана столь раннему визиту?
На ней был махровый халат серого цвета, и больше, похоже, ничего. Она сушила волосы, растрясая их руками и мотая головой. Ее босые ноги оставляли мокрые следы на отполированном полу, а от тела исходило тепло только что вышедшего из ванной, человека.
– Привет… – Паскаль на мгновение забыл, зачем пришел.
– Что-то срочное? – спросила она, поворачиваясь спиной и удаляясь вглубь скромно обставленной комнаты, с мягким, почти сонным освещением.
Томас приметил широкий диван со скомканным одеялом и валяющейся рядом подушкой, открытый одежный шкаф, рамку голографического экрана почти во всю стену и огромное окно с видом на центральную площадь Урбо. Все очень строго и минимально. Никаких удобств, никаких украшений или даже намека на дизайн. Впрочем, о дизайне на Эсте всегда думали в последнюю очередь.
«А как же тяга к прекрасному? – поймал себя на мысли Том, – Ее ведь у людей никто не отменял».
Он почувствовал себя некомфортно, мнимый уют комнатушки мгновенно испарился, уступив место пустоте. Будь на стене хоть одна картина или хотя бы фото – все выглядело бы совсем иначе, а ведь жители Эсте продолжали рисовать, сочинять музыку, писать книги…
– Мы можем поговорить не здесь? – спросил охотник.
– А что тебя смущает?
– Я слишком устал, чтобы смотреть не зевая на неубранную постель.
Она слабо улыбнулась.
– Хорошо, пойдем в кабинет, только я не буду одеваться, пока не высохну.
Ламанг прошла в соседнее помещение, Тому оставалось, лишь пожать плечами да последовать за ней.
– Что-то насчет Ригана? – поинтересовалась она.
– Не совсем, – парировал Паскаль, намеренно уклоняясь от ответа.
Все-таки ему казалось, что правительница прощупывает его, а облачаться в деловой костюм, или что там у нее, она специально не стала, в попытке усыпить его бдительность и сбить с толку.
Она знала зачем он пришел.
В кабинете присутствовал лишь длинный стол, персон на двенадцать, да монитор на стене.
Через окно пробивались лучи восходящего «солнца».
Паскаль сощурился непроизвольно. Ламанг, заметив это, включила светофильтры и помещение погрузилось в полумрак. Затем зажегся свет, мягкий и располагающий ко сну.
– Можно отобразить статистику работы двигателей? – попросил Том, надавив пальцами на веки в попытке прогнать сонливость.
– Конечно, – отозвалась Элина, беря в руки пульт, лежавший на столе, и усаживаясь в кресло напротив.
Экран вспыхнул приветствием и показал основное меню.
Ламанг выбрала нужный пункт.
– Статистику за какой период? – спросила она.
– За весь полет, – понадеялся Паскаль, хотя в глубине понимал, что такой прием не пройдет.
– Это невозможно. Самое большее – за полгода, до текущего времени. Ты ведь знаешь об этом.
Что же, не очень-то и верилось…
– Я полагал, у Департамента больше возможностей, – вздохнул охотник.
– Мы все в равных условиях и с равными возможностями, – произнесла Элина. – Забыл?
– Хорошо, тогда за полгода и последние сутки отдельно.
Элина прикоснулась к пульту, и на экране отобразился ряд цифр, подкрепленных графическими изображениями.
– Все в норме? – спросил Том, указывая на графики.
– Как видишь, – ответила она, совершенно беспристрастно.
– Я был сегодня на надстройке семнадцать, – решил раскрыть карты он.
– И…
– Двигатели не работают.
– С надстройки невозможно разглядеть двигатели, и уж тем более определить их работоспособность, – произнесла Ламанг холодно.
Откуда она знает? Была там? Паскаль растерялся на мгновение, но быстро взял себя в руки. Сдавать позиции сейчас было нельзя: если правительница почувствует слабинку, она попытается надавить, такое уже бывало. А если она начнет «давить» на охотника, то их «отношения» вновь войдут в стадию «молчания». Этого Томасу не хотелось, все-таки он надеялся, что вопрос решится без «драки». Зато очень хотелось, чтобы все это было частью заговора Департамента, а Ламанг, равно как и он, оказались бы жертвами. Данное обстоятельство сблизило бы их и уровняло. Но, это были лишь мечты, на самом же деле…
– Если залезть на антенну, что выступает за край надстройки, – продолжил Паскаль, – то виден крайний ряд сопел.
– Это ни о чем не говорит.
– Не говорит? – повысил голос охотник. – А как же шлейф из частиц, который должен быть различимым на несколько десятков километров, но которого не разглядеть даже в метре от двигателя?
Внезапно Элина засмеялась. Причем совершенно искренне, как показалось Паскалю. Он был обескуражен. Такой реакции от правительницы он совсем не ожидал. Ее смех не был истеричным, в нем не было издевки, присутствовало лишь веселье, так смеются над ребенком, ляпнувшим какую-то глупость.
– Ты перетрудился, Том, – произнесла она. – Тебе нужно отдохнуть.
– Вопрос так и остался открытым, – произнес Паскаль жестко, даже более, чем требовала ситуация.
