Но он не позвонил.
Несколько раз Асель выводила на экран контакт с его именем, но, когда оставалось нажать лишь кнопку вызова, останавливалась. Она упивалась своей печалью, и возможно, в какой-то мере, даже пыталась оставаться с ней как можно дольше.
Не будь Арсен полицейским, Асель бы еще долго гадала, откуда ему стало известно о том, что Руслан приходил в кофейню. Но еще многого она не знала.
Ерж, который неожиданно охладел к ней, заявился в кофейню спустя пару часов, после того, как разъяренный Руслан покинул ее. Он пил кофе, беседуя с Асель на отстраненные темы, вел себя на удивление учтиво и непринужденно. Когда она всего на несколько минут удалилась в зал, чтобы обслужить клиентов, Ерж, улучив момент, написал с ее телефона сообщение на номер, аккуратным почерком записанный на клочке бумаги от бланка полицейского протокола. Сделав это, он предусмотрительно удалил сообщение из списка отправленных, и положил телефон на место. Когда она вернулась, Ержан улыбнулся ей, словно это могло замаскировать все его предыдущие действия. Спешно допив кофе, он попрощался с Асель и выскочил на улицу. Озираясь по сторонам, словно какой-то шпион любитель, Ержан запрыгнул в свой Cayene. Следуя привычке, он почти до упора вдавил педаль газа и помчался туда, куда вряд ли помчался бы при других обстоятельствах. Он не чувствовал себя ущемлённым. Это чувство поглотило куда более сильное — чувство азарта. Он еще помнил, как тяжелы удары громил, натравленных на него Русланом. Быстро даже для самого себя, доехав до Управления, Cayene аккуратно вписался на словно заранее приготовленное для него место на парковке. Двадцать минут ожидания в автомобиле вывели Ержана из себя, и поэтому на его лице читалось ярко выраженное презрение, когда старший лейтенант, наконец, распахнул дверь и запрыгнул в салон.
— Что за мина, не рад видеть? — спросил Думан, но не стал дожидаться ответа, — Сделал?
— Да. Все сделал, как договаривались.
Думан порылся в карманах брюк и спустя некоторое время, извлек из них связку ключей.
— Смотри, не облажайся, — Думан с усердием принялся извлекать один, самый длинный и уродливый ключ из связки. — Умрет или станет инвалидом — тебя первого на нары отправлю, усек?
— Да не угрожай ты мне, сам знаю я что и как делать. Но капитану своему, Арсену этому, передай, что хоть я вам и помогаю, наши с ним счеты еще не закончились.
— Ну все, все, хватит языком молоть. Я тебя тут же за угрозы твои на асфальт положу. Иди и делай дело, — полицейский протянул ключ. — Адрес здесь, — Думан положил клочок бумаги на приборную панель и больше не сказав ни слова, вышел из Cayenne.
Но, Асель этого не знала. Так же, как не знал этого и капитан. Думан понимал, что ставит под угрозу то, к чему они готовились, но считал, что дружба оправдает все. В конце концов, он действовал во благо.
Когда стрелка часов перевалила отметку 8, Асель поняла, что никакие силы не заставят ее выйти на работу. Ей даже овладела необъяснимая злость, когда в ее памяти всплыл образ зала, пропитанного запахом кофе, полного людей, которых нужно обслужить. Асель решила не предупреждать никого о том, что сегодня ее не будет, но здравый смысл все же взял верх и она, встав, наконец, с постели, поплелась к домашнему телефону. Пришлось соврать администратору, что она заболела, и даже слегка изменить голос, придав ему трагический окрас. Администратор пришел в ярость, но все же позволил Асель взять выходной, проворчав напоследок, что о таком нужно предупреждать заранее. Предупреждать заранее о своей болезни — более блестящую мысль в это утро придумать было сложно. Асель поставила телефон на подставку, выплеснув раздражение с помощью силы, с которой это было сделано. Только теперь она заметила, как ее гнетет изоляция в стенах дома, в котором она провела последние месяцы своей жизни. Приняв душ, Асель задумчиво посидела у окна, затем, проведя какое-то время у зеркала, увешанного по краям фотографиями Арсена, она, наконец, привела себя в порядок.
Погода за окном едва ли соответствовала сезону. День более походил на непригожий осенний, один из тех, что ежегодно отстает от прошлой осени и теряется среди наступившего лета. Еще не представляя, куда она намерена отправиться, Асель бережно закрыла за собой дверь подъезда, помогая ей закрыться, словно боясь, что ее стеклянные окошки рассыпятся при закрытии. Преодолев покрытые мраморной плиткой ступеньки, Асель подняла глаза и остановилась. Ее взгляд упал на человека, лежавшего на скамейке у самого крыльца. И хотя лицо его было в ссадинах и кровоподтеках, она сразу узнала Руслана и нерешительно шагнув в его сторону, огляделась по сторонам. Он лежал на мокрой скамейке, свернувшись словно плод в утробе матери. Мысли Асель заметались в голове, и она не находила в себе достаточной решимости остановить свой выбор на единственно верном в данной ситуации поступке. Неизвестно, каким было бы ее решение, если бы у въезда на территорию их двора не показался автомобиль патрульной полиции. Приблизившись к Руслану, она дотронулась до его плеча.
— Эй, — сказала она сначала тихо, но затем, осознав, что ее цель — поскорее разбудить парня, уже громче добавила: — Эй, Руслан!
Асель осторожно похлопала Руслана по щеке.
— Руслан, проснись.
Прежде чем она успела испугаться того, что парень без сознания, Руслан открыл глаза и вскочил, присев на скамейке и ничего не понимающими глазами, уставившись на Асель.
— Что с тобой, все в порядке?
Руслан не мог понять, реально ли то, что происходит, или он все еще находится в одном из тех замечательных снов, который вот-вот должен закончиться. Он не помнил ничего из того, что предшествовало этой их встрече, и чувствовал полную дезориентацию во времени и пространстве. В голове совершенно пусто, и казалось, эта пустота явилась причиной невыносимой боли, от которой хотелось кричать, но Руслан не мог сделать ничего, кроме как молча смотреть на Асель — единственно узнаваемый и такой близкий объект из всего, что его окружало. Он даже улыбнулся, но улыбка вызвала спазм в желудке, а в голове затрещало так, что Руслану пришлось пожалеть об этом.
— Девушка, все в порядке? — послышался мужской голос.
— Да, все нормально, — ответила Асель.
— Вы знаете этого человека?
— Да, мы уже заходим домой. Ему просто нехорошо.
— Зато, наверное, вчера было хорошо, — захохотал незнакомец и Руслан с трудом повернул голову, чтобы посмотреть на шутника.
Было тяжело сфокусировать взгляд на лице парня, сидевшего на пассажирском сиденье патрульного автомобиля, и являвшегося источником режущего слух хохота. Все что удалось увидеть — это белоснежные зубы, сильно выступавшие вперед, и Руслан отвернулся, чтобы вновь посмотреть на Асель. Она стояла, слегка склонившись над Русланом, и ее серьги с синим камушком в самой середине безостановочно раскачивались, словно гипнотизируя его. Прядь волос спадала на щеку, и Руслан, потянувшись, убрал ее за ухо. Асель среагировала мгновенно, одарив Руслана странным взглядом.
— Помочь затащить его домой? — не унимался патрульный.
