— Где ты?
— Наверное, я выгляжу полной дурой, звоня тебе среди ночи, но…
— Где ты, Асель?
— Я только вышла с работы. Собираюсь домой.
Арсен снова поднялся и подошел к окну.
— Я хотел позвонить тебе, но у меня не было твоего номера.
— Я знаю. Ты брал мой номер как полицейский, а не как… Боже, что я несу…
— С тобой точно все в порядке? — Арсен выглянул в окно, но никого не увидел на пустынном тротуаре возле кофейни.
— Да, просто хотела узнать, как у тебя дела.
Арсен присел на подоконник и замолчал, не зная, что сказать. Ему хотелось одеться и выйти, посмотреть Асель в глаза, чтобы, наконец, убедить себя в том, что все это не ложь. Что Асель, ее ночной звонок, ее очевидная симпатия к нему, та ночь, оставившая за собой столько вопросов — все это правда. Не плод его опьяненного очередной порцией виски воображения, а реальная жизнь. Его жизнь. Но что-то удерживало капитана. Словно невидимые нити сковали его вместе с этой переполненной мрачными воспоминаниями квартирой. Противоречивые чувства привели к тому, что он не мог выдавить из себя ни слова.
— Асель, я… — и снова замолчал.
— Ты занят?
— Я перезвоню тебе завтра, хорошо?
— Хорошо, — голос Асель стал совсем тихим. — Извини, что побеспокоила. Пока, — Асель подождала еще некоторое время, а затем повесила трубку.
— Пока, — уже вернувшей себе все права на эту ночь тишине ответил капитан.
Бросив телефон на подоконник, Арсен стал прохаживаться по комнате. Он казался себе черствым грубияном. Он не мог понять, что мешало ему спуститься вниз, выйти на эту улицу и быть рядом с ней? Должно быть, ее очень обидело то, как состоялась беседа. Возможно, ей стоило больших усилий перебороть свою гордость и набрать эти чертовы 11 цифр его телефонного номера. Может быть, она чувствовала себя одиноко и поступилась своими принципами, чтобы позвонить в три часа ночи человеку, который даже не узнал, как у нее дела на утро, после того как она вышла за двери его квартиры и исчезла во тьме дождливой ночи. Злобно ударив в стену, Арсен включил свет и прошел в ванную. Зачем же еще она звонила? Она хотела встретиться с ним. Хотела услышать теплые слова. Ощутить поддержку человека, которому однажды доверилась. Арсен глядел на свое отражение в зеркале. Казалось, капли прохладной воды, которой он умылся, слишком медленно стекают по его лицу, еще дольше огибая узоры щетины и скапливаясь у самого края подбородка. Зачем же еще она звонила? Разве не хотел капитан убедиться в реальности той ночи? Разве не размышлял он подолгу о том, как состоится их следующая встреча, как сложится разговор, что скажет он и что ответит на это она. Не думал ли о последующих встречах и не надеялся ли, что их будет бесчисленное множество? Что они будут такими же прекрасными как та единственная ночь, что они провели вместе, но с той лишь разницей, что теперь он больше не отпустит ее так, как отпустил тогда. Одну. В пугающую своей безысходностью ночь. Или это не он, кто так страстно желал одного — чтобы Асель не оказалась всего лишь иллюзией. Не оказалась забытым образом из прошлого, который, как в конце какого-нибудь заумного триллера, расставит все точки над и, раскрыв в финале всю картину страшной действительности. Не он ли, пытаясь скрыть это даже от самого себя, думал о том, как могла бы измениться его жизнь, если бы он не был один? Если бы рядом была она, с такой милой улыбкой, с такими выразительными глазами и ямочками на щеках, появлявшимися, когда она улыбалась? Ведь он всю жизнь один. И речь не о физическом одиночестве, но о духовном, которое переполняло Арсена, проявляя себя во всем, что он делал. Разве не одиночество стало причиной того, что он стал тем, кем стал? И не Асель ли то единственное лекарство, которое могло спасти его от тяжкого груза воспоминаний? Не она ли одним лишь своим присутствием рядом с ним, могла сделать то, что не удавалось сделать таблеткам, которыми был забит его шкафчик в ванной — перестать думать о прошлом и начать жизнь с самого начала. Перелистнуть испачканную страницу черновика, на котором он чертил планы на будущее, поверх которых жизнь вносила свои коррективы, и начать писать свою историю с чистого листа. Ведь именно в ту ночь он не видел кошмаров. Именно в ту ночь он спал так, как не спал уже третий год.
