– Вот он! – выдохнул Джон, извлекая модуль наружу. – Ты чуть не убил его, Том.
Он достал из тайника цилиндрический предмет с панелью разъемов на торце и несколькими рядами контактов по всей длине.
– Думаешь это навигационный модуль? – спросил Паскаль, стараясь не смотреть на длинную борозду, оставленную зарядом армака.
По счастливой случайности ни один контакт не был задет.
– А что это по-твоему? – съязвил Риган. – Дополнительный аккумулятор? А может это термос с кофе?
– Уймись! – буркнул охотник, слезая с трубы. – Если это и вправду он, то нас ждут очень непростые времена. И продлятся они до тех пор, пока мы не вернем его на мостик.
– Знаешь где находится мостик? – спросил Джон с благоговением глядя на находку.
– Где-то на носу, – пожал плечами Томас. – В верхней точке. Так чтобы было видно весь космос.
– Значит, не знаешь.
– Нет не знаю, но полагаю найти его будет проще чем сердце Эсте.
– Это точно, – усмехнулся Джон. – Да, помаялись мы с тобой загадками.
– Действительно… Но теперь нам, похоже, крышка.
– Это почему же?
– Мне кажется, что Департамент пойдет теперь на все, в надежде заполучить эту штуковину, – Томас указал на цилиндр в руках отступника.
– Стремные мысли, – скривился Джон.
– Я просто устал, – вздохнул охотник. – Честно сказать, в данный момент мне плевать, что будет с кораблем в дальнейшем, и боюсь это состояние сохранится до тех пор, пока я не высплюсь.
– Пошли со мной, – предложил Джон. – Я покажу тебе кое-что.
Томас ничего не ответил. Он молча последовал за отступником, надеясь, что тот не втянет его в очередную драку.
* * *
Вокруг было тихо, лишь изредка слышалось капание воды. Тоннель практически не имел освещения и находился где-то у самого дна Эсте. Что было наверху Паскаль не знал, но догадывался, что это не далеко от Урбо, где-то в районе трущоб.
Они шли по коридору мимо одинаковых ржавых дверей, ведущих непонятно куда. Риган освещал дорогу проектором карты, Паскаль плелся следом, стараясь не поддаться искушению лечь прямо на пол и немножко поспать. Чувство голода пробуждало в душе странное беспокойство, а звуки капающей воды желание непременно попить, не смотря на полное отсутствие жажды.
– Пришли, – наконец объявил Риган, толкая одну из дверей.
По какому признаку он отличил ее от остальных было ведомо только ему.
Дверь с трудом подалась вперед, впустив путников в длинный узкий проход. Пройдя несколько метров, они уперлись в стену с небольшим лючком, расположенным у самого пола. Лючок был заперт на кодовый замок.
Отступник покрутил колесики на запоре и замок открылся.
– Прошу – пригласил он, пропуская Томаса вперед.
Паскаль протиснулся через отверстие, оказавшись в кромешной тьме. Он осторожно выпрямился, боясь приложиться головой о невидимый потолок. Дальше идти было рискованно: можно запросто провалиться куда-нибудь или разбить голову о скрывающееся в темноте препятствие. Спустя секунду, послышался щелчок пакетника, и где-то далеко наверху загорелась одинокая лампа белого, почти голубого цвета.
Они оказались в небольшом прямоугольном помещении, опутанном кабелями. У одной из стен располагались продавленный диван, такое же кресло и небольшой столик. На противоположной стене висел экран терминала, а непосредственно сам компьютер ютился в углу среди немыслимого количества проводов, чем-то напоминая огромного паука, сидящего в засаде на краю своей паутины.
– Что это? – спросил Томас уставшим голосом, задирая голову кверху.
Под потолком, кроме лампы, имелись несколько ржавых труб, проходящих через помещение. Под трубами было развешено какое-то тряпье, так же имелся небольшой краник с надетым на нос обрезком черного резинового шланга. На барашке краника висело некое подобие ведра.
– Я здесь живу, – ответил Риган, укладывая сверток с навигационным модулем на край стола. – Располагайся.
Паскаль «упал» в кресло.
– Сейчас сварю кипятка, – пообещал отступник, извлекая из паутины проводов, самодельный кипятильник и прикручивая его к оголенным контактам, торчавшим из стены рядом с пакетным переключателем.
– У тебя есть родные? – спросил Томас, сам того не ожидая.
– Не знаю, – ответил Риган, занятый «приготовлением» кипятка.
– Как это «не знаю»?
– Скорее всего, есть, – пожал плечами Джон, поворачиваясь к охотнику. – Только у меня нет ни каких данных о них.
– Они живы?
Риган не ответил. Он залез на спинку дивана и дотянувшись до вентиля открутил барашек. Послышался звук наполняющегося «ведра».
– И все-таки? – настаивал Томас.
– Я был трудным подростком, – начал отступник. – Курил всякую дрянь, пил неизвестно что. Месяцами пребывал в забытье. Однажды, я осознал, что вокруг меня никого нет, а вся моя жизнь – это череда беспамятств. В общем, я не помню очень многого и, честно сказать, боюсь вспоминать. Но в этом есть один плюс: решив разобраться кто я и где нахожусь, я открыл для себя этот заговор против человечества и посвятил его раскрытию свою жизнь, избавившись при этом от всех своих пагубных привычек. А что у тебя?
Набрав воды, Риган принялся колдовать с кипятильником.
– Что у меня? – переспросил Паскаль.
– Где твои родные?
– Мне как-то не хочется это обсуждать, – ответил Томас, из последних сил борясь со сном.
Все-таки отведать кипятку было слишком соблазнительной идеей, но ждать пока он «приготовится» уже не было никакой мочи.
– Что значит «не хочется»? – возмутился Джон. – Я тут распинаюсь перед ним за жизнь; душу, можно сказать, изливаю, а ему «не хочется».
– Душу изливаешь? – очнулся от дремы Паскаль. – По-твоему, «кормить» меня историями о беспамятстве длиною в жизнь, можно назвать излиянием души? Просто удивляюсь, как ты все быстро придумал, и главное подкопаться-то не к чему.
– Ни хрена я не придумал, – обиделся Риган. – Рассказал все как есть. Я правда не знаю куда все подевались, может так же прокурили все на свете, и даже не подозревают, что есть где-то Джон Риган, отступник и, мать его, ренегат, которого отвергло общество, побоявшееся узнать правду.
– Да никто тебя не отвергал, – заверил охотник, вновь засыпая. – Это Департамент решил, что ты слишком опасен для общества, «боящегося знать правду».
– Ладно, не хочешь рассказывать о себе, не надо, обойдусь…
– Мне нечего рассказать, – произнес Томас. – Я, вероятно, один из них.
– Чего? – удивился Джон.
– Сколько себя помню, я все время был там, в Департаменте, я там рос, там учился… все время думал, что отдан в эту «школу» потому что особенный, подходящий по каким-то редким характеристикам, которыми может похвастать не каждый… Но, теперь, когда услышал историю Фонга, подозреваю, что я тоже… один из них…
