Арсен молча слушал, глядя в глаза Жанибеку. Еще никогда его слова не звучали так убедительно, как в этот раз. Арсену хотелось опровергнуть каждое сказанное им слово, но он ничего не мог противопоставить трезвой и холодной логике заместителя.
— Отдай мне свой ствол, — не дожидаясь ответной реакции, Жанибек осторожно забрал пистолет и проверил, заряжен ли он.
Пистолет оказался заряженным, и Жанибек поставил его на предохранитель.
— Что за игрушки, где достал? Ладно, черт с ним, — Жанибек похлопал Арсена по плечу. — Езжай домой, вечером я позвоню тебе. Возьми пару дней выходных, выпей, но помни о том, о чем мы с тобой только что говорили. Идет?
Арсен кивнул головой.
— Давай, капитан, не теряй голову.
Арсен снова кивнул, чувствуя, как гнев постепенно отступает, и его место занимает всеобъемлющая пустота.
— Я сам доеду до работы, — сказал Жанибек. — Ты можешь достать другой ствол и закончить свое дело, всадив пулю в каждый кусок говна, и я сделаю все, чтобы заступиться за тебя перед руководством и судом, но я все же верю, что ты не поддашься слепой ярости, и поступишь так, как должен поступить любой сильный и здравомыслящий человек.
Арсен уселся в машину и когда Жанибек закрыл его дверь, тронулся в сторону дома.
Едва переступив порог своей квартиры, Арсен направился в гостиную и открыл бутылку виски. Три стакана опустели мгновенно. Налив себе четвертый, Арсен, уселся на подоконник и закурил.
Два с половиной года. Ровно столько он знал Думана, но казалось, что с первой их встречи прошла целая жизнь.
Спустя два с половиной года Арсен жив.
Старший лейтенант справился с защитой вверенной ему жизни.
Спустя столько же времени, Думан мертв.
Вечером, когда работающий люд возвращался домой, внося свою лепту в дорожные заторы, Арсен был еще трезв. Это выводило его из себя. Как бы он ни хотел забыться в алкогольном забвении, у него ничего не получалось. Он все осознавал. Он помнил о смерти напарника и по-прежнему ощущал на себе тяжесть вины. Арсен все так же сидел на подоконнике и не замечал проносившегося времени. В восьмом часу зазвонил домашний телефон. В четвертый раз за то время, что Арсен находился дома. Капитан не поднял трубку. Спустя еще час кто-то постучал в дверь, и капитан, слегка пошатываясь, подошел к ней и отворил. На пороге стоял Жанибек.
— Дома? — зачем-то спросил он. — Я вот только с работы, — а затем кивнул головой в сторону. — Пошли, выпьем с тобой, здесь есть хороший тихий уголок в соседнем дворе.
— Не надо, — ответил Арсен. — Я хочу побыть один.
— Брось, Арсен, тебе нужно высказаться. У меня тоже стресс из-за всего этого и, если я не выпью, мне будет очень хреново. Пошли, по баночке пива пропустим.
— Нет, командир, — Арсен отрицательно помотал головой и только тогда Жанибек заметил, что капитан уже был пьян. — Я никуда не пойду, я останусь дома.
— Ладно, — Жанибек похлопал Арсена по плечу, — если что я на связи. И сотку включи, я тебе весь день звонил.
— Да, — многозначительно произнес Арсен и затворил дверь.
Снова зазвонил домашний телефон. Скорее из-за того, что телефон находился рядом, нежели из-за большого желания, Арсен снял трубку.
— Да.
— Арсен? — послышался голос Асель.
— Да.
— Арсен, это ты? Зачем ты так поступаешь? Я не школьница. Если я тебе больше не интересна, ты мог бы сказать мне это в лицо, а не игнорировать мои звонки и сообщения и тем более не сбрасывать трубку, как будто я достаю тебя. Я весь день тебе звоню, мог бы хотя бы перезвонить и сказать мне, чтобы я не звонила больше.
— Где ты?
— Теперь тебе интересно где я? А где ты был весь день, пока я места себе не находила? Мне самой стыдно перед собой, что я вот так звоню тебе, забыв о гордости. Знаешь, скольким парням я звонила сама за всю свою жизнь? Ни одному. Ты думаешь…
— Аселя, Думан… — Арсен осекся на полуслове.
— Что? При чем тут Думан?
— Где ты? — Арсен пошатнулся и прижался спиной к стене. — Думан умер.
Чувствуя, как горький ком подкатил к горлу, Арсен сполз по стене и опустился на холодный пол. Для него словно стало новостью то, что он сам же и сказал.
— Что? — Аселя замолчала.
— Думан умер, — повторил Арсен и вдруг, неожиданно даже для самого себя, зарыдал. Он впервые слышал свои рыдания и это звучало так странно даже для него самого, что казалось, будто он слышит чей-то чужой плач. Чужие всхлипывания, которые некто, кому действительно тяжело, оказался больше не в силах сдерживать в себе.
Они встретились у бара в одиннадцатом часу ночи. Асель переминалась с ноги на ногу у не находящих себе покоя дверей, кусая губы. Клиенты, заходившие в бар, или наоборот, выходившие из него, довольно улыбались, увидев ее, и громко приветствовали, словно знали ее всю жизнь. Многих из них она не помнила, но некоторые, все же, всплывали в памяти в образе пьяных, слезно рассказывающих о своей жизни людей. Ничего не изменилось в баре, в котором она работала. Даже клиенты, как оказалось, сюда приходили те же, что и раньше.
Асель несколько раз набирала номер Арсена, но и его мобильный и домашний телефоны отвечали ей лишь длинными гудками.
Асель облегченно вздохнула, когда рядом с ней остановился красный Getz, и из него вышел Арсен. Она в ту же секунду подбежала к нему и обняла.
— Извини, я такая дура.
Арсен ничего не ответил, лишь положил левую руку ей на спину и крепко прижал к себе.
— Как это случилось? Ты был рядом? Ты сам как, нормально?
Арсен отпустил ее, и они молча вошли внутрь.
— Аселя, — позвала ее Лиля, стоявшая в дальнем углу, но Асель кивнула ей и прошла мимо, слишком занятая мыслью о том, какие слова ей следует сказать Арсену, чтобы дать ему понять, насколько ей стыдно за свое поведение.
— Иди, я сейчас, — сказал Арсен, подталкивая Асель к проему, за которым начинался сам зал.
— Куда ты?
— Иди, я не заплатил за такси.
Асель постояла в нерешительности, но настойчивые подталкивания Арсена сломили ее волю к сопротивлению, и она вошла в зал.
Маневрируя между сновавших туда-сюда людей, Асель дошла до середины зала и остановилась, дожидаясь Арсена.
Вместе они прошли к зарезервированному столику и сели в мягкое кресло, отделенное от соседних столиков высокими подлокотниками и отлично вписывающимися в интерьер перегородками. Новая мебель оказалась единственным изменением, которое, все же произошло за эти месяцы.
Сделав заказ и перекинувшись парой слов с официанткой — старой знакомой, Асель посмотрела на Арсена, не зная, как ей следует вести себя в сложившейся ситуации.