Именно тогда… Когда она была рядом…
Капитан чувствовал, как его пальцы мертвой хваткой вцепились в края большой раковины. Он смотрел в свои глаза, полные разочарования и ярости, слушая, как хлещет вода из крана, обильно одаряя его руки ледяными каплями. За это он ненавидел ночь. За подобные моменты, когда границы между реальностью и вымыслом становятся настолько размытыми, что через них можно легко переступить, даже не заметив этого. Все проблемы казались серьезнее, чем они были на самом деле. Значение придавалось каждой мелочи, которая показалась бы бессмыслицей в суете светового дня. Но ночью… Ночью все иначе. Почему он так зол? Чего стоило ему перезвонить Асель и сказать, что он хочет видеть ее прямо сейчас? Неважно где, дома или за его пределами. Хочет встретить рассвет, нежась в ее объятиях? Снова ощутить запах ее духов. Сладость губ. Все было поправимо, но почему так тяжело сделать этот шаг?
Арсен вышел из ванной и посмотрел на электронные часы у изголовья кровати. Через 4 часа нужно выходить на работу. Очищать город от грязи. Через 5 часов все, происходившее в душе капитана ночью, покажется глупостью. Через десять часов он перестанет вспоминать об этом вовсе. Через двадцать все начнется сначала.
Взяв в руки мобильник, Арсен вошел в журнал звонков и сохранил в контактах номер Асель, которого там действительно не было. Капитан смутно припоминал, что записывал его на листочке, который остался где-то среди материалов уголовного дела. Еще некоторое время Арсен смотрел на ее имя в записной книжке, но затем мысли перезвонить окончательно оставили его. Пройдя на кухню, Арсен достал из холодильника купленную вечером в близлежащем ресторане лапшу и принялся за нее. Опасения, основанные на одном из неудачных посещений китайского ресторана, оказались напрасными — лапша оказалась вполне съедобной. Быстро, с разгоревшимся аппетитом, управившись с запоздалым ужином, Арсен убрал за собой и снова умывшись, прилег в кровать. Нужно хотя бы попытаться заснуть. К таблеткам Арсен прибегать не собирался. Он лишь закрыл глаза, и попытался забыться. Он стал представлять, как кровать медленно поглощает его. Как он проваливается все глубже и глубже. Постепенно, когда его мысли витали где-то между пятым и четвертым этажом многоэтажки, он потерял связь с действительностью. Окружение стало меняться. Откуда ни возьмись стали вырастать стены, постепенно образуя такое знакомое помещение. Вот осколки стекла на полу. Вот табельное оружие капитана в пяти шагах от него. Он слышит, как девушка плачет. Это даже не плач, это стенания, словно сотни голосов людей, преждевременно покинувших этот мир. Но в помещении пусто. Капитан совершенно один в Богом забытом месте.
В этот раз грезы устроили развлечение, швыряя капитана из одного места в другое.
Вот он уже, свернувшись в клубок, лежит на своей кровати в самой дальней комнате квартиры, в которой прошло его детство. Он смотрит по сторонам и видит тускло подсвеченные стены, на которых устроили хоровод тени его игрушек, подвешенных над кроватью. Тени неспешно перемещаются по комнате, следуя друг за другом. Кажется, этот круговорот не имеет конца. Силуэты самолетов, кораблей и различных геометрических фигур, кажутся такими большими на дальних стенах комнаты. В углах помещения они, искажаясь, преобразовываются в нечто неузнаваемое. Такое не похожее на себя. Игрушки продолжают свое движение, но, как ни странно, их тени останавливаются в углу, наскакивая друг на друга. Скапливаются в одной точке, погружая место своего скопления в непроглядную тьму. Новые тени ложатся поверх старых, и вот, тьма захватила уже треть комнаты, а игрушки продолжают вертеться над головой Арсена, безразличные к тому, что скоро мрак поглотит и их, вместе со всем, что еще может разглядеть капитан.
